12 ульев, или Легенда о Тампуке
Шрифт:
— Да кто вы такие?
Он встряхивал головой, отгоняя липкий ужас. Все вокруг было настоящим и нереальным одновременно. От такой двойственности у него пол уходил из-под ног и мутилось в глазах.
Мананга закончил жевать и строго прикрикнул на странного белого человека, задающего дурацкие вопросы не «по понятиям»:
— Закона не знаешь! Сам обзовись!
— Браво! — буркнул Жернавков.
От неожиданности Кнабаух замер, перестав качаться, и, сам того не желая, представился:
— Мозг, — и немного погодя, прошептал надтреснутым осипшим голосом, —
— Похоже, — легко согласилась Хана. — Иди-ка сюда.
Она взяла его под локоть:
— Понимаешь, все твои «важные» дела — дешевое хулиганство. Кто мы? Смотри...
Дверь с зарешеченным окошком легко распахнулась от резкого толчка, пропуская обоих. Далеко пройти они не смогли. От порога начинались аккуратные ряды заполненных белым порошком полиэтиленовых мешков, плотно стоящих до противоположной стены.
Остальные продолжали сидеть за столом, что-то обсуждая вполголоса. Только Жернавков скосил глаз, провожая пронзительным взглядом каждое движение Кнабауха.
— Мы, дружок, — все!.. МВД, ФСБ, промышленность, криминал. Понял?
Мозг повел плечами, страшась озвучить догадку, но не сдержался:
— Это?..
— Героин. Промышленного производства, — спокойно подтвердила Хана, снова закрывая дверь. — Это тебе не ларьки трясти.
Наркотиков в комнате было на миллиарды долларов. Факт настолько потряс Мозга, что он едва дошел до стола и безвольной куклой плюхнулся на табурет.
— Ну что, допер, в чем дело, лох чилийский?! — гаркнул ему на ухо Жернавков. — Мы тут с тобой малость поиграли в жмурки. Понимаешь, ему надо было встретиться с негром, — Владимир Федорович махнул рукой в сторону Паука, — а заодно и выйти на время из игры. Вот и пришлось через тебя гнать туфту.
Все заулыбались, искренне радуясь удачно проведенной операции. Кнабаух покорно кивнул головой, готовый согласиться с чем угодно. Он вспомнил, как врачи в больнице беспрекословно шли ему навстречу, регулярно докладывая об ухудшении здоровья Паука. Как особист разыгрывал из себя простачка, подсовывая ему то профессора, то негра... Его, Артура Александровича Кнабауха, использовали как дешевую вокзальную проститутку, сделав вдобавок посмешищем! Он окончательно впал в транс.
Под кружку теплой водки деморализованный Мозг охотно согласился сотрудничать, закусив соленым огурцом. С трудом проглотив кусок застывшей тушенки, он попытался хоть как-то связать маскарад присутствующих с огромными деньгами, но концы с концами не сходились. Его бросало то в жар, то в холод, лица окружающих расплывались и двоились.
— Сомлел, — констатировала Хана, чудесным образом оказавшаяся женщиной.
От энергичных хлопков по щекам Мозг немного пришел в себя.
— Ему надо на воздух, — авторитетно заявил Файнберг, поднимаясь с места.
— И то верно, — согласился Жернавков, под мышки приподнимая Кнабауха из-за стола. — Давай-ка сам, ножками.
Артура Александровича немного качнуло....
— Да, кстати, Артурчик. Ты ведь на машине? — Хана улыбнулась ему как старому другу.
Кнабаух кивнул.
— Поможешь
— Чем? — Артур Александрович оторопело огляделся, решая, как он, маленький человек, может помочь этим монстрам.
Хана понимающе похлопала его по плечу.
— Нужно завезти покупателю два мешка. Профессор старенький, может не сдюжить. Вот ты и поможешь, — Хана холодно посмотрела на Кнабауха. — Ведь ты теперь с нами?
Мозг на мгновение собрался с силами, пытаясь понять, чего от него хотят. Все в комнате замерли, дожидаясь его ответа. Пауза висела тяжелой каменной глыбой над отменно причесанной головой Кнабауха.
— Это как? — выдавил Артур Александрович, прикинув цену двух мешков героина.
— Мелочь. — Хана потянула его за рукав в комнату с наркотиками. — Деньги уже поступили. Долю свою получишь.
На полдороге Мозг остановился.
— А как он меня узнает?
— Кто? — поднял голову Файнберг, думая о Потрошилове.
— Покупатель ваш.
— С вами будет профессор. Для начала поработаете грузчиком. Познакомитесь с людьми, себя покажете.
— Что я должен делать?
— Пойдемте, я покажу, — вежливо сказал Файнберг.
В сопровождении Ханы они двинулись к комнате с мешками.
Дружный вздох облегчения провожал Мозга легким ветерком.
Кнабаух уходил. Паук продолжал сидеть за столом в расстегнутой на груди робе. Напротив него Жернавков вырезал на краю стола: "Вова
Вова = тюрьма". Закончив, Владимир Федорович полюбовался делом рук своих. Эстетически надпись получилась идеально — буква к букве. А вот смысловое содержание требовало корректировки. Он снова взял нож и добавил вопросительный знак. Настольная мудрость обрела шекспировскую недоговоренность и в то же время — стилистическое изящество. Жернавков довольно хмыкнул и пошел провожать Кнабауха с героином.
Глава 43
МОЙ, СРЕДИ ЧУЖИХ!..
Капитан Потрошилов вздрогнул. Из подъезда, находящегося под пристальным наблюдением около двух часов, вышел человек с мешком в руках. Он остановился на крыльце, с удивлением рассматривая окружающие машины. Вокруг все замерло. Застыли серьезные мужчины, интенсивно гуляющие по двору. Как по команде, люди в машинах прекратили двигаться и разговаривать. Собровцы, укрывшиеся на дальних и ближних подступах, напряглись, продолжая профессионально сливаться с местностью.
Потрошилов, не отрываясь, смотрел на мешок в руках человека. Алик мог поклясться, что именно в таких хранится гипс в травмпункте. Он уже готов был дать команду группе, захвата, но последние слова никак не хотели слетать с губ.
Что-то останавливало. Что-то очень знакомое в облике человека с мешком. Присмотревшись, Потрошилов застыл в нерешительности. На крыльце стоял Профессор! Его собственный агент-информатор! Лихорадочно протирая очки, Альберт Степанович решал, как поступить. Собственно, рассуждая логически, Профессор не должен был сам лезть в западню, о которой прекрасно знал. Значит, обстоятельства изменились, потребовав ловли на живца.