12-я книга. Храм Великой Матери Льдов
Шрифт:
Император вальяжно кивнул головой и сказал:
– Как я посмотрю, Ездок, тебе хочется снискать славу ничуть не меньшую, чем у Доброй Матушки и Ленни Солвейра. Ну, что же, цена действительно высокая, но Огненная Стрела того стоит. Я принимаю все твои условия, Ездок, но только с некоторыми поправками. Президентом федерации любительских гонок на флайерах класса "Микро" будет Добрая Матушка и ей, как и всем её помощникам, будет положен из казны империи соответствующий оклад, ну, а я буду почётным президентом. Не хмурься, парень, и я сам, и Сердитый Джо рассматриваем эти гонки, как один из самых лучших способов подготовки боевых пилотов. На твоём кимоне висит значок пилота первого класса, а вот твой дед, как ни пыжится, не может сдать нормативы на третий класс и всё только потому, что ты Сумасшедший Ездок, а он всего лишь старый охотник. Кралкор Ларри тоже обставил своего старшего братца только по
Хальрик Соймер сидел довольный, как именинник. Его внук, широко улыбнувшись, добродушно проворчал:
– Летун, ты же знаешь, какие порядки царят у нас в ордене. Разумеется, это мой дед Хальрик. Я сегодня случайно проболтался, что моё погонялово Сумасшедший Ездок, а он, как на грех, оказывается, прознал о том, что король Сиссар тоже подался в бешенные летуны, вот и прижал меня к стене, как это однажды сделала моя старшая сестра. Ну, та всего-то и сделала, что пригрозила обо всём рассказать маме, только вряд ли она такое сделала бы, но от Старого Охотника мне было бы вреда намного больше, если бы я отказал ему.
После этого разговора Сорквик уже не отпускал от себя ни Дорси, ни его деда. Усадив одного справа, а другого слева от себя, он предложил им вместе посмотреть на то, как его личный пилот, космос-адмирал Микки фрай-Флайермин изрубит в капусту Рейна Дел Портера. Правда, всё вышло совсем не так, как того ожидал император. Силы этих бойцов оказались практически равными. Они оба сражались на самурайских мечах, но не простых, а субметаллических, только один летал сам, а второй с помощью пояса-антиграва. Бой длился уже более получаса и никто в колизеуме даже предположить не мог, кто в итоге окажется победителем. На каждую изощрённую атаку, приходилась не менее хитроумная контратака, на каждый стремительный удар выставлялся блок и этому, судя по всему, не было бы конца, если бы противники не упёрлись друг в друга спинами и не стали, нарезая круги в воздухе, обмениваться ударами за спину.
Именно в этот момент в бою и была поставлена точка. Опустившись на керамитовые плиты и продолжая теснить противника спиной, Микки, внезапно, выбросил свой тяжелый меч вверх и, обеими руками схватив Рейна за голову, наклонился вперёд с таким расчетом, чтобы его меч, падая остриём вниз, вонзился тому в грудь, да, к тому же взмыл, поднимая его на себе, вверх на антиграве. Вот тут-то Рейн Дел Портер и преподнёс ему сюрприз. Буквально за секунду до того, как тяжелый клинок вонзился в его сердце, он молниеносным ударом вонзил свой меч себе в живот и таким образом первым пронзил сердце гладиатора-андроида, что и было немедленно зафиксировано всеми девятью рефери. Поскольку более половины зрителей были черными рыцарями, то над колизеумом повисла гнетущая тишина, так как гости из Роанта, приехавшие посмотреть на этот бой, побоялись своими радостными криками и аплодисментами оскорбить их чувства. Что ни говори, а знаменитый Синий годо и его бессменный годойон значили для рыцарей-варкенидов так много, что его потеря никого не оставила равнодушным. Это поражение было для всех настоящим ударом.
Император, шумно выдохнув воздух, вопрошающе посмотрел на своего внука и тот лишь развёл руками в ответ не в силах вымолвить ни слова. Дорси, схватившись за голову, жалобно заскулил, а Хальрик Соймер, потрясая руками, вскочил на ноги и тут же снова рухнул в кресло, закрыв лицо. Из его глотки вырывались не проклятья, а какой-то хриплый, утробный рёв, перемежаемый уже совершенно диким воем.
– Отец-хранитель, прошу тебя, дай мне Синие мечи, чтобы я мог бросить вызов Рейну Дел Портеру и вернуть Синий годо нашему годойону! Клянусь тебе, я сумею его одолеть. Я видел все его бои и прекрасно знаю, в чём заключается его слабое место. Поверь мне, отец-хранитель.
Это моментально всех отрезвило. Хальрик умолк, а Велимент, наоборот, взорвался отборной руганью по-варкенски, после чего громко сказал:
– Дорси, я был бы счастлив видеть тебя своим сыном, но мальчик мой, поверь, это совсем не тот случай, когда ты должен прийти на помощь клану. Но ты подсказал нам, как мы можем выйти из этой ситуации. – Пристально посмотрев на Хальрика, он спросил – Хайк, старина, ты готов обменять свои Синие мечи на наш великий Синий годо? Насколько я знаю, для тебя это всего лишь красивые железки и не более того. У меня в хольде стоят на подставке точно такие же мечи, но Рейн охотится именно за твоими, ведь они были явлены Галану, якобы, по велению самой Великой Матери Льдов. Как бы мне не были дороги они, я без малейшего сожаления передам тебе эти мечи взамен первого Отца и Двух Сыновей.
– Да, на кой чёрт мне сдались что первый синий папаша, что второй! – Громко воскликнул Хальрик – Если бы не Дорси, который считает своим долгом каждую неделю полировать их клинки, то эти мечи никто годами бы не вынимал из ножен и уж ты поверь мне, Вел, этот мальчишка сумеет если и не победить Рейна, то задаст этому типу такую трёпку, что ему точно никто не позавидует, вот только я никогда не позволю ни одному юниору, не прошедшему через торней, вступить в бой со взрослым бойцом. Между собой они пусть сражаются хоть до кровавых соплей, но на арену я никого не пущу. Правда, тут получается ещё одна хреновина, Вел. Рейн не пойдёт на обмен, ему нужен бой с черным рыцарем и я, пожалуй, дам ему этот бой, но совсем не такой, какого он ждёт. Ну, а мечи я ему вручу после боя и присовокуплю к ним ещё одну вещицу, которую намерен у тебя позаимствовать. Пусть ребятишки порадуются. Глядишь и из этого выйдет что-то путное и для нашего императора.
Сорквик настороженно посмотрел сначала на Хальрика, затем на своего внука и уже только потом, поняв, что те так просто не расколются, спросил брюзгливым тоном:
– Ну, и что это за вещица, судари мои? Надеюсь не очередная реликвия ордена, обладанием которой будут потом кичиться все эти бывшие лавочники?
Императору быстро ответил Хальрик:
– Нет, Сорки, на этот раз речь идёт хотя и о реликвии, но о той, которую после торнея мы вручаем каждому трао. У тебя тоже есть такая. Это тот букварь, который Бэкси когда-то написала вместо Верди, а тот вручил его Велимента. Гладиаторы давно за ним охотятся, предлагают за эту книженцию любые деньги, но пока никто из наших не раскололся, а к тебе и твоим сыновьям, равно как и ко всем жрицам-воительницам, они боятся обращаться. Так что в данном случае наш орден ничего не потеряет, зато гладиаторы, наконец, смогут малость подтянуться по части мордобоя и фехтования.
– Ну, тогда всё в порядке, парни. – Кивнув головой сказал Сорквик и поинтересовался – Вел, мне часом не нужно присутствовать при ваших торгах с Рейном Дел Портером, а то этот бывший булочник может взять и заартачиться. Да, кстати, Хайк, а что ты имел ввиду, когда сказал, что Рейн получит совсем не то, чего он ожидает?
– По башке он получит от деда! – Воскликнул Дорси Соймер и, глубоко вздохнув, добавил – А мечи у него надолго всё равно не задержатся. Я завтра же встречусь с Ледяной Молнией и уговорю её сразиться с Рейном. Вот тогда мы и посмотрим, кто такие гладиаторы, а кто такие лучшие ученики сардара Жано Корреля.
Хальрик всё же добавил к словам внука:
– Сорки, я сражусь с ним не как чёрный рыцарь, а как солдат лесного патруля. То есть в своих старых, холодных иркуминовых штанах и бутсах-говноступах, ну, разве что очки и холодную шляпу надевать на себя не стану.
Тем временем на арене происходило вручение Синего годо победителю и Микки, на которого было жалко смотреть, был вынужден передать барабан, звуки которого сопровождали брачный полёт каждого рыцаря-трао на протяжении стольких лет, в руки коренастого крепыша с красивым, выразительным лицом, украшенным элегантной бородкой. Тот после боя даже не стал переодеваться и на нём был черный наряд воина-ниндзя, завезённый на Галан Веридором Мерком. Квик Меллори, обычно громогласный и шумный, на этот раз выглядел каким-то пришибленным и был на редкость малословным. Когда настал черед противникам пожать друг другу руки, на арене появились Велимент Мерк и Хальрик Соймер. Премьер-магистр, отобрав у Квика крохотную бусинку микрофона, во всеуслышанье заявил: