11 историй (сборник)
Шрифт:
– Что они с ним делают? – спросил Свер.
– Проводят обрезку, – ответил Доктор. – Вырезают…
Внезапно ему стало жаль Спрауна. Во многом это огромное дерево, которое он создал, было чудесным достижением. Если бы только он был в состоянии наслаждаться достигнутым, а не отравлять все это жаждой мести…
– С Хелиганом все будет в порядке без него? – спросил Свер.
– О, я уверен в этом, – ответил Доктор.
Некоторые из семян обратили внимание на механизмы и засунули корни в корпус старого компьютера, выдирая макаронные сплетения его
– На самом деле, я бы сказал, что дереву без него станет намного лучше… – произнес он.
В Зале Правосудия все семена внезапно прекратили нападать и одновременно замерли, будто забыв, что они должны делать. Или вспомнив.
– Это Доктор! – воскликнула Лила, стирая с ножа древесный сок и оборачиваясь к остальным. – Он это сделал!
Ее товарищи не были столь уверены. Они осторожно поглядывали на семена, держа копья наготове. Когда спустя пару секунд семена снова начали двигаться, люди поспешно отскочили за баррикады из нагроможденных друг на друга скамеек.
Но семена не возобновили атаку. Не обращая внимания на людей, они зашуршали, двинувшись к огромным полупрозрачным окнам зала. Прижимаясь к ним своими колючими телами, так что целлюлоза стала рваться, они теснились на подоконниках. А потом поджали корни-ноги и начали выпрыгивать, одно за другим, выбрасывая струи накопленного внутри газа и вылетая за пределы гравитации Хелигана.
– Вот! – Доктор неторопливо шагнул в зал и засунул руки в карманы. Следом вошел Свер. – Только поглядите! Еще лет десять, или около того, и мир, вокруг которого мы обращаемся, станет вполне пригодным для обитания.
– Десять лет, Доктор? – спросила Юстициар, поворачиваясь к нему. Она до сих пор была немного не в себе оттого, что не исполнила долг и не заставила его предстать перед судом, но с момента его появления столько случилось, столько изменилось… – А что нам все это время делать?
– О, вам стоит открыть свое дело! – с ухмылкой ответил Доктор. – Только подумайте о рекламе этого места. Дерево такого размера, окруженное плавающим в космосе лесом – это станет одним из чудес галактики! Попробуйте заманивать сюда туристов вместо Повелителей Времени…
Изо всех окон Структуры Хелигана отправлялись в полет семена, разворачивая молодые побеги и рассыпаясь по небу. Люди стояли в ошеломлении, глядя на взлетающий лес из семян, что они посадили. Свер взял за руку Бесси. Доктор похлопал Лилу по плечу и кивнул в сторону двери.
– Итак, – начал Доктор много позже, когда они ухитрились прорубиться сквозь одеревеневшие стебли к двери ТАРДИС, – пока что насмотрелась на деревья?
– Не буду переживать, даже если не увижу больше ни одного, – ответила Лила.
– Превосходно! Поскольку я как раз подумывал насчет песчаных рифов на Фенострисе IV, на них стоит поглядеть. Я там не был с тех пор…
Дверь за ними закрылась.
Пятый Доктор: На кончике языка
Патрик Несс
– Оно сломалось? – спросил Джонни, хмурясь.
Нетти, казалось, была готова к вопросу.
– Он не может сломаться, – ответила она. – Он живой. Вроде как.
– Ну, тогда заболело.
– Он в порядке. Слушай, так ты его хочешь или нет?
Джонни снова ощупал в кармане монеты, сложенные столбиком. Два доллара. Королевское богатство. Почти полгода он копил мелочь с чаевых, которые получал от посетителей закусочной мистера Финнегана, где работал официантом. Большую часть жалованья он, естественно, отдавал матери. Сейчас, когда папа за океаном воюет с Гитлером, им был нужен каждый пенни.
Но семье Нетти деньги были нужны не меньше (этот аргумент Джонни повторил мысленно уже дюжину раз, припасая его на тот неизбежный момент, когда мама выйдет из себя, узнав, сколько денег он потратил). Отец Нетти умер вскоре после того, как она родилась, но если мать Джонни еще смогла найти в военное время хорошую работу на единственной фабрике Темперанс, где шила чехлы для танков, то мать Нетти не смогла. Мать Нетти была черной, и даже несмотря на то что они жили в Мэне, а не на юге Штатов, мистер Эклин, хозяин фабрики, нашел способ «уберечь» ее от работы. Она зарабатывала деньги стиркой, но этого едва хватало, чтобы купить Нетти школьную форму.
Мать Джонни знала это. Она и мать Нетти дружили еще с тех пор, как Джонни и Нетти познакомились в первом классе единственной муниципальной школы городка. Они сошлись быстро, как часто бывает с отверженными. Мать единственной в городе девочки-мулатки и еврейка, мать мальчишки с непроизносимой немецкой фамилией.
«Она поймет, – подумал Джонни, перекатывая монеты пальцами. – Ведь поймет же?»
– Ты уверена, что он будет работать? – спросил Джонни.
Нетти вздохнула так, словно ей было не четырнадцать, а лет на двадцать больше.
– У дяди Пола работал.
– Он с ума сойдет, если узнает, что ты продала его…
– Он сейчас на тропическом острове рядом с Австралией, стреляет в людей на болотах.
Молодой дядя Нетти снимал у ее матери комнату, прежде чем отправился за океан. В голосе Нетти читалась тревога, которую она не могла скрыть.
– У него сейчас другие заботы, – сказала она.
Джонни все не мог решиться. Нетти раздраженно фыркнула.
– Попробуй сам! – едва не крикнула она. – Если не сработает, можешь не покупать. И забудем обо всем этом.