111 опер
Шрифт:
Поэмы о Парсифале (Персивале, Парцивале), созданные в конце ХII — начале ХIII вв. французским поэтом Кретьеном де Труа, норманским — Робертом де Бороном, немецким — Вольфрамом фон Эшенбахом, имеют древние корни. В них соединилось не менее трех самостоятельных легенд. Одна, восходящая к гэльским песням Шотландии, — о чудесной чаше (или драгоценном камне), которая позже станет чашей Тайной вечери; в нее Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа; теперь чашу хранят непорочные рыцари во главе с увечным королем — он наказан неизлечимой болезнью за грехи. Вторая, бретонская легенда — о рыцарях Круглого стола короля Артура, отправляющихся на поиски неведомого Грааля (само слово означает чашу определенной формы). Третья легенда, также бретонского происхождения, — о герое-простаке, рожденном по смерти отца и воспитанном матерью в лесной глуши. Она имеет многочисленные аналогии в сказках разных народов: всеми осмеиваемый дурачок, бедняк, младший сын совершает подвиги, непосильные никому.
Хотя с поэмой «Парциваль» крупнейшего немецкого поэта средневековья Вольфрама фон Эшенбаха (1170–1220) Вагнер познакомился еще в 1841 г., а первое упоминание о короле Грааля встречается в рассказе Лоэнгрина (он — сын Парсифаля), мысль об опере на этот сюжет возникла у композитора лишь весной 1857 г. В Страстную пятницу 10 апреля он написал текст о чуде этого святого дня и сделал набросок мелодии, позже вошедшей в III акт оперы. Парсифаль должен был появиться на сцене в последнем акте «Тристана и Изольды» и исцелить страждущего от смертельной раны героя; в набросках к «Тристану» можно встретить и стихи к будущему «Парсифалю». Вагнер отказался от показа рыцарских подвигов героя, но усилил мистические мотивы. Возникают многочисленные параллели с образом Христа: по мысли композитора, моральный подвиг Парсифаля принес искупление самому Искупителю. Используется евангельский текст (в сцене трапезы рыцарей Грааля слова Иисуса во время Тайной вечери) и евангельские ситуации (в сцене у источника, где кающаяся грешница Кундри сближена с Марией Маг. талиной).
Создав первый эскиз либретто в 1857 г., Вагнер более детально разработал его в августе 1865 г., а закончил лишь 12 лет спустя. Сочинение музыки началось осенью 1877 г. и длилось полтора года; еще 3 года заняла оркестровка, завершенная ровно за год до смерти композитора, 13 января 1882 г. Премьера «Парсифаля» состоялась с огромным успехом 26 июля 1882 г. в Байрёйте, и на протяжении 30 лет он оставался исключительной собственностью этого вагнеровского театра.
Лесная прогалина у озера в окрестностях замка. Раннее утро. Страж Грааля, старый рыцарь Гурнеманц будит юных пажей — приближается шествие рыцарей, несущих короля Амфортаса. Он страдает от мучительной раны, которую не могут излечить никакие лекарства. Из дальних стран приносит редкий бальзам Кундри, вестница Грааля, странное и загадочное существо, похожее на дикого зверька. О ней рассказывает пажам Гурнеманц: Кундри наделена даром всеведения и верно служит рыцарям Грааля, однако на устах ее — постоянная издевка, а на душе, возможно, — великий грех. Гурнеманц вспоминает давние времена основания неприступного замка Монсальват. Могучий герой Титурель, отец Амфортаса, собрал рыцарей для защиты принесенной ангелами чаши Грааля с кровью распятого Христа, дававшей им силы для борьбы со злом. Зло же таилось неподалеку, в цветущем саду, полном соблазнов и наслаждений. Туда заманивал рыцарей волшебник Клингзор, некогда отвергнутый братством Грааля. Против него предпринял поход молодой Амфортас, вооружившись непобедимым копьем — святыней Грааля, которым некогда был пронзен распятый Иисус, Однако Амфортас пал жертвой чар прекрасной искусительницы, представшей перед ним в волшебном саду; предавшись страсти, он забыл о долге и был поражен священным копьем, оставшимся в руках Клингзора. Только созерцание Грааля, хотя и приносит ему нравственные страдания, поддерживает в нем жизнь. Однажды Амфортасу было видение: исцеление принесет чистый сердцем простак, который станет мудрым, познав жалость и сострадание. Рассказ Гурнеманца прерывают шум и крики: в священном лесу убит лебедь. Стрелу выпустил юноша, почти мальчик, воспитанный матерью вдали от людей и ничего не знающий о жизни, не знающий даже своего имени. Кундри называет это имя — Пароифаль. Суровые упреки Гурнеманца заставляют его впервые почувствовать жалость и раскаяние, и он ломает лук.
Гурнеманц ведет Парсифаля в храм Грааля. Безмолвно созерцает юноша творящиеся в трапезной чудеса: слышит голос невидимого Титуреля, требующего снять покров с чаши, и тщетные отказы Амфортаса, для которого созерцание Грааля — жестокое мучение, и, наконец, присутствует при торжественной трапезе, повторяющей Тайную вечерю. Понять происходящее Парсифаль не может и, видя страдания Амфортаса, только судорожно хватается за сердце, Разгневанный Гурнеманц выгоняет глупца в тот миг, когда с высоты храма доносится пророчество о простаке, который станет искупителем греха.
Волшебный замок Клингзора недалеко от храма Грааля. В подземелье башни чародей видит в пророческом зеркале приближение Парсифаля. Клингзор произносит заклятие, и из бездны поднимается спящая Кундри. Она не может противиться его воле, ибо Клингзор единственный сумел противостоять ее греховным чарам, хотя достиг этого не силой самоотречения, а посредством оскопления. И все же Клингзор сильнее Амфортаса и надеется вскоре стать королем Грааля. Но против Парсифаля он бессилен. Башня Клингзора исчезает, и на ее месте возникает роскошный сад.
С детским изумлением смотрит Парсифаль на окружающих его девушек, подобных цветам невиданной красоты, с любопытством прислушивается к их речам, но их обольстительные ласки только докучают ему. Из глубины сада доносится таинственный голос, и в раскрывшемся кусте он видит юную женщину необычайной прелести — это преображенная Кундри. Она рассказывает Парсифалю о смерти его матери, не вынесший разлуки с сыном, ласково утешает его, а затем умоляет о любви хотя бы из сострадания. Кундри вспоминает о страшном грехе, навлекшем на нее вечное проклятие: она рассмеялась в лицо Спасителю, когда Его вели на распятие, и с тех пор непрестанно возрождается к новой жизни на прежнюю муку. Поцелуй Кундри отдается в сердце Парсифаля болью, он внезапно понимает страдания Амфортаса, грозящую Граалю гибель и отталкивает искусительницу. Ее мольбы сменяются угрозами и проклятьями: Парсифаль будет вечно странствовать в поисках Грааля и никогда не найдет к нему пути. Чувствуя свое бессилие перед чистотой юноши, Кундри зовет на помощь Клингзора. Тот хочет поразить Парсифаля священным копьем, но оно останавливается над головой героя. Парсифаль чертит копьем над головой знак креста — и замок Клингзора рушится, сад превращается в пустыню.
Цветущая долина в окрестностях Грааля Раннее весеннее утро Святой пятницы. Из хижины отшельника выходит достигший глубокой старости Гурнеманц. В кустах терновника он находит едва живую Кундри, стонущую в мучительном сне. Приведя ее в чувство, Гурнеманц замечает, что Кундри преобразилась: она молчалива, полна смирения и раскаяния. К священному источнику приближается рыцарь в черных доспехах, с опущенным забралом и копьем. Это Парсифаль, измученный долгими странствиями. Гурнеманц рассказывает ему о скорби и унынии, царящих в замке Грааля: братскую трапезу больше не совершают, чаша скрыта от глаз — Амфортас не в силах терпеть страдания и решил умереть, а Титурель, лишенный созерцания святыни, скончался. С восторженной надеждой взирает старик на копье, принесенное Парсифалем. Кундри смиренно моет ему ноги водой из источника, умащает их елеем и вытирает своими волосами, а Гурнеманц благословляет на царство. Затем Парсифаль окропляет Кундри, стоящую перед ним на коленях, и она плачет навзрыд. Происходит чудо Святой пятницы — вся долина расцветает под лучами полуденного солнца. Сопровождаемый Гурнеманцем и Кундри Парсифаль отправляется в замок Грааля.
Храм погружен во мрак. В центре его встречаются две процессии — с гробом Титуреля и с ложем умирающего Амфортаса. Рыцари требуют снять покров с чаши, но Амфортас в последнем усилии бросается на них, разрывая одежды и умоляя убить его. В этот момент появляется Парсифаль, и таинственный свет заливает храм. Прикосновением священного копья герой исцеляет рану Амфортаса. Кундри падает бездыханной. Сияние чаши Грааля озаряет нового короля Грааля, искупившего самого Искупителя.
Вагнер определил жанр своего последнего произведения как торжественное священное сценическое представление (мистерия). Подобно другим его сочинениям, «Парсифалю» свойственно неторопливое эпическое развитие, чередование обширных картин, почти лишенных внешнего действия, длительное погружение во внутренний мир героев. Образы их величавы, романтически приподняты, характеры то цельны и монолитны, являясь совершенным выражением идеала или порока, то сложны и противоречивы. Величайшее воплощение этой романтической противоречивости — Кундри, посланница Грааля и обольстительная роза ада. Присущие Вагнеру романтические музыкально-выразительные средства сочетаются здесь со старыми традициями духовной музыки эпохи барокко, прежде всего, Баха. Эти традиции широко использованы в монументальных хоровых фресках в храме Грааля, обрамляющих контрастный центральный акт, где получают окончательное завершение наиболее типичные картины романтического мира зла: жуткая фантастика и упоительные соблазны.
Медлительно развертывающееся оркестровое вступление рисует царство Грааля; лейтмотивы отличаются строгой, возвышенной красотой. По разъяснению Вагнера, содержание вступления — «любовь — вера надежда».
В 1-й картине I акта предстают почти все герои. В характеристике Амфортаса важную роль играют два многократно повторяющихся оркестровых лейтмотива — скорбныпй, в ритме траурного шествия, и певучий, просветленный, полный надежды, Большое место занимает развернутый рассказ Гурнеманца. В начале его возникает характеристика Кундри с мотивами тревожного, беспокойного склада. Скорбные настроения царят в той части рассказа, которая посвящена похищению копья. Вторая часть «Титурель, святой герой» отличается торжественным характером и заканчивается просветленным пророчеством об избавителе «Любовью мудрый, простец святой». Оно подготавливает появление Парсифаля и его рассказ «Родимую помню, Херцелейдой зовут». Торжественный марш с перезвоном колоколов вводит во 2-ю картину. В музыку ее строгих, возвышенных хоров, звучащих на трех уровнях (рыцари за трапезным столом, юноши и мальчики — на средней высоте, мальчики с чашей Грааля — на предельной высоте купола), врывается трагическая жалоба Амфортаса «Горе! Мукам нет конца!». В центре — сцена мистической трапезы «Вот тело Мое, вот кровь Моя».