11 историй (сборник)
Шрифт:
Структура Хелигана содрогалась без перерыва, словно древнее дерево пыталось стряхнуть с себя все изящные дома, выстроенные на нем. Скрежет толстых веток, будто немелодичная музыка, был больше похож на завывание огромных зверей. И сквозь все это Свер и Доктор пробирались вниз, то и дело прячась от проходящих мимо семян. Они спустились через зал, где была оплетена ветвями ТАРДИС, на глубину, где Свер еще никогда не бывал.
– Дальше идти запрещено, – предупредил он, всматриваясь в последний коридор, который вел в корневой шар. Там свисали занавеси паутины,
– Да ну, правила существуют, чтобы их нарушать! – радостно сказал Доктор и при виде того, насколько испуган мальчик, добавил: – Ладно, можешь остаться здесь. Если сюда сунутся семена, кричи, хорошо?
Он пошел один, шляпой отодвигая паутину в сторону. Свет становился ярче. Он очутился в месте, пол, стены и потолок которого образовывали древние переплетшиеся корни. Среди них виднелась техника, выдранная из недр старого космического корабля – компьютер двадцать четвертого века с большими экранами и кнопками управлял потоком химикатов, идущих в ветви Хелигана. От машины вели провода и цветные шнуры, обвивавшие корни, будто плющ, и уходящие в потолок. Доктор пошел дальше, глядя в темноту над головой.
Из переплетений и узлов дерева на него глядели два глаза.
– А! Директор Спраун, я полагаю? – произнес Доктор.
Теперь он увидел его лицо, древнее, мутировавшее, едва похожее на человеческое, вокруг которого росли ветки и побеги. Это выглядело как резное изображение Зеленого Человека в деревенской церкви. Угадывался и некоторый намек на тело, растянутое под потолком и полностью оплетенное паутиной корней. Так вот почему Спраун был уверен, что Хелиган выполнит его поручение даже после стольких лет. Он просто стал его частью.
Они заблокировали двери, но семена проломили их. Они сложили баррикады из скамеек, но семена с легкостью отбрасывали их в сторону. Воцарилась суматоха и страх, звучали резкие выдохи, люди махали копьями, одни кричали, когда семена хватали их, другие кричали, пытаясь освободить товарищей, визжали дети, прячась за матерей у дальней стены зала. Бесси и Лила, залитые древесным соком, сражались бок о бок, копьем и ножом, в отчаянном приступе храбрости отбиваясь от колючек и щупальцев…
– Итак, Доктор! – глухо зарычало лицо в потолке сквозь сетку из корней. – Мы снова встретились!
– Ну, фактически мы встретились впервые, Спраун, – ответил Доктор, окидывая взглядом технику. – Хотя мы встретимся снова, пусть и девятьсот лет назад. Это ваше прошлое и мое будущее. В этом и проблема с путешествиями во времени – никогда в точности не понимаешь, куда движешься…
Протянув руку, он повернул одну из ручек на ближайшей панели управления. Похоже, это не возымело никакого эффекта, лишь заставило лицо над ним злобно зашипеть.
– Хелиган скорее разорвет себя на части, чем даст тебе бежать, Доктор! Мы наконец-то будем отмщены за то, что ты с нами сделал столетия назад!
Доктор принялся грызть ноготь, продолжая глядеть на рычаги и кнопки.
– Ах, да, по этому поводу, – рассеянно проговорил он. – Я почти готов принять, что когда-нибудь, в минуту слабости, надену галстук-бабочку, но никогда и ни за что я не подыму
– Тхара были червями! – закричало лицо в потолке. – Они сопротивлялись любым улучшениям, которые мы пытались привнести в их отсталый мир!
– Улучшениям типа изменения состава атмосферы?
– Голрандонвар должен был быть терраформирован, превращен в мир, пригодный для людей, а не этих болотных обезьян, дышащих метаном. У нас не было выбора, кроме как уничтожить их!
– Вот такие слова я никогда не любил, – ответил Доктор сурово. – Теперь я начинаю понимать, почему будущий я решит помочь им избавиться от вас. Точно так же, как я сейчас намереваюсь помочь твоим людям и спасти их от твоего самоубийственного гнева.
– Позволь им умереть! – заорало безумное лицо в потолке. – Ради чего им жить? Девять сотен лет они с трудом выживали на этом проклятом растении, заточенные здесь благодаря твоим моралистским вывертам!
– Проклятом? – переспросил Доктор. Он тронул другую ручку и довольно усмехнулся, когда раздался сигнал и в стеклянном контейнере среди корней забурлила янтарная жидкость. – Думаю, они весьма неплохо справились, учитывая все обстоятельства. Они готовы двигаться дальше. Вот только ты вел с ними нечестную игру, верно? У этого дерева должны были быть отпрыски, целый лес Хелиганов, который уже сделал бы планету под нами обитаемой. Но ты этого не желал. Если бы у них появился новый мир, который надо было бы обустраивать, потомки наверняка бы совсем забыли о мести. И ты внес изменения в геном, не правда ли? Заставил Хелиган не производить семена вплоть до нынешнего момента…
– Доктор!
Из коридора донеслись скребущиеся звуки. Вбежал Свер, обмотанный паутиной и перепуганный оттого, что пришел в запретное место, но еще больше напуганный тем, что было снаружи.
– Семена идут!
– Я призвал их сюда, чтобы убить тебя, Доктор, – произнесло лицо и захохотало. На шляпу Доктора капнула слюна.
– И вот еще одно, – сказал Доктор, его руки заплясали на панели управления, и машины запикали и забулькали. – В нормальном состоянии семена Хелигана неагрессивны. Ты поколдовал с химическими сигналами, контролирующими их поведение…
– Доктор!
Свер отбежал в дальний конец зала, когда из коридора вышло первое существо, протягивая вперед древесные конечности.
– Все в порядке, Свер, – успокаивающе проговорил Доктор. – Дело в том, что в норме семена Хелигана атакуют только паразитов, угрожающих здоровью дерева-родителя. Я исправил химический баланс, и теперь они снова начнут вести себя нормально…
Существо прошло мимо Доктора. Ухватилось за корни, образующие стену, и неуклюже полезло вверх, будто сухопутный краб. Вошли другие семена и тоже принялись взбираться наверх. Тот, кто когда-то был Директором Спрауном, глядел на них, широко открыв глаза. Он попытался пошевелиться, отделиться от потолка, но его конечности стали корнями, его плоть стала древесиной, и дерево проросло сквозь него. Когда семена собрались вокруг, он завопил. Твердые, как камень, острые концы корней поднялись и опустились, словно топоры, потекла живица. Крики продлились недолго.