13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь
Шрифт:
Против этого никто не возражал.
— Хочу проверить, так ли хорошо образование, которое дает в своей школе Филинчик. Поэтому предлагаю следующее: если ты, Синий Медведь, ответишь на семь — семь! — моих вопросов, я вас всех освобожу. Дам вам корабль и отпущу на все четыре стороны.
Грот и Цилле с надеждой смотрели на меня.
— Если же ты не ответишь на мои вопросы, не обессудьте, придется нам скормить вас акулам.
Что я мог на это ответить? Да и предложение казалось не совсем безнадежным. Я же все-таки не последний
— Я согласен!
Семь вопросов. — Хорошо. Тогда слушай мой первый вопрос. Что такое Облако Тьмы?
Ага, так я и думал. Ладно, ничего. «Лексикон», где ты?
«Лексикон»?
«Лексикон»?
Никакой реакции.
Именно теперь, в этот важный момент! Хотя будем смотреть правде в глаза: разве он когда-нибудь отзывался в нужный момент?
Похоже, придется выкручиваться самому. Когда-то мы это проходили. Ну что же, посмотрим, кажется, что-то припоминаю.
— Э-э-э… Облако Тьмы возникает при гидроспектрической концентрации космической тьмы из отдаленных частей универсума, где уровень плотности звезд минимален. В центре Облака Тьмы концентрация темноты составляет 89 88 999 453 345 784 022, 347 филина, а по краям — 45 367 205 778 659 010, 644 филина. Облако Тьмы является также самой сильной энергетической формой универсума. Получить его в бытовых условиях можно только при умелом использовании филинотрона.
Фууу! Кажется, получилось.
— Хм… неплохо. Все, кроме этой ерунды о самой сильной энергетической форме универсума. Заруби себе это на носу: самая сильная форма универсума — это я. Второй вопрос — из области замонианской философии. Что такое свиноварварский хаммитизм?
«Лексикон»?
«Лексикон»? Свиноварварский хаммитизм? Ну пожалуйста, помоги!
Никакой реакции. Эх. Помнится, мы спорили на эту тему с Квертом и Фредой. Только это было очень давно.
— Э-э-э… Свиноварварский хаммитизм — это философская дисциплина, исходящая из того, что любой предмет является тем, что он есть, и только этим, если рассматривать его строго беспристрастно, без лишних сантиментов. Основателем свиноварварского хаммитизма считается доктор философских наук Хаммит X. Хаммит, чей постулат: «Мне на вас наплевать, так плюйте же и вы на меня» — не только стал основополагающим тезисом его главного хаммитического труда, но и привел к тому, что сам доктор довольно скоро был предан забвению. В конце концов на одном из его докладов по хаммитизму, который он читал в Музее деревянного зодчества Атлантиса и перед которым сначала как следует обхамил публику, его прибил дубиной один из оскорбленных им зельцев.
Уф! Трудновато без «Лексикона».
— Спасибо, спасибо, достаточно. Третий вопрос, предмет — замонианская лирика. Прочти наизусть стихотворение темногорского червя.
Это была явно ловушка, но я в нее не попался. Замоним, конечно, рассчитывал на то, что я, как и любой другой замонианский школьник, пропустил в свое время это нуднейшее стихотворение мимо ушей. Он же не знал, что я лично путешествовал вместе с темногорским червем по коридорам темногорского лабиринта и постоянно выслушивал от «Лексикона» это стихотворение. Такое не забывается!
Плавься, железо, ломайтесь, камни, Путь на свободу себе проложу. Вот уже чую, подул свежий ветер, Навстречу свету вперед иду. Расплавлю железо, врежусь в породу, Проложу себе новый туннель. С глаз долой, темногорская плесень, Вперед идет темногорский червь!Чтобы не растерять последних из своих стойких читателей, у которых хватило мужества и терпения дойти до этого места, следующие 74 строфы я опущу. Замоним же выслушал от меня все стихотворение, прочитанное без единой запинки от начала и до последней строфы:
Раз — направо, два — налево, Только так не собьешься с пути. Только так найдешь ты дорогу, Сам удивишься, как просто найти.— Мог бы читать и с большим выражением, — посетовал замоним. — Хотя все правильно, ни одной ошибки. Следующий вопрос, предмет — граландская демонология. Кто такие нижнезамонианские бесенята и сколько их помещается на кончике булавки?
Отлично! Вот уже сотни лет этот вопрос является ключевым вопросом граландской демонологии, а точнее, основой ее основ. Во-первых, само существование нижнезамонианских бесенят считается недоказанным. А во-вторых, если даже предположить, что они все-таки существуют, размеры их должны быть настолько малы, что их совершенно невозможно измерить.
Во всяком случае, так полагал замоним. Только он не знал (получается, он тоже знал далеко не все), что я и мой друг Кверт Цуиопю именно этой теме посвятили в Ночной школе не один час острейших дискуссий и изучили ее вдоль и поперек. Позаимствовав на время из «Хранилища недоработанных патентов» Филинчика его супермелкий микроскоп, мы провели самые дотошные исследования в этой демонологической области и, к удивлению своему, обнаружили, что нижнезамонианские бесенята существуют на самом деле, мало того, они окружают нас повсюду и в неимоверном количестве. Они роились в любой трещине стен Темных гор, кишмя кишели в волосах Фреды и, самое поразительное, действительно обожали сидеть на кончике булавки. С помощью микроскопа Филинчика, представлявшего собой сложнейшую систему различных линз, нам удалось изучить повадки этих эльфоподобных существ, в результате чего мы сделали ошеломляющий вывод, что… Хотя это уже не относится к заданному вопросу.
Главное, нам хоть и с великим трудом, но все же удалось сосчитать, сколько всего бесенят помещается на кончике булавки. Это было невероятно сложно, потому что они постоянно толкались и менялись местами. Но Кверт все же вывел формулу, которая позволяла, учитывая плотность голов бесенят на один квадратный микромиллиметр площади кончика булавки, вычислить точное их количество.
— 7 845 689 654 324 567 008 472 373 289 567 827,9, — ответил я.