12-я книга. Храм Великой Матери Льдов

Карр Алекс

Для своего наврайтара принц Гарендир выбрал, как он считал, единственно возможный наряд, клановую тунику Мерков Антальских и никто даже и не подумал о том, что это было лишнее, ведь он, можно сказать, был без пяти минут король Галана. Даже император, который сидел напротив подиума вместе с леди Ритой и их дочерью Мэрион на коленях. В ратане находились и все остальные его дети и внуки, но они сидели поодаль. Рядом с подиумом находились только члены семьи принца Гарендира. Все они также были одеты в клановые туники и такие кимоны, которые носили женщины клана Мерков Антальских. Принц Гарендир молча прошел через ратан, поднялся на подиум, подошел к своему раломану и, сбросив с ног сапожки, сел на этом невысоком, широком кресле в позе лотоса. Его жена тотчас убрала сапожки, взяла в руки варкенскую флейту-финель и заиграла негромкую, спокойную мелодию. Её муж слегка наклонился вперёд, опёрся руками о колени и, качнувшись пару раз, вдруг, громко воскликнул:

– Дети мои, милые мальчики и девочки, почаще читайте "Хроники Варкена", если не хотите меня огорчить! Не жалейте розог, чтобы приучить к этому ваших сыновей и внуков. Всячески понуждайте к этому жен. – Выпалив это, он с опаской взглянул на свою жену, видимо, ожидая от нее взбучки, но принцесса Сильвия слегка кивнула и улыбнулась ему в ответ, а звуки флейты тотчас сделались пронзительными и требовательными. Принц Гарендир сурово сдвинул брови и продолжил строгим голосом – Сегодня я на своем собственном примере хочу показать вам, сколь важны для нас всех наставления предков, великих архо клана Мерков Антальских. Всем вам прекрасно известно о том, какое испытание было ниспослано мне Великой Матерью Льдов, как известно вам и то, как сильно я ненавидел когда-то Кируфского Отравителя, будучи навспираго Гаром Салри. Возможно, что ведомо вам и то, что вновь став самим собой и будучи не в силах смириться с этим, я чуть было не отправился в ад и только ваша мать удержала меня от этого гибельного шага. Моя прекрасная Сильвия заставила меня вспомнить о том, кто я есть на самом деле и о тех, кто сделал меня Кируфским Отравителем. Великая Мать Льдов дала мне возможность доказать самому себе, что человек способен возродиться из пепла, словно мифическая птица Феникс, способен осознать, что ничто не может полностью подавить его волю и отказаться от жизни даже

тогда, когда он не видит в ней никакого смысла. В жизни всегда есть смысл, дети мои. Даже тогда, когда тебя сделали преступником помимо твоей воли, когда ты сам себя ненавидишь хотя бы потому, что ты должен воздать врагам своим по их деяниям. Мои враги не были пойманы моими братьями, благородными черными рыцарями, духовными детьми великого клана Мерков из Горного Антала. И в этом я также склонен видеть волю Великой Матери Льдов. Поэтому я не мог исполнить волю нашего императора и стать королём Галана до тех пор, пока Латон Квинтерус и его приспешники оставались на свободе и продолжали вынашивать черные замыслы против Галана. Что бы я ни делал, каждую минуту я думал о том, где спрятался этот негодяй и как мне его найти. Никаких ниточек, ведущих к нему, не было ни у меня, ни у тех людей, которые искали его все эти годы с ничуть не меньшим усердием, но меня подстёгивало то, что я был Кируфским Отравителем. – При этих словах принц Гарендир наклонился и его руки легли на рукоять и ножны меча. Выхватив меч, он сделал им несколько быстрых движений и с силой воткнул справа от своего раломана, после чего, слегка улыбнувшись, продолжил под громкие трели финели – Душа моя жаждала справедливости и я очень хотел поквитаться с этими мерзавцами, но чем больше времени проходило с момента воссоединения моей души и сознания, тем больше я понимал, что это практически невозможно. Как сказал бы мой добрый друг Хальрик, – след давно остыл. Когда я совсем отчаялся, мне на помощь пришли "Хроники клана Мерков Антальских". Перечитывая их четыре дня назад, я снова открыл тот раздел, который называется "Предтечи". В нем собраны самые древние наврайтары Мерков Антальских и среди них меня особенно поразил тот, в котором Веридор Невинный очень подробно рассказывает о вендетте с родственным его клану кланом Моринов из Северного Антала, произошедшей из-за пустякового спора, который привел к гибели его младшего брата, коротко упоминает о своем великом ледовом исцелении и снова весьма подробно о последовавшей за этим исцелением битве с Моринами. Для ещё одного моего старого друга Ронбальда Зайнура это всего лишь древний литературный памятник, стихотворное изложение вендетты, разыгравшейся на острове Большой Антал более восьмидесяти четырёх тысяч лет тому назад. Признаюсь, лично я так никогда не считал уже только потому, что это был наврайтар, назидание потомкам, сделанное в присутствие айята, а потому любой наврайтар "Хроник Варкена" абсолютно правдив и достоверен. Наврайтар Веридора Невинного, в котором этот великий человек почти ничего не рассказывает о том, как именно он вошел в состояние ледовой медитации, для меня стал особенно интересен начиная с сорок четвертого стиха, в котором сказано буквально следующее:

Лютый холод, сковавший Антала торосы,

Скрыл меня от сверхзренья врага.

Лишь метель замела следы ног моих босых,

Стал невиден я Кунгу в бескрайних снегах.

Вдумайтесь в эти строки, дети мои. Клан Мерков разгромлен коварными соседями. Все мужчины убиты, а его отец хранитель, весь израненный и зверски избитый, брошен у ворот своего хольда на верную смерть. Это была зима одного Золотого Лорда, когда морозы на острове Большой Антал достигают минус девяноста градусов. У Веридора Невинного не было ни одного шанса выжить и враг уже праздновал победу. Кунг Морин восседал во главе пиршественного стола зная, что никто не сможет придти на помощь Веридору Невинному, а сам он никогда не сможет совершить телепорт в какое-нибудь убежище, где для него найдется суманойран полный чистой воды, чтобы он смог во время водной медитации исцелить свои раны. Кунг хорошо знал своего соседа и родича. К тому же, дети мои, насколько нам это известно, рядом с Веридорлангом нет ледника, а Веридор Невинный в своем наврайтаре говорит о ледовых торосах. В предыдущем, сорок третьем стихе он уже прощался с жизнью, а в сорок четвертом говорит о том, что лютый холод скрывает его от телепатической локации Кунга, который и во время пира наблюдал за ним. От того-то Веридор Невинный так подробно и описывает в семнадцати следующих стихах то, что так напугало Кунга Морина, его внезапный телепорт от ворот своего хольда на ледник Тианар. Кунг ошеломлён, он не знает что ему делать, но ему прекрасно ведомо о том, как страшен гнев Веридора Невинного. Что же делает, дети мои, величайший герой Варкена впав в транс ледовой медитации после того, как он исцелил все свои раны и увечья? А вот что:

Перенес я врагов на поляну щита,

Бросил под ноги им топоры и секиры.

Словно сокол топор мой над ними летал,

Было Кунгу Морину теперь не до пира.

Ох, как же ошибаются те, кто считает эти слова поэтической гиперболой, дети мои. Комментарий к этому наврайтару, сделанный другом и айятом Веридора Невинного, Гораном Мерком с Восточного Берега, рассказывает нам о том, что когда Горан вместе со своими воинами не смотря на метель добрался до Веридорланга, то их глазам предстала ужасная картина, в свете погребального костра Веридор насаживал на копья головы своих врагов, а весь его торс был покрыт хорошо зарубцевавшимися шрамами. Кроме Веридора Невинного из мужчин в живых осталось лишь двадцать семь младенцев и, разумеется, все женщины, которых Морины хотя и избили, но лишить жизни не посмели. Некоторых из них Морины притащили на пир и они-то рассказали Горану, что в разгар пира из тьмы ночи пришли невидимые снежные демоны и отрубили всем их врагам головы, причем сделали это так стремительно, что никто из них не смог бежать. Все это прямо говорит нам о том, что Веридор Невинный во время своей ледовой медитации сделал ни что иное, как изменил психофизические параметры мира, материализовал в своем медитативном трансе себя самого и всех своих врагов, чтобы сразиться с ними в честном поединке. Веридор Невинный был очень мощным сенситивом. Как воин-архо он стоил тысячи любых других воинов острова Большой Антал. А еще он был мудрым и очень уравновешенным правителем. Он даже простил Моринам смерть своего младшего брата и лишь потребовал от Кунга, чтобы его племянник Керст заменил в клане Мерков из Горного Антала убитого им по пьянке Вейдена. В то время Мар-Рогасы Справедливые еще не знали секрета крейга и это было вполне оправданным шагом со стороны Веридора Невинного, но Кунг решил поступить иначе. На пиру, посвященном примирению, он вложил в руку Веридора чашу с кихой-ро, в который подмешал сильное снотворное. То же самое сделали все остальные Морины и только поэтому они смогли победить Мерков. В том медитативном бою, который происходил на щите Веридора Невинного, Моринам предстал совсем иной Веридор Мерк. Не сенситив, но великий воин, знающий толк в боевых искусствах. Именно так, в поединке на тяжелых боевых топорах, а не в сенситивном бою, он поразил своих врагов. Веридор Невинный кое о чем умолчал в своем наврайтаре, а именно, он не сказал нам о том, что после этого боя к нему снизошла с небес сама Великая Мать Льдов. Правда, в дальнейшем, в своем другом наврайтаре он рассказал нам о своей второй встрече с Матидейнахш и о том, что та сама подарила ему ночь любви в своём прекрасном Ледяном Саду и плодом этой любви стала их дочь Ларита, которую Веридор Невинный однажды нашел на пороге своего хольда. И нам только из комментария Горана Мерка известно о том, что на третий день после этого боя Веридор вышел из своей комнаты с белыми, как снег, бровями, чему он никак не удивился. Более того, он сказал Горану, что таким образом Великая Мать Льдов отметила его среди людей. Заново перечитав наврайтар Веридора Невинного и комментарии к нему, сделанные Гораном Мерком, я невольно задумался. Если Веридору Невинному удалось таким образом победить своих врагов, так почему бы мне не отыскать во время ледовой медитации своих? Позвав вельро Жано, я попросил его сопроводить меня на ледник императора Рилквида, где я намеревался провести ледовую медитацию и тот, не спрашивая меня ни о чем, согласился. Выходя на лед, я думал только об одном, как мне найти своего врага Латона Квинтеруса. Я не знал какое у него сейчас обличье и не знал того, где он сейчас скрывается, но я знал что он жив и что он по-прежнему смертельно опасен для Галана. В состояние ледовой медитации я вошел очень быстро. Уже через пару минут ледовая медитация открыла мне безбрежную синюю пустоту, в которой я парил не видя ни верха, ни низа. Свой поиск я решил начать в далеком прошлом. С тех времен, когда я еще не был отравлен зомби-ядом Латона Квинтеруса. Быстро поднимаясь по воспоминаниям детства, словно взбегая вверх по лестнице, я добрался до тех дней, когда из мальчика вырос в парнишку четырнадцати с половиной стандартных лет. Тогда я был веселым, озорным и любознательным пареньком и для меня во всем мире существовал только один кумир, мой отец король Бастиан Отважный. Отец частенько говорил мне в те годы: – "Сынок, не бойся рисковать, смело лезь в любую дыру, но помни, если ты сломаешь себе руку или ногу, то при этом пострадает ещё и твоя задница. Ты принц дома Фартинидов и должен быть крепким, как арбалетная тетива". Розог я не боялся. Когда отцу случалось брать их в руки, то я не дрогнув поворачивался к нему спиной и смело спускал с себя штаны. После этого отец громко хохотал и, как правило, уже не наказывал меня. Путешествуя по дням своей юности, я дошел до того из них, когда впервые увидел Латона, того человека, который отравил мое сознание ядом и превратил в самое настоящее чудовище, – скрытное, хитрое и коварное. Это произошло утром, ещё до занятий с моими учителями. Играя во дворе с несколькими своими сверстниками, а это было в старом королевском дворце, построенном еще в те времена, когда Фалтарес был крепостью и вокруг неё ещё не была построена столица Кируфа, я спрятался от них в котельной. Впервые я увидел вблизи огромные бронзовые котлы, обогревающие не только весь королевский дворец, но и часть старого города, и здоровенных, весёлых и плечистых парней с испачканными углём лицами, – кочегаров. Командовал ими старший истопник Латон Квинтерус. Когда он увидел меня, то очень обрадовался и попросил помочь ему. Отец всегда учил меня быть вежливым с нашими подданными и всегда приходить к ним на помощь. Поэтому я пошел за истопником не смотря на то, что скоро должны были начаться занятия. Он привел меня в какую-то большую кладовую, всю заставленную корзинами и ящиками с каким-то тряпьём, которое Латону было приказано сжигать в печах. Кто-то притащил ему несколько ящиков со старинными книгами, многие из которых имели вполне приличный вид и он хотел выяснить у меня, стоит ли ему их сжигать или их принесли по ошибке. Истопник показался мне очень симпатичным человеком, да, и просьба его не показалась мне глупой и неуместной. Поэтому я сел за стол и принялся просматривать книги, откладывая в сторону те, которые еще можно было передать в реставрационную мастерскую. Пока я перебирал книгу за книгой, Латон подошел к большому буфету и принялся готовить для меня какое-то угощение. У стены напротив стола стояло большое, старое зеркало, завешенное рваной дерюгой и через дыру в ней я видел, как истопник выкладывает на фарфоровую тарелку домашнее печенье и наливает в хрустальный кубок сок-фуа. Ещё я увидел на его правой руке какой-то очень странный стальной браслет, который

он до этой минуты тщательно скрывал под длинным рукавом своей рабочей робы. Только теперь когда я, да, и мы все благодаря другу Галана Веридору Мерку, стал достаточно образованным человеком и знаю о технических достижениях галактов достаточно много, сразу же понял, что этот браслет вовсе не украшение. Это был наручный компьютер, оснащенный коммуникатором и довольно мощным шоковым энергоразрядником. Более того, я могу смело утверждать, что этот браслет был изготовлен на Мерканте примерно сто, сто двадцать лет назад по времени остальной галактики. Кстати, когда годы спустя следователи-сенситивы пытались понять, что же такое Кируфский Отравитель, они так и не смогли найти в моей исковерканной памяти ни этого браслета, ни даже лица Латона Квинтеруса. Ну, с этим они ещё смогут разобраться, мой же рассказ совсем о другом. Приняв от Латона угощенье, я получил первую дозу его зомби-яда и с того самого дня уже не принадлежал себе. Мне нет смысла рассказывать о том, что было дальше. Это и без того хорошо изложено в десятках книг. В любом случае самое главное я получил, нашел ту самую зацепку, от которой мог начать свой сенситивный поиск. Ледовая медитация до предела обострила все мои чувства и наделила меня просто какой-то сверхъестественной силой, но об этом мне лучше будет сказать прямо и без увиливаний, это сама Великая Мать Льдов наделила меня и этой силой, и этим чутьём. Мысленно глядя на браслет Латона Квинтеруса, с помощью своего сверхзрения я как бы выложил перед собой все мужские браслеты, которые только носили галанцы и стал искать среди них тот, который мне был нужен и вскоре мой поиск увенчался успехом. Один, принадлежащий самому Латону, я нашел на Календизе, в городке Веридорион. Ещё один на Галане, на маленькой ферме в горах Роанлах, а третий на Сиринелле, в пригороде одноимённой столицы этого планетарного королевства. Через несколько мгновений я нашел и тех господ, которые уже не таясь носили эти украшения. Отрешившись от гнева и ярости, я стал думать, что мне с ними делать. Просто арестовать их я не мог. Простите, но мне требовалась хоть какая-то сатисфакция и тогда я вспомнил о том, что Веридор Невинный когда-то перенес своих врагов на свой собственный щит. Ну, щита у меня никогда не было, но я частенько выходил вместе с Лино на арену состязаний нашего ордена, а потому как бы телепортировал всех троих этих господ на неё, но не в физическом, а в их ментальном облике, который, впрочем, ничем не отличался от их физического облика. Это произошло так, словно в бескрайней синеве прямо передо мной появилась наша спортивная площадка, на которой мне пришлось лишиться не одного десятка зубов. Одетый в фиолетовые годолайтары и варкенские сапожки, с обнаженным торсом, держа в руках целый ворох отличных мечей из субметалла, я спрыгнул прямо из синевы своей ледовой медитации на эту арену из плотного и совсем не скользкого фирна, чтобы встать перед Латоном Квинтерусом и его подручными, почему-то одетыми в какие-то древние, дворянские наряды. Встал, швырнул им под ноги обнаженные мечи и сказал следующее: – "Латон, ничтожество, и вы, жалкие недоноски, я принц Гарендир Фартинир пришел за вами. Назовите мне свои настоящие имена и сразитесь со мной перед подножием трона Великой Матери Льдов. Бежать вы не сможете. Даже не пытайтесь". Сам не знаю, что мне дало такую уверенность, но в тот момент я понимал, что этой снежной арены они не смогут покинуть до тех пор, пока я этого сам не захочу. Тот, которого я назвал Латоном, криво усмехнулся, быстро схватил самый длинный меч и ответил мне с презрительной ухмылкой: – "Я Бовнир Гиз-Браде, двоюродный брат нечестивого Арлана, презревшего узы крови, мальчишка, а это мои сыновья, Зоренар и Фаладир. Приготовься к смерти, но прежде, чем твоя жалкая душонка отправится к звёздам, я открою тебе одну тайну, Галан обречён и как только темпоральный барьер будет снят, он будет сожжен аннигиляционными ракетами". После этих слов все трое бросились на меня с мечами. На арене Великой Матери Льдов мы могли сражаться полагаясь только на свою физическую силу, ловкость, быстроту реакции и боевые навыки, полученные на тренировках. Не знаю, чего они там не поделили с Арланом Гиз-Браде и почему он решил задвинуть их куда-то в угол, но одно я могу сказать определённо, если Арлан Великий разругался с Бовниром и его сыновьями из-за фехтования, то его можно было понять. Фехтовальщики из них были просто никакие. Право же, любая из моих внучек, что постарше возрастом, и та их отходила бы простой кочергой так, что им бы не поздоровилось. Так что если вы хотели услышать о том, что я сразился с опасными врагами, то извините. В этом бою они получили от меня куда больше пинков по задницам, чем ударов мечом. Как только я окончательно понял, что поединок превращается в фарс, хотя мои враги и были настроены очень серьёзно, я просто отрубил каждому руку с браслетом и отправил всех троих в стасис-карцер ордена, где они и сейчас находятся. Перед этим я сказал Бовниру и его сыновьям такие слова: – "Подонки, вы только и можете, что травить людей тем зомби-ядом, что дал вам Оливер Стоун. Против настоящего противника, такого как черный рыцарь, вы слабаки, а ведь я далеко не самый лучший боец в нашем славном ордене. Что бы вы делали, засранцы, если бы против выступили такие парни, как Жано Коррель, Лино Рейтрис или старина Хайк Соймер, не говоря уже о нашем премьер-магистре? И вот что я тебе ещё скажу, Бовнир, Оливеру Стоуну не удастся уничтожить Галан. Снаружи нас ждёт клан Мерков из Горного Антала и Веридор Мерк со своим другом Нейзером, а это очень грозная сила, но и без них мы способны отразить аннигиляционную атаку". Ну, а их отрубленные руки, дети мои, вот они. – Принц Гарендир не сходя с места телепортом притащил откуда-то небольшой пластиковый контейнер-холодильник, с которыми обычно выходят на пикники и, открыв его, показал всем, что в нём действительно лежат три правые мужские руки, отрубленные почти по локоть, после чего, передав контейнер Жано Коррелю, робко улыбнулся и сказал под радостные, громкие трели флейты – Вот и всё, дети мои, что я хотел рассказать в своём наврайтаре в самом начале, но теперь, немного подумав, решил всё же не уподобляться Веридору Невинному. Не знаю почему он не рассказал в своём наврайтаре обо всём, что произошло с ним во время его ледовой битвы с Моринами, видимо у него были на то свои причины, но мне скрывать того, что произошло потом, нет смысла. Как только наш поединок закончился таким бесславным для моих врагов образом, я встал на одно колено и сцепил пальцы в замок благодарности Великой Матери Льдов и тут произошло нечто поразительное. Из густой, непроглядной синевы откуда-то сверху мне, вдруг, ударил в глаза ослепительно яркий луч света. От неожиданности я на мгновение зажмурился и когда открыл глаза, то увидел перед собой леди Риту, одетую в платье такой белизны, что даже глазам было больно. Да, и лицо её светилось и сверкало так ярко, словно фирн на горе Калавартог в лучах полуденного Обелайра. Она стояла передо мной и улыбалась. Не в силах видеть этой улыбки, я пал перед ней ниц и коснулся губами края её белоснежного, сверкающего платья. Великая Мать Льдов подняла меня с фирна словами: – "Встань, Гарендир. Ты поступил, как истинный архо и достойный потомок Веридора Невинного, хотя ты и не одной крови с ним. Возьми этот плат, утри им пот с лица". Я выпрямился, но встать перед Великой Матерью Льдов не посмел. С доброй материнской улыбкой вложила мне в руки белоснежный, сверкающий платок и коснулась пальцами моего лба. Правда, битва была для меня лёгкой и потому ни на моём лице, ни на теле не проступило ни единой капли пота. Великая Мать Льдов тотчас исчезла, а я продолжал стоять коленопреклонённо на её арене поединков, на которой сразился однажды сам Веридор Невинный, сжимая в руке её подарок. Потом, как-то незаметно, я вышел из состояния ледовой медитации и первым делом незаметно для Эмилии и Жано спрятал платок под своим ихоном и теперь хочу показать его вам.

Принц Гарендир засунул руку в карман, спрятанный среди складок туники и достал из него самый обычный белый платок, только ткань его была такой ослепительной, словно это была неоновая трубка. В ту же минуту лоб принца покрылся потом так, словно он вот уже несколько часов сидел жерле самого горячего гейзера. Поэтому вполне естественным было движение его руки, утереть пот со лба, а поскольку в ней был белый плат Великой Матери Льдов, то он и сделал наконец то, что она велела. То, что произошло в следующую секунду, поразило всех едва ли не больше, чем его наврайтар, больше похожий на фантастическую историю.

Во-первых, белый, светящийся платок почти мгновенно испарился и исчез, а, во-вторых, черные, густые и кустистые, как и у короля Бастиана Отважного, брови принца Гарендира тотчас сделались платиново-белыми, как у Велимента Мерка и всех его сыновей. Ну, фокус с исчезновением платка мало кого удивил, зато преображение бровей принца Гарендира заставило всех восхищённо ахнуть. Леди Рита, которой ничто не мешало вскочить на ноги первой, хотя она и была облачена в громоздкий, как платяной шкаф, варкенский кимон, моментально очутилась на подиуме и тотчас принялась тереть брови принца своим носовым платочком. Через несколько секунд она повернулась к свидетелям чуда и воскликнула:

– Друзья мои, это никакая не краска! Великая Мать Льдов действительно даровала Гарендиру белые брови Мерков! Эту весть нужно немедленно разнести по всей империи.

Император тоже не поленился оторвать свой зад от раломана, но только за тем, чтобы сделать следующее заявление:

– Дети мои, я был счастлив убедиться в том, что принц Гарендир был избран самой Великой Матерью Льдов, но вынужден сделать небольшое уточнение. Наврайтар принца Гарендира станет достоянием гласности уже в самое ближайшее время, но широкой публике не стоит знать о том, что двоюродный брат Арлана Великого стал заговорщиком и умудрился дожить до наших дней. В своё время мы не стали рассказывать всех подробностей о подвиге Малакая Малави в поясе астероидов, а ещё раньше о подвиге Жано Корреля в Кируфе, так сделаем же это и теперь. Время для полной правды о их деяниях ещё не пришло. Все меня поняли?

Хотя лицо леди Риты тут же исказила сердитая гримаса, даже она не посмела возразить императору. Так наврайтар принца Гарендира попал в список закрытых наврайтаров. Ну, не то что бы они были полностью закрытыми, скорее уж неполными, но каждому, находящемуся в варкенском хольде принца Гарендира стало ясно, что и он присоединился к уже довольно большому списку особых героев империи. Плохо это было или хорошо, никто обсуждать не брался, но все действительно сходились во мнении, что всей правды пока что открывать людям действительно нельзя.

События, которые произошли сначала на леднике императора Рилквида, а затем в хольде принца Гарендира, действительно всколыхнули всю империю так, что рядом с этим померкли даже срочные меры, предпринятые для спасения Галана. Новость о том, что принц Гарендир во время своей ледовой медитации отловил главных кируфских заговорщиков, после чего черные рыцари арестовали всех их приспешников, мигом облетела всю империю и сделала его всенародным героем. Но ещё больше всех поразило то, что он удостоился аудиенции у Великой Матери Льдов и получил от неё в награду белые брови Веридора Невинного.

Народ был готов двинуть Гарендира не то что в планетарные короли Галана, а даже в императоры, но императорский трон уже был занят и потому людям пришлось с этим смириться. Поскольку наврайтар был внесён в "Хроники", то их кинулись покупать даже те господа, которые до этого дня считали, что мы мол и сами с усами. Заодно чуть ли не все галанцы ринулись на лёд, чтобы освоить технику ледовой медитации и от этого было уже куда больше пользы. Хотя нормально пройти лёд могли не более десяти процентов практикующих сенситивов и не просто пройти его без последствий, но и работать во время ледовой медитации, это дало превосходные результаты. Буквально везде, где арланары делали ставку в основном на сенсетивную Силу, стали появляться гроты Великой Матери Льдов, то есть достаточно вместительные промышленные морозильники, внутри которых были устроены довольно красивые ледяные интерьеры.