1000 и 1 жизнь
Шрифт:
– Действуйте, — повел рукой Сергей, ощущая себя последним предателем.
Но тогда уж вообще не стоило влезать в это дело, отказываться до последнего, лишиться поддержки Рода и клана, и думать, как победить Гамильтона в одиночку. Да! Все эти жертвы — преступников, выбившихся из социума! — во имя будущей победы над Гамильтоном, избавления от его тирании. Он возглавлял Освобождение, привел Империю к тому, чем она являлась сейчас, и продолжал оставаться лидером магического общества. Не Императором, но лидером, духовным и магическим, с которым по слухам, постоянно советовался сам Император.
Недаром же Мать-Магия отправила Сергея разбираться
– Представители пресс-службы будут здесь через пять минут, — сообщил заместитель Квентина. — Нам сообщили о возможных… затруднениях с маботами, поэтому мы подготовили два резервных.
– Не стоило, — покачал головой Сергей. — На заводе маботов я летал на стандартном и никаких проблем не было.
Главное — не задумываться над тем, что он делает. Как только начинались попытки анализа, ощущений, распределения энергии, как маботы сразу начинали гореть и плавиться. Уроки дяди Альфарда пошли на пользу, Сергей быстро впитывал их и осваивал, буквально на лету. Больше не было взрывных выбросов, ушли трудности обращения к магии, плавный поток струился по его телу, готовый к использованию в любую секунду. Но даже поток можно было сделать чрезмерным, словно превратить струю из крана в гидропушку, и вот тогда начинались проблемы.
– Дядя Джонатан летал на индивидуальном маботе, — заметил Дерек, доставая сигарету, и в голосе его слышалась зависть.
– Я знаю, — сухо отозвался Сергей.
Отцовский мабот все еще оставался загадкой для него — хотя, конечно, особого времени исследованиям «Молнии» он не уделял, так как его просто не было. Но главное он уже понял, пока что садиться в «Молнию» ему было рано. Сгорит или испортится — без стабилизатора энергии, без батареи. Сергею требовалось научиться летать — все так же бездумно и интуитивно, но при этом с пониманием и знанием, что происходит вокруг. Изучить теорию маботов, достроить «Молнию» и затем протестировать ее. Судя по обрывным записям и заметкам, мабот разрабатывался как раз затем, чтобы дать возможность одолеть любого другого мага, в любой модели мабота.
Но и мощи от пилота он требовал соответствующей.
– Милорд? — спросил Барри.
– Пока что стоим на месте, — махнул Сергей рукой, — ждем фотографов. Потом, что у нас потом по плану?
– Непосредственно охота, облавная цепь из жителей уже вышла, посты расставлены. К вашему появлению все будет готово, глава, — сообщил заместитель Квентина.
– Готово к чему?
– К боевым ритуалам. Мне передали, что вы будете заниматься ими.
Сергей нахмурился, а Дерек, наоборот, просиял.
– Так вот, зачем, отец меня сюда погнал! — воскликнул он.
– Зачем?
– Начертить ритуальный круг, помочь с полевым алтарем, конечно же, — будничным тоном пояснил Дерек. — Я, может, и не великий мастер боевой магии, но в ритуалистике кое-что смыслю.
Сергею не хотелось продолжать этот разговор, но и плюнуть на все и покинуть охоту он уже не мог — раньше надо было сопротивляться. Поэтому он попробовал перевести разговор.
– Так чем там история с Ганди закончилась?
Парри, конечно же, преподавали историю, но все, что выдавала его память — пару строчек о том, как подлые индусы, подстрекаемые врагами Империи, взбунтовались и были жестоко наказаны. И с тех пор, мол, в Индии царит тишь и благодать, а сама она остается по-прежнему «жемчужиной в короне Британской Империи».
– Эти сторонники пассивного сопротивления не учли, что времена изменились, — хохотнул Дерек, делая последнюю затяжку и испепеляя окурок в полете. — Император быстро издал эдикт, а из метрополии слетелись представители наших, священных Родов. Обстановка в Европе, конечно, была неспокойной, но после того, как Гамильтон ввалил Хофманну, а у французов погиб Фламель, война затихла, словно сама собой. И поэтому в Индию прилетело и приплыло немало маботов и сопровождающих войск.
– Утопили в крови, понятно, — кивнул Сергей, ощущая горечь во рту.
– Что-то в этом духе. Не сопротивляются же? Массово развернулись ритуалы и многие считают, что именно это, так называемое «индийское усиление» потом помогло во Второй Магической, когда Франция решила пощупать нас и Германию. Самые упертые сопротивленцы быстро закончились, те, кому была дорога жизнь, быстро разбежались и принялись трудиться, дабы их не пустили под нож. Остальная прослойка, вроде наших диких, разбежалась по лесам, решив бороться издалека, не используя магию. На них махнули рукой, слишком затратно было выковыривать, точнее говоря, оно просто того не стоило, ни времени старших магов, ни ресурса маботов, и их оставили быть, пока сами не вылезут из норок. Собственно, наши дикие, да и не только наши, оттуда и зародились — была пересмотрена политика в метрополии, созданы социальные лифты и клапаны, ну и запущены легенды, конечно, как же без них? Поэтому простаки регулярно сами сбегаются в свои общины диких, нам даже трудиться не надо, чтобы очистить от них общество. Конечно, на них кормятся всякие там террористы, но это ерунда — позволяет держаться в тонусе.
– Террористам тоже позволяют быть?
– Да не, сами заводятся, бегут на нас, мы их утилизируем, я ж говорю, даже усилий особых прилагать не надо. Все эти борцы с системой или сидят тихо, или сами прибегают под нож, так что наши предки придумали все просто гениально!
В голосе Дерека слышалось искреннее восхищение, а Сергей пожалел, что так неудачно сменил тему. Но кто же знал? Хотя, можно было и догадаться — местные маги очень любили кровь и все с ней связанное.
– Да уж, — отозвался Сергей.
От продолжения разговора его спасло появление представителей пресс-службы, посыпавшихся из машин. Уж лучше было позировать на фоне мабота, чем вести разговоры о ритуалах. О предстоящих схватках с преступниками, Сергей старался не думать.
Глава 39
Представители пресс-службы, к облегчению Сергея, вели себя сдержанно, не пытались засунуть ему в глотку микрофон, вспышками слепили умеренно и от сценария не отклонялись. Сергей как раз заканчивал позировать на фоне мабота модели «Робин Гуд» (с сильными системами маскировки и дальнобойным оружием), вяло думая о следующей части. Они должны были вылететь к лагерю диких, провести там съемки и фотосессию, и в процессе атаки, потом зачистки и парочке боевых ритуалов.
Смертельного ужаса не было, равно как и облегчения. Такое, вяло-тяжелое противное чувство, когда ты знаешь, что тебе предстоит, не хочешь им заниматься, но опять же знаешь, что отвертеться не удастся. Душевных сил и желания с энтузиазмом готовиться и ждать нет, и нет сил сбежать, так, вялые подергивания и ожидание из разряда «а вдруг случится чудо?» Потом чуда не происходит и ты наворачиваешь дерьма большой столовой ложкой, проходишь через неприятное, мысленно клянясь себе, что больше никогда!