100 знаменитых судебных процессов
Шрифт:
Сразу после ареста Христа не отправили в темницу, как обычно поступали с другими преступниками. Здесь мы сталкиваемся с еще одним вопиющим нарушением еврейского законодательства. Не дав обвиняемому хотя бы ознакомиться с сутью дела, стражники повели Иисуса сразу на суд. И это несмотря на то, что закон не позволял рассмотрение уголовных дел ночью. По дороге к дому первосвященника Каиафы, где должен был собраться Синедрион (или, учитывая поздний час, хотя бы его большая часть), Христа завели в дом отставного первосвященника Анны (Ханана). Здесь был учинен первый допрос Иисуса. Хотя как частное лицо Анна не имел юридического права допрашивать подозреваемого. Возможно, этот разговор был не более чем провокацией. У обвинителей не хватало доказательств вины задержанного. Опытный Анна мог легко выудить у Христа «нужные слова», которые бы дали возможность судить его не по еврейским, а уже по римским
Теперь Мессию повели во дворец первосвященника Каиафы, возглавлявшего Синедрион. Каиафу нельзя было назвать непредвзятым судьей. Именно ему принадлежит фраза о том, что лучше убить одного человека, чем потерять весь народ. Однако, несмотря на многочисленные лжесвидетельства, доказать вину Иисуса было нелегко. Тогда Каиафа просто спросил обвиняемого: «Ты ли Христос, Сын божий?» И получил ответ, которого так долго добивался Синедрион: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных». Каиафа, не ожидавший такой легкой развязки, разодрал на себе одежды и закричал: «Он богохульствует! На что еще нам свидетелей? Вот, теперь вы все слышали богохульство Его! Как вам кажется?» Вердикт Синедриона был однозначен: повинен смерти. После этого обвиняемый был избит. Загвоздка кроется в том, что согласно еврейскому закону самообвинение не являлось доказательством вины. Впрочем, даже если бы этой оговорки не существовало, с некоторых пор иудеи все равно не могли осудить кого-либо на смерть. Такое право имел лишь управлявший Палестиной римский прокуратор. Связанного Иисуса повели в преторию (присутственное место), к Пилату. Начиналось утро пятницы.
Иудей-богохульник вряд ли заинтересовал бы римлянина. Поэтому члены Синедриона представили Иисуса опасным для Рима преступником, возомнившим себя царем Иудеи. А это ведь уже сепаратизм! Подобного Пилат никак не мог оставить без внимания.
— Ты царь Иудейский? — спросил Иисуса наместник.
— От себя ты говоришь это, или другие сказали тебе обо мне?
— Разве я иудей?
— Царство мое не от мира сего.
— Итак, ты царь?
— Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
— Что есть истина? — скептически вздохнул Пилат и, выйдя к первосвященникам (те не входили в дом язычника, чтобы не осквернить себя), спокойно произнес:
— Яне нахожу никакой вины в этом человеке.
Услышав, что Иисус жил в Галилее, Пилат отправил обвиняемого к властителю этой области Ироду Антипе. Тот как раз приехал в Иерусалим на Пасху и гостил по соседству с Преторией, во дворце Асмонеев. Однако тетрарх Ирод особого интереса к «преступнику» не проявил. На его совести уже была жизнь одного праведника. Это по его приказу был казнен Иоанн Креститель. От нового пророка Ирод добивался хоть какого-нибудь чуда. Но Иисус молчал. Тогда Ирод облачил его в белые «царские» одежды и отправил снова к Пилату. Последний только что получил странное письмо от жены: «Не делай ничего Праведнику Тому. я ныне во сне много пострадала за Него.» Пилат окончательно решил отпустить Иисуса, но члены Синедриона были категорически против. Тогда прокуратор предложил народу в честь праздника отпустить одного из узников: праведника Иисуса или убийцу Варраву. И толпа, недавно встречавшая Христа с поистине царскими почестями, вдруг выбирает. Варраву. «Если отпустишь его (Иисуса), значит, ты враг кесарю!» — подливали масла в огонь книжники.
Чем закончилась эта история, известно каждому. Мучения, смерть на Голгофе, дарующее надежду чудо. «Христос воскрес!» — говорим мы на Пасху. И получаем ответ: «Воистину воскрес!»
Однако есть историки, считающие, что все было не совсем так, как описано в евангелиях. Они указывают на множество нестыковок в Священном Писании. У одного евангелиста события разворачиваются в Пейсах, у другого — в преддверии праздника. Более того, ученые утверждают, что в пасхальную неделю Синедрион не только не выносил смертных приговоров, но даже не собирался для судебных заседаний. А уж осквернять себя избиением подсудимого. Далее, продолжают скептики от истории, у иудеев никогда не было обычая отпускать преступников в Пейсах. Это была римская традиция, но правом амнистии был наделен только сам император, а уж никак не один из его наместников. И пасхальным этот обычай стал только в 367 году н. э., когда христианство стало официальной религией в Риме. По мнению этой группы
Что можно сказать на это? Внимательно читающий Библию вряд ли станет обвинять евреев в смерти Христа, рожденного еврейской женщиной. Для христианина Иисус не был жертвой иудеев, Пилата или сложившихся обстоятельств — Он шел по предначертанному свыше пути. Нехристианин воспримет эту историю как мудрую сказку, положившую начало одной из самых гуманных религий. А исполненный тупой злобы человек найдет призыв к братоубийству хоть в Евангелии, хоть в сонете Шекспира.
Так или иначе, но в расщелине Стены Плача хранится записка: «Боже отцов наших, избравший Авраама и его потомков, чтобы они несли имя Твое всем народам. Мы глубоко опечалены поведением тех, кто в ходе истории причинил страдания этим Твоим чадам. и, испрашивая у Тебя прощения, желаем установить поистине братские отношения с народом Завета. Иоанн Павел II». Не судите да не судимы будете.
Святая или колдунья? (Процесс над Жанной д’Арк)
История Жанны д’Арк и процесс над ней относятся к числу самых таинственных загадок истории. На многочисленные вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Орлеанской девы, историки так и не нашли ответов. Многие из них связаны именно с судебным разбирательством, которое провела инквизиция во главе с епископом Бове Пьером Кошоном.
Жанна попала в плен в 23 мая 1430 года во время военной вылазки из осажденного Компьена против бургундцев, которые в Столетней войне выступали на стороне англичан. В народе ходили слухи, что ее предали придворные короля Карла VII, которые боялись роста популярности героини. Считали, что комендант Компьена Гийом Флави слишком рано опустил городскую решетку крепостных ворот и намеренно закрыл путь к отступлению.
Захватившие Жанну бургундцы передали девушку герцогу Люксембургскому, а тот уступил права на нее англичанам за 10 тысяч золотых монет. Регент Англии при малолетнем короле Генрихе VI герцог Бедфорд решил объявить ее колдуньей и еретичкой. Тогда можно было оспорить права на французский трон Карла VII, которого при содействии Жанны д’Арк короновали в Руанском соборе.
Компьен находился на территории епископства, которое принадлежало Кошону. Бедфорд пообещал ему в случае осуждения девушки богатую Руанскую епархию, и Кошон потребовал выдать Жанну церковному суду по подозрению в колдовстве и ереси. В декабре 1430 года она была заключена в подземелье одного из руанских замков. Это было нарушением существующего в то время порядка. Поскольку узница должна была предстать перед трибуналом инквизиции, ее следовало содержать в женском отделении церковной тюрьмы.
Перед заключением в присутствии герцогини Бедфорд Жанну подвергли унизительному медицинскому освидетельствованию. Необходимо было установить, сохранила ли она девственность. Если нет, то в судебном решении была бы введена формулировка о «связи с дьяволом» и ведении распутной жизни. Однако тюремщики просчитались. Девушка оказалась невинной.
9 января 1431 года Жанна д’Арк впервые предстала перед инквизиторами. Узники инквизиции должны были обходиться без адвоката. Суд инквизиции исходил из презумпции виновности своих жертв, Жанна должна была защищать себя сама.
Процесс длился несколько месяцев, с февраля по май 1431 года. Только предварительный допрос длился с 21 февраля по 27 марта. Судьи рассчитывали, что необразованная девушка непременно попадется в какую-нибудь из многочисленных ловушек, которые расставил ей трибунал. Обвинительное заключение было составлено по-латыни и являло собой образец казуистики. Подсудимую пытались запутать многочисленными вопросами, на первый взгляд, не связанными друг с другом. Судьи подробно интересовались семьей Девы, ее жизнью в Домреми, «голосами», которые она слышала, одновременно пускаясь в запутанные теологические рассуждения. Инквизиторы пытались выяснить, не участвовала ли она в языческих обрядах, магическими свойствами ее меча, боевого знамени и кольца на руке, чтобы установить ее связь с темными силами.