13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь
Шрифт:
Он снова подошел к моей камере и отпер дверь. А потом, не вынимая ключа из замка, быстро засеменил прочь по коридору.
— Да, мы, пещерные тролли, такие! Непохожие на других! — бросил он через плечо и скрылся из виду.
Я, все еще под впечатлением от произошедшего, открыл дверь своей камеры, вынул ключи из замка и освободил Грота, Цилле и добраньского быка.
— Найдем замоним и выбросим его в море, — предложил я. — А потом захватим корабль. Я кое-что понимаю в морском деле.
— Согласен, — кивнул добраньский бык.
— Согласны, — поддержали его Грот и Цилле, поскольку противоречить добраньскому
Я все еще с ног до головы был перепачкан сажей, так что вполне мог сойти за кочегара. Добраньский бык следовал за мной, как надзиратель. Грот и Цилле раздобыли себе ведра и метлы и изображали уборщиков. Так, не вызывая особого подозрения, мы перемещались по «Молоху» в поисках замонима. Я приблизительно знал, где расположен его командный пост.
Пробираясь по коридорам корабля, я впервые по-настоящему оценил его колоссальные размеры. Это был настоящий стальной город со своими районами, улицами и средствами транспорта.
Встречались здесь и рикши, и паровые вагонетки, и даже дирижабли, с помощью которых можно было быстро перемещаться с этажа на этаж. Некоторые районы были очень чистые, сверкающие отполированной сталью и очень оживленные, другие — совсем заброшенные и пустынные.
В течение нескольких часов мы пробирались по какому-то страшно запущенному отсеку корабля, населенному одними лишь желтыми медузами-мутантами, питающимися ржавчиной. Побывали мы и в тюрьмах, о которых говорил пещерный тролль. За ржавыми решетками сидели бледные скелеты йети и лязгали в такт работе двигателя зубами. Их мы постарались проскочить как можно скорее.
На другом этаже, наоборот, все строилось. Сотни перепачканных маслом йети сооружали новые печи, здесь, по-видимому, должна была появиться дополнительная «адская душегубка». Повсюду расхаживали добраньские быки, но никто из них и не думал нас останавливать.
Прошли мы и вдоль судостроительных верфей, на которых разбирали захваченные корабли, в темноте полыхали раскаленные печи, в которых плавились целые флотилии, а металла с них едва хватало на одну-единственную лопасть винта «Молоха». Словно армия барабанщиков, множество йети отчаянно молотили по раскаленным листам, придавая им надлежащую форму. Канистры с маслом грузились на платформы, небольшие мидгардские змеи тянули вагонетки с металлоломом по коридорам, переборки разбирались и заново возводились, трапы очищались от ржавчины и красились, канаты сплетались в толстенные тросы, палубы надраивались, а в бортах вырезались иллюминаторы. На «Молохе» никто не сидел без дела, даже если дело это порой заключалось в том, чтобы следить за работой других.
Наконец мы дошли до двери, за которой находился коридор с каютой замонима.
Сначала нужно было разработать план действий. Каюта замонима, как я уже знал, охранялась тремя йети. Добраньский бык заявил, что берет их на себя. Гроту было поручено оказывать быку посильную помощь, отчего он расплылся в довольной улыбке.
Мы решили, что Грот и Цилле пойдут первыми и постараются отвлечь внимание йети. Затем появимся мы с добраньским быком.
Чуть выждав, Цилле просунул голову в приоткрытую дверь.
— Здесь нет никаких йети.
Действительно, у двери каюты замонима не было стражников, и она была приоткрыта.
— Жаль, — посетовал Грот.
Цилле заглянул в каюту.
— Там ничего нет. Только какие-то какашки под стеклом, — сообщил он.
Мы, один за другим, проскользнули в святая святых. Безумный камень, казалось, не обращал на нас никакого внимания, поэтому операция по захвату должна была пройти без особого труда. Только вот вопрос — как потом добраться до открытой палубы? Замоним наверняка переполошит весь корабль, как только почует неладное. Но что поделаешь, мы ведь с самого начала знали, на что идем.
Я осторожно подкрался к стеклянному колпаку. Схватить и бежать — таков был наш план. Добраньский бык побежит впереди, прокладывая дорогу, я за ним вместе с замонимом, Грот и Цилле замыкающими, прикрывая нас с тыла.
Прежде чем приподнять стекло, я глубоко вздохнул.
В этот момент чья-то огромная лапа легла мне сзади на шею и больно сдавила ее. Это был добраньский бык.
— Хорошо сработано. Спасибо, Налла Эттеп, — сказал голос замонима у меня в голове.
Добраньский бык довольно осклабился.
— Я долго думал, — сказал замоним, когда каюта наполнилась свирепыми йети, — и решил подвергнуть вас испытанию. Сможете ли вы без моего контроля остаться лояльными подданными? Вот что требовалось доказать. Поэтому я придумал этот скромный спектакль с добраньским быком и пещерным троллем.
В каюту вошел пещерный тролль:
— Да-да, не верьте глазам своим! Это я только на первый взгляд обыкновенный пещерный тролль, а на самом деле — коварный и подлый предатель, кхе-кхе-кхе!
— Нет, вы не сможете оставаться лояльными подданными, — продолжал замоним. — Напротив, при первой же возможности вы готовы воткнуть мне в спину нож. Хорошо еще, что у меня нет спины.
Йети механически загоготали. Скорее всего это замоним с помощью своих телепатических штучек отдал им приказ рассмеяться. Во всяком случае, смех их звучал безрадостно, но они не могли остановиться.
— Хватит! — гаркнул на них замоним, и они тут же умолкли. — Одного этого уже было достаточно для самого жестокого наказания — купания в компании акул.
Грот метнул на меня злобный взгляд:
— Так и знал, что влипнем с тобой в историю.
— Но…
Мы все обратились в слух.
— Нооооооо… Моя беспредельная милость и редкая доброта требуют от меня дать вам еще один шанс.