100 знаменитых москвичей
Шрифт:
Когда-то, еще в ранней юности Лермонтов в стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой…» писал:
Я раньше начал, кончу ране,Мой ум немного совершит;В душе моей, как в океане,Надежд разбитых груз лежит.К счастью, последние строки поэта не сбылись. Несмотря на короткую жизнь, он сумел сделать гораздо больше, чем иные плодовитые авторы, а «разбитые надежды» обернулись, вопреки грустным предсказаниям Лермонтова, огромной поэтической славой.
Лещенко Лев Валерианович
(род. в 1942 г.)
Советский
Если бы не Лев Лещенко, возможно, лишились бы мы с вами всенародной песни «День Победы». Поэт-фронтовик Владимир Харитонов и композитор Давид Тухманов написали ее к 30-летию Победы. Союз композиторов и ЦК ВЛКСМ устраивали к этой дате конкурс. Однако члены жюри не оценили новое произведение, они сочли песню слишком легкой. Фривольный, мол, фокстротик, с сомнительным текстом. Ни певице Татьяне Сашко, жене Тухманова, не удалось произвести впечатление на публику, ни Леониду Сметанникову, все-таки исполнившему ее в мае 1975 г. И только благодаря Лещенко она не легла на полку. Он решился исполнить «День Победы» на свой страх и риск в том же году 10 ноября на концерте, посвященном Дню милиции. Эфир был прямой, так что вырезать номер не было никакой возможности, а о репертуаре Лещенко умышленно не предупредил. Сказать, что успех был грандиозным, – это ничего не сказать. Одного этого поступка достаточно, чтобы мы были благодарны этому замечательному человеку.
Лев Валерианович Лещенко родился в очень тяжелое время, самое суровое, если учесть, что родился он в Москве 1 февраля 1942 г. Фашистские войска только-только были отброшены от стен столицы. Отец мальчика, Валериан Андреевич, был кадровым офицером и, естественно, в это время был на фронте. Он как раз и принимал участие в битве за Москву. Маленькому Леве не исполнилось и двух лет, когда он остался без матери, Клавдии Петровны, которая внезапно умерла от туберкулеза. Понятно, что отцу-офицеру в то время, когда еще не окончилась война, было не до малолетнего сына (а ведь в семье была еще старшая дочь). Его адъютант – старшина Андрей Фисенко – стал на какое-то время для ребенка няней.
Лев Лещенко знает не понаслышке, что такое «сын полка». В детстве он и питался в солдатской столовой, и ездил с отцом на стрельбы. На четвертый день рождения ему даже сшили настоящую солдатскую форму и хромовые сапожки по ноге. На какое-то время мальчика забирала к себе в Рязань бабушка со стороны матери. Позднее, чтобы помочь управляться с детьми, с Украины приехал дед, Андрей Васильевич Лещенко, которого Лев Валерианович вспоминает с большой теплотой. Дед научил его работе с инструментами и многим другим настоящим мужским умениям, ведь был, как говорят, – на все руки мастер. Кроме золотых рук у Андрея Васильевича был прекрасный слух. Он даже играл на скрипке в струнном квартете, который держали у себя братья Сабашниковы, владельцы завода, где тот работал. Привязавшись к деду, с которым любил и петь и мастерить, мальчик перед поступлением в школу поехал к нему на год погостить в село Низы, а сестра Юля осталась с отцом. По возвращении Лева обнаружил, что в их семье произошли значительные перемены. За время его отсутствия отец вторично женился, и Марина Михайловна (мачеха) вскоре сама должна была родить. Следует признать, что отношения с новой мамой вскоре сложились, особенно после появления сестренки Валентины. А ведь это, согласитесь, было непросто – добиться согласия в семье с тремя детьми, проживающей в комнатке площадью 14 м2. Только в 1954 г. Лещенко переехали наконец в квартиру на Войковской.
В школе у Левы почти сразу обнаружился талант к пению. Во втором классе у него прорезался очень чистый дискант, а в третьем его уже приняли в пионерский хор в Сокольниках. Когда он был еще совсем маленьким, сослуживцы отца ставили малыша на табурет, и он исполнял для них гимн Советского Союза, заученный по радиотрансляциям, за что честно получал пряники и конфеты. С хором же он даже как-то выступал на радио. Однако вскоре голос поломался, и, бросив пение, подросток увлекся спортом. Чем он только ни занимался: лыжи, настольный теннис, футбол, гандбол, волейбол и, конечно же, баскетбол, который был вне конкуренции. В клубе «Динамо», тренируясь в баскетбольной секции, Лещенко выступал и за мальчиков, и за юношей, даже успел посоревноваться в молодежной сборной. Только в десятом классе произошла трагедия, помешавшая будущему прославленному певцу стать не менее выдающимся спортсменом. Перекрутив сальто на уроке физкультуры, он врезался головой в мат, защемив позвоночный нерв. При этом у него отказали конечности, и если подвижность ног вскоре вернулась, то руки бездействовали около 10 дней. Врачи были неумолимы – о спорте пришлось забыть. Правда, недавно Лев Валерианович реализовал-таки свою юношескую мечту, создав баскетбольный клуб – подмосковное «Динамо».
Неизвестно, как бы сложилась судьба парня, если бы у него внезапно не прорезался баритон. Со всей энергией, так и не растраченной на спорт, он принялся за искусство пения. Это ж как надо увлечься или какой обладать силой воли, чтобы заставлять себя вечерами в пустых школьных классах петь модный тогда репертуар, списанный с пластинок. Правда, исполнительский дебют на выпускном вечере не удался – стушевавшийся исполнитель с позором бежал со сцены. Проваливался он и два года подряд, поступая в театральные вузы. Решив, что пусть и подсобная работа, но в Большом театре – это дорога в мир искусства, молодой человек устроился в бутафорский цех. После очередного провала в институт он решил год до армии проработать на заводе точных измерительных приборов слесарем-сборщиком.
В отличие от многих современных исполнителей, пытающихся увильнуть от долга Родине, служба в Вооруженных силах была для Льва Лещенко делом решенным, несмотря на травму. Так в 1961 г. 62-й танковый полк Группы советских войск в Германии пополнился еще одним призывником. Новый заряжающий (воинская специальность) успел даже в составе экипажа танка форсировать по дну Эльбу, а не только поучаствовать в стрельбах. Правда, через год, 27 января, прослышав о певческих талантах новичка, его освободили от прямых воинских обязанностей и направили в армейский ансамбль песни и пляски 2-й гвардейской танковой армии. Именно там и сформировался у Лещенко его знаменитый бархатный баритон. Особенно помогло этому исполнение песни «Бухенвальдский набат». Для лучшего погружения в текст молодой солист отправился в женский концентрационный лагерь Равенсбрюк (благо, было рядом). И вот во время выступления от всего увиденного на него резко нахлынули чувства, преобразовавшись в такой необыкновенный тембр голоса.
Несмотря на настоятельные предложения остаться на сверхсрочную, Лев Лещенко вернулся на гражданку. Его ждало очередное поступление, к которому он активно готовился еще во время службы. Наконец в 1964 г. крепость под названием ГИТИС пала, а ведь желающих было 46 человек на место. В том же году начались и стажировки в Москонцерте и Театре оперетты, ведь он поступил на отделение музкомедии. В 1969 г. его и распределили в этот театр, где он был в составе труппы еще со второго курса. Несмотря на большую занятость (до 26 спектаклей в месяц), работа в Оперетте не сложилась. Речь шла совсем не о человеческих взаимоотношениях и даже не профессиональных. Дело в том, что внешность у нового актера была «героическая», а голос – для партий «стариков и отцов», поэтому приходилось просто быть все время на подхвате, заменяя всех, кого только можно. Других талантов было море – бил чечетку, танцевал танго и даже делал пируэт. Тем не менее, Лещенко принял решение уйти солистом на Гостелерадио, где творческие возможности были пошире. В то время работа на радио была не то, что теперь. Прямой эфир, работа на весь Союз и дружественные страны. За 10 лет работы Лещенко доводилось петь и на монгольском, и на китайском языках. Работал по 12 – 14 часов в сутки, ведь были еще и концерты и записи с оркестрами.
Работа на Гостелерадио началась в феврале 1970 г., а в марте Лев Валерианович стал победителем IV Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Самым же плодотворным в творческом плане стал 1972 г. Тогда Лещенко стал лауреатом конкурса «Золотой Орфей» в Болгарии и победил на фестивале в Сопоте. О последнем следует рассказать подробнее.
Польский фестиваль считался одним из самых престижных среди стран содружества. Неудивительно, что победа там открывала для артиста самые радужные перспективы. Вначале Лещенко предложили поехать туда годом раньше, но за неделю до отъезда вдруг выяснилось, что поляки предпочли бы исполнительницу. Вот и поехала молдаванка Мария Кодряну. Говорят, что на самом деле просто хотели сделать приятное Брежневу, когда-то руководившему Молдавией. Кстати, Мария повезла на конкурс ту же песню, что готовил Лев Лещенко – «Балладу о красках» О. Фельцмана. Но безрезультатно. На следующий год Марк Фрадкин на одном из совещаний просто заявил: «Или Лещенко, или никто!» Интуиция его не подвела. Наш артист был единственный, кого вызывали «на бис», а песне, с которой он приехал на фестиваль – «За того парня» М. Фрадкина на стихи Р. Рождественского, – устроили настоящую овацию. Кстати, и вид у исполнителя был по-европейскому модный – волосы до плеч.