100 знаменитых москвичей
Шрифт:
Так практически сразу Васильев стал ведущим танцовщиком Большого театра, и балетмейстеры ставили главные партии в расчете на его удивительное мастерство. Но подлинным триумфом стала для Владимира роль Спартака в одноименном балете, поставленном Григоровичем на музыку Хачатуряна (1968 г.). «В 28 лет он станцевал роль, – напишет о нем великий танцовщик Асаф Мессерер, – которая сразу встала в тот избранный, имеющий общекультурное и вневременное значение ряд, где Лебедь Анны Павловой, Джульетта Галины Улановой, Кармен Майи Плисецкой… И при этом все писавшие о Васильеве сходились в одном: ничего "божественного" в "боге танца" нет – ни в лице, ни в фигуре. По-есенински русый, темноглазый; лицо хорошей лепки, но усталое, оно не привлекает. Словом, он не из тех, кому вслед оглядываются». И все же в танце Васильев превращался в бога. В каждой новой работе он опровергал установившееся мнение о своих возможностях артиста и танцовщика, доказывая, что он –
Владимир обладал феноменальной техникой и тонким актерским мастерством, он умел перевоплощаться и удивительно тонко чувствовал музыку. Балетмейстеры называли Васильева «живым воплощением композиторского замысла». Он движением «акцентировал» и расставлял «интонации», как настоящий музыкант. «По разноликости он не идет ни в какое сравнение ни с кем, – сказал патриарх русского балета Ф. Лопухов, – он ведь и тенор, и баритон, и, если хотите, бас».
Почти все лучшие спектакли и образы, созданные танцовщиком в первый период творчества, связаны с именем Ю. Григоровича. Это и Щелкунчик (1966 г.), и Голубая птица (1963 г.), и принц Дезире (1973 г.) в балетах П.И. Чайковского, и уже упомянутый знаменитый Спартак, за роль которого Васильев был удостоен Ленинской премии и премии Ленинского комсомола, Иван Грозный в одноименном балете на музыку С.С. Прокофьева (1975 г.), Сергей в «Ангаре» А. Эшпая (1976 г., Государственная премия). Однако постепенно между балетмейстером и танцовщиком наметилось серьезное различие в творческих позициях, переросшее в затяжное противостояние, в результате которого в 1988 г. Васильев, а вслед за ним его партнерша и супруга Екатерина Максимова и ряд других ведущих солистов, оставшись без ролей, были вынуждены расстаться с Большим театром.
Но феномен Васильева всегда привлекал выдающихся деятелей зарубежного театра. Владимир обратил на себя внимание еще в 1959 г., завоевав первую премию и золотую медаль на VII Международном фестивале молодежи и студентов в Вене, а затем Гран-При и золотую медаль на I Международном конкурсе артистов балета в Варне (1964 г.). «Золотой дуэт» – Васильев и Максимова – был причислен чиновниками к «выездным» и достойно представлял советское балетное искусство на лучших сценах мира, несмотря на то что Владимир всегда имел собственное мнение и открыто высказывал его. Так, однажды перед очередной поездкой на приеме у тогдашнего министра культуры Е. Фурцевой он в ответ на ее сомнительный комплимент: «Вы же наши, настоящие советские люди. Вы же не Нуриев, который взял и остался», – заявил: «Знаете, Екатерина Алексеевна, может, настанет такое время, что мы одну из улиц назовем "улица Нуриева"», – чем вверг министра в шок.
После ухода из Большого Васильев много и с огромным успехом выступал за рубежом: Гранд-опера, Римская опера, театр «Колон», Ковент-Гарден, Метрополитен-опера и т. д. Морис Бежар специально для него поставил в своем театре «Балет XX века» версию балета И. Стравинского «Петрушка». 1987 год стал годом исполнения роли профессора Унрата в постановке Ролана Пети «Голубой ангел» на музыку М. Констана («Марсельский балет»). 1988 год принес артисту первое исполнение партии Зорбы в постановке Лоркой Мясина «Грек Зорба» на музыку М. Теодоракиса («Арена ди Верона»), а также первое исполнение главных партий в возобновлении Лорки Мясиным одноактных балетов Леонида Мясина «Пульчинелла» И. Стравинского (Пульчинелла) и «Парижское веселье» на музыку Ж. Оффенбаха (Барон) в театре «Сан-Карло» (Неаполь). В 1989 г. Беппо Менегатти поставил спектакль «Нижинский» с Васильевым в главной роли (театр «Сан-Карло»).
Выступления Васильева (а позднее и его балеты) всегда вызывали особое отношение публики – французы назвали его «Богом танца», итальянцы, узнавая на улицах, пытались носить на руках, в Аргентине (после премьеры его постановки на музыку аргентинских композиторов «Фрагменты одной биографии») он стал просто национальным героем, в Америке его избрали почетным гражданином города Тусона…
Кроме Екатерины Максимовой, которую он всегда называл своей Музой, Васильев танцевал с такими знаменитыми балеринами, как Майя Плисецкая, Ольга Лепешинская, Раиса Стручкова, Марина Кондратьева, Нина Тимофеева, Наталья Бессмертнова, Ирина Колпакова, Людмила Семеняка, Алисия Алонсо и Хосефина Мендес (Куба), Доминик Кальфуни и Ноэль Понтуа (Франция), Лилиана Кози и Карла Фраччи (Италия), Рита Пулворд (Бельгия), Жужа Кун (Венгрия) и др.
Невероятная виртуозность танцовщика, пластическая выразительность, исключительное ощущение музыки, драматический талант, глубина мысли и огромная сила эмоционального воздействия явили новый тип современного артиста балета. Эталоны исполнительского мастерства, заявленные Васильевым, для которого не существует ни
Огромный творческий потенциал Владимира Викторовича реализовался и в хореографии. Его балетмейстерским дебютом стал «Икар» С. Слонимского на сцене Кремлевского дворца съездов (1971 г., вторая редакция – 1976 г.). Наряду с этой и последующими оригинальными работами («Эти чарующие звуки…», «Я хочу танцевать», «Макбет», «Анюта») мастер предлагает зрителю свое видение классических балетов («Ромео и Джульетта», «Золушка», «Дон Кихот», «Лебединое озеро», «Жизель»). Обращается Васильев к постановке концертных номеров и хореографических миниатюр – «Двое», «Классическое па-де-де», «Русская», «Два немецких танца» и «Шесть немецких танцев», «Ария», «Менуэт», «Вальс», «Карузо», «Шут», «Петрушка», «Элегия», «Увертюра на еврейские темы», «Синкопы», – а также больших хореографических композиций на музыку Шестой симфонии П.И. Чайковского и Увертюры к опере «Руслан и Людмила» М.И. Глинки. И зачастую постановки Васильева восторженно принимает публика, особенно те, где он сам и Екатерина Максимова исполняют центральные партии. В настоящее время балеты в постановке Владимира Викторовича идут не только на сцене Большого театра, но и в 19 других театрах России и мира.
Творческие интересы Васильева привели его в кино. Как драматический актер он снялся в художественных фильмах «Жиголо и Жиголетта» (1980 г.), «Фуэте» (1986 г.), в фильме-оратории «Евангелие для лукавого» (1992 г.). В них, так же как и в оригинальных телебалетах «Анюта» (1982 г.) и «Дом у дороги» (1983 г.), он выступил не только как исполнитель, но и как хореограф и режиссер-постановщик. У него обнаружился редкий дар и в построении кадра, и в ощущении конструкции целого, и, главное, в монтаже музыкального видеоряда. Васильев изобрел термин «монтажная хореография» и осуществил ее в своих экранных работах. Специалисты отмечают, что при этом он «держит в голове свой единственный фарватер – музыку». А музыкальный вкус у него безукоризненный. Интересными экспериментами стали работы Васильева на драматической сцене: хореография сказки-комедии «Принцесса и Дровосек» в театре «Современник» (1969 г.) и рок-оперы «Юнона и Авось» в театре Ленком (1981 г.), режиссура и хореография музыкально-драматических композиций «Сказка о Попе и работнике его Балде» (1989 г.), «Художник читает Библию» (1994 г.).
Раскрылся Васильев и как педагог. В 1982 г. он окончил хореографический факультет ГИТИСа по специальности балетмейстер-постановщик и сразу же начал там преподавать. С 1985 по 1995 г. Владимир Викторович заведовал кафедрой хореографии ГИТИСа, а в 1989 г. ему было присвоено звание профессора. Казалось, что уж дальше развиваться просто некуда. Но Васильева не без основания считают не только сверходаренным артистом, но и сверходаренной личностью. Этот много читающий человек и пишет как профессиональный литератор, и многие с нетерпением ждут, когда он засядет за письменный стол и создаст серьезные зарисовки о своем творческом пути и о балете в целом. Ведь пока свет увидел только его первый поэтический сборник «Цепочка дней» (1999 г.). К тому же Васильев замечательно рисует этюды, пейзажи, натюрморты. Пишет маслом, причем все лучше и интереснее. В разные периоды жизни он увлекался различными видами спорта: играл в футбол, в волейбол, фехтовал, боксировал, занимался прыжками в воду, плаванием. В настоящее время предпочитает теннис. Иногда со стороны кажется, что артист сильно «распыляется», не отдает себя целиком чему-то одному, самому значительному. Но в понимании самого танцовщика это неразрывные звенья одной цепи. И когда ему задают вопрос «зачем?», в ответ слышат любимое словосочетание Владимира Викторовича: «Я давно хотел…»
Вот и после назначения (кстати, Указом Президента РФ) в 1995 г. художественным руководителем – директором Большого театра Васильев дал слово заниматься только организационными вопросами. Ему удалось вывести театр из тяжелого кризисного состояния, в котором он находился в те годы: новый директор утвердил современную контрактную систему, возродил традиции бенефисов кордебалета, хора и оркестра, организовал собственную видеостудию театра и подготовил постоянный цикл передач на телеканале «Культура». Но лишь только работа наладилась, Васильев вновь вернулся к хореографии и постановке спектаклей (хотя клялся больше этого не делать), организовал Академию классического танца в Бразилии, провел множество благотворительных акций в поддержку реконструкции Большого театра. Но и это только капля в море. А в сентябре 2000 г. Васильев… был освобожден от занимаемой должности «в связи с сокращением штата». Но свою задачу он выполнил сполна: Большой триумфально вернулся на мировые сцены.