12 -й удар
Шрифт:
— Ну, чё они сигналят? Слепые что ли? Не видят — дорога забита!
Машины двигались очень медленно, сигналить сзади не переставали.
— Да заткнутся они или нет?
— Остынь, мы тоже так можем, — Махно посигналил, и тут же сзади раздался резкий длинный гудок.
— Ну, всё! — Барракуда вышел из машины, подошел к водителю стоящей сзади машины и рывком открыл дверь. Затем взял водителя за шиворот, вытащил наружу и несколько раз ударил в лицо.
— В следующий раз сигналить не будешь!
— Я не сигналил, — послышался
— Не сигналил? А почему сразу не сказал?…
В больницу они опоздали. Дежурный врач сказал, что Стрельникова уже выписали.
— Все из-за тебя, урод! — Барракуда наградил Махно тычком. — Нашел время мусорам анекдоты рассказывать.
— Отвали, кабан! Не то зенки вырву и на задницу нацеплю. Будешь тогда ходить и всем подмигивать.
— Ты, жертва Бухенвальда! Хорош помелом махать, на дачу ехать надо.
— А я чё говорю?
Дача Стрельникова находилась в пятнадцати километрах от Кольцевой, по Варшавке. Когда Махно и Барракуда приехали, все уже были там.
Стреле поставили кровать в самой большой комнате перед телевизором. Он полулежал в постели. Рядом сидела Настя и кормила его манной кашей. Арбат и Надя расположились чуть поодаль.
— А чё так рано уехали? — Махно с разгона плюхнулся в кресло рядом с Надей.
— Виноват, так хоть помолчи! — посоветовал Арбат.
— Вот так всегда! Слово не дадут сказать! Рот закрывают со всех сторон.
— Тебе рот закроешь, задницей заговоришь, — бросил Барракуда.
— Идея! — Махно притворно схватился за живот.
— Только попробуй — сдачи получишь! — предупредил Барракуда.
Настя оторвалась от Сергея и с укоризной посмотрела на спорящих:
— Может, вы в туалет сходите и там устроите дуэль?
Арбат засмеялся:
— Барракуда его гранатами закидает.
— Ну, у вас и шуточки, — Надя покачала головой, — тошнить начинает. — Она обратилась к Стреле:
— А ты что молчишь, Сергей? Урезонь их.
Все посмотрели на Сергея. Бледность на его лице еще не прошла, но говорил он намного лучше.
— Слышь, пацаны! Вам боевые надо вставить, а то беспонтовая драка будет.
— Ты еще хуже, чем они! — возмутилась Надя.
Ребята расхохотались. Стрела тут же схватился за грудь: любое движение вызывало ноющую боль.
— Пока все, — Настя вытерла салфеткой рот Сергею, — пойдем, Надя, приготовим что-нибудь для остальных.
— Как себя чувствуешь, Стрела? — Махно сел на место Насти.
— Грудь болит, а все остальное не беспокоит пока. А там хрен его знает, что дальше будет.
— Да ты радуйся, что живой остался! Мы думали: хана тебе, не выберешься. Целый месяц лежал в реанимации. Папочка Арбата все время повторял: «Непонятно, как ему удается держаться?»
— Что там с Касымом? — спросил Стрела у ребят.
— Беспонтово! Свалил, гад! Думаем и Хромой с ним.
— Зря ты тогда патроны вытащил, Махно! Завалить его надо было!
— А чё он теперь может?
— Дурак ты, Махно, он как раненый зверь — неизвестно, откуда удар нанесет, но яму под нас копать будет, однозначно, — уверенно заметил Сергей.
— Что-то ты стал рассудительным, Стрела! — удивился Махно. — Раньше за тобой такого не замечали.
Сергей усмехнулся:
— Четыре месяца полежишь в больнице и не таким станешь.
— Есть еще проблемы, — сказал Барракуда, — в городе две бригады объявились: Синего и Леши Большого. Прессуют нас потихоньку. По ходу, движение хотят перехватить.
— Разберемся! — хмуро произнес Стрела.
— Это не все, — Арбат встал с места, — не хотели тебя беспокоить, Стрела. Менты нас прижали капитально, дохнуть не дают. В автоцентр чуть ли не каждый день приезжают, пацанам липу подкладывают. Бегаю все время — пацанов вытаскиваю. С утра уже Миклуху с Корнеем забрали. Сразу после разборки с Касымом началось. Гад один приезжал из управления мусоровки, так он мне прямым текстом врубил, чтоб мы проваливали. Оставьте, мол, свои дела нам, тогда живы останетесь. Что делать будем?
— Пока ничего, — Стрела, кряхтя, перевернулся на бок.
— Они нас со свету сживут, Стрела! Это не братва — отстреляешься, и базар закрыт. Этих не перестреляешь!
Махно дернул Арбата за руку.
— Ехать пора, дела ждут.
— Так что будем делать, Стрела? — переспросил Арбат.
— Глухой, что ли? Ничего!
— Какой базар, ладно, погнали! Завтра приедем, — они вышли.
После их ухода Настя вернулась, села на постель и обняла Сергея.
— А ты чё с ними не уехала? — спросил Сергей.
— Я больше никуда от тебя не уеду — я так решила!
— «Осел» не в счет, — улыбнулся Сергей.
— Что ты, твое мнение очень важно, но я уверена, что ты не станешь возражать.
— А как же моя жизнь? Ты ведь бандитом меня считаешь?
— Я думала, я надеялась… после всего, что тебе пришлось пережить, ты не станешь заниматься прежним…
Сергей двумя руками взял Настю за лицо и приблизил к себе.
— Родная моя! Ты для меня дороже всех! Я люблю тебя! И поэтому хочу, чтобы между нами не было неясности: я такой, какой есть! Я не изменюсь, даже если бы захотел. Пойми это! Я никогда не смогу стать частью твоей жизни.
— Тебя убьют, Сережа!
— Все умирают.
— Я тебя не понимаю — зачем? У тебя же есть деньги, много денег! Почему мы не можем уехать и начать жить заново?
— Моя жизнь здесь, Настя.
— Тебе придется выбирать, Сережа: или я, или твоя работа!
— Я свой выбор сделал давно! — Стрела слегка коснулся губ Насти. — Максимыч скоро придет. Одевайся, поедешь с ним.
— Куда это ты ее отправляешь? — раздался веселый голос Максимыча. — Как здоровье, Сережа?
— Лучше.
Настя хотела что-то сказать, но Сергей остановил ее и жестко повторил: