13 Миров Даниэлы
Шрифт:
– Томас, так все растения на земле не видят цвет? Просто мне казалось, я всё же вижу цвет, но неявно, через глубину тона.
– ТЫ – ЧЕЛОВЕК, У ТЕБЯ ЦВЕТ ВНУТРИ. ЭТО КАК ОТКЛИК. ЕСЛИ ЕСТЬ ЦВЕТ, ТЫ ЕГО УЗНАЕШЬ ВЕЗДЕ. МИР РАСТЕНИЙ ЯВЛЯЕТСЯ ЭТИМ ЦВЕТОМ. ВНУТРИ НАС ЦВЕТА НЕТ.
– Так вы с другими растениями постоянно общаетесь?
– ДА, МЫ ГОВОРИМ… ПОДОЛГУ. ЧЕРЕЗ РАССТОЯНИЯ – ЖДЁМ ПОПУТНОГО ВЕТРА, ПЕРЕДАЕМ ПОСЛАНИЯ.
– Томас, мне показалось, этот рисунок на стекле… Веточка, которую я нашла… мне нужно вернуть её тебе?
– А ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ С ОТРЕЗАННЫМИ НОГТЯМИ, ДАНИЭЛА? МЕНЯ ЭТО ДАВНО НЕ БЕСПОКОИТ. А СЕЙЧАС УХОДИ – ИНАЧЕ ТВОЙ ДРУГ СТАНЕТ ТАКОЙ ВЕТОЧКОЙ
Даниэла быстро обернулась к Питеру, встряхнула его за плечи – голова мальчика безвольно запрокинулась, рот приоткрылся.
– Питер! Очнись, Питер!
В оглушительной тишине собственный дрожащий голос напугал её еще больше. Выдохнув, она подхватила Питера под мышки и поволокла, упираясь ногами в мягкий грунт. Всю последнюю неделю шли дожди, и его кроссовки, приминая листья, оставляли в земле глубокие колеи. С небольшими передышками Даниэла наконец выволокла его из-под дерева. Запыхавшись, облокотилась спиной о сетку ограждения игровой площадки, уложила белокурую голову к себе на колени. Цвет возвращался медленно. Сначала Даниэла заметила синие полоски на гетрах Питера, потом – красные. Мальчик, не дыша и не мигая, смотрел вдаль, радужка его глаз постепенно окрашивалась голубой лазурью. Лицо приобрело едва заметный румянец, он вздрогнул. С шумом втянул в себя холодный воздух, с шумом выдохнул и громко закашлялся. Даниэла повернула его голову набок, придерживая ладонями виски. Под пальцами его кожа показалась ей разгорячённой и влажной. Качнувшись, Питер медленно сел, подтянул сползшие, выпачканные грязью гетры. Потом с удивлением покосился на Даниэлу.
– Я уснул, да? Надо же, сам не заметил. Разве я не у дерева сидел? – Даниэла промолчала. Питер завернул рукав ветровки, взглянул на часы – за треснувшим циферблатом стрелки замерли на 19.44. Питер тряхнул запястьем.
– Неужели я разбил часы? – Он тряс их, то и дело прикладывая к уху. – Это же спортивная модель! Алмазное стекло! Даниэла, как это могло произойти? – Питер, похлопав себя по карманам, достал телефон. Экран засветился заставкой с его фотографией. – Уже полдевятого! Как быстро время пролетело. Мне нужно позвонить домой, мама волнуется! – Он почесал в затылке, озадаченно выдохнул и обернулся к ней.
– Даниэла, так разговор с Томасом удался, мы не зря пришли? – Питер взял её за плечо, развернул лицом к себе. – Почему ты молчишь? Что здесь произошло? Даниэла?
Девочка подала ему руку, он ухватился за неё и с трудом поднялся. Помогая ему отряхнуть куртку от налипших листьев и грязи, она сказала:
– Спасибо, что прогулялся со мной. Одна я бы не решилась прийти сюда ещё раз. И да – Томас со мной поговорил, объяснил кое-что. Под деревом аномальная зона, и это очень опасно для людей. – Её объяснение почему-то развеселило Питера.
– Даниэлка, теперь я точно убеждён: ты – фантазёрка, каких этот мир ещё не видывал! Но не смей таиться, я хочу слушать всё новые и новые истории! – Пытаясь приободриться, он хлопнул её по плечу. Даниэла, прищурившись, посмотрела на Питера и промолчала.
Да, она, Даниэла, всё время в мечтах. Родители часто делают ей замечания: «Смотри под ноги, сейчас упадёшь!» Или: «Опять размечталась? Ешь завтрак быстрее, опаздываем! Нельзя всю жизнь витать в облаках! Даниэла, ты опять забыла ключи! Сколько можно, будь внимательнее! Шапку! Надень шапку!» И хотелось бы девочке быть как все, но получалось не очень. Фантазии захватывали Даниэлу. Она не просто мечтала – тысячи разных миров, придуманных ею, оживали. Даже засыпая, девочка мысленно продолжала описывать всё новые и новые приключения. Бывало, некоторые истории захватывали её надолго, сюжет разворачивался перед ней изо дня в день, герои спорили, совершали подвиги, ошибались. Даниэла частенько и сама не знала, чем именно закончится та или иная придуманная ею история. Но Томас… это было нечто иное. Она не ПРИДУМАЛА Томаса, это уж точно! Нет! Тем не менее спорить с Питером по этому поводу не имело никакого смысла. Весь путь от школы до её дома они проделали молча.
Глава вторая
Нынешняя Верховная лимба, Брумхильда, нашла Даниэлу совершенно случайно. Гуляя по торговому центру маленького немецкого городка, она услышала таинственный голос, принадлежащий человеку. А поскольку это было в принципе невозможно, Брумхильда вздрогнула и обернулась. В эту минуту она держала в руках замысловатую чашку китайского костяного фарфора – тончайшей работы, с изображением летящего ввысь золотого дракона.
– Вам завернуть? – Продавец подобострастно заглядывала ей в глаза.
– Да. Заверните, пожалуйста, как можно аккуратнее, не хотелось бы случайно разбить. – Передав чашку продавцу, Брумхильда медленно и очень внимательно огляделась, но никого из представителей параллельных миров поблизости не наблюдалось. Люди безостановочным потоком сновали туда-сюда, занятые покупками и разговорами друг с другом. Хотя… В магазине RENO крутился варн – Брумхильда заметила его через стекло витрины. Гнусаво споря о чём-то с продавцом обуви, он оглаживал тщательно подстриженную рыжую бороду. Ладно сидящий на нём пиджак говорил о хорошем вкусе и наличии денег. Продавец, склонившись перед ним, пытался затянуть шнурки на дорогих кожаных туфлях. У всех жителей параллели Варн широкие ступни, человеческую обувь на такие подобрать возможно, но с трудом. Вот и сейчас варн был явно недоволен нерасторопностью продавца. Почувствовав на себе взгляд Брумхильды, он обернулся и сухо кивнул, приветствуя, хотя они не были лично знакомы.
Брумхильда ещё раз внимательно огляделась. Человеческий голос неразборчиво бормотал что-то несанкционированное, преодолев шесть степеней защиты и шифрования. Первая мысль – «Это диверсия» – не оставляла Брумхильду. Приняв пакет с чашкой из рук продавца, она последовала за голосовой нитью к придорожному кафе в трёх кварталах от торгового центра. Стараясь случайно не оборвать нить, решила пойти пешком. Когда голос зазвучал в её голове максимально чётко, Брумхильда остановилась. На другой стороне дороги она увидела за стеклом кафе маленькую девочку – голос принадлежал ей.
Рыжеволосая малышка сидела на высоком стульчике и болтала ногами, обутыми в красные лакированные сандалии. Она скучающе рассматривала улицу через запылённое стекло. Печенье в её руке было совершенно замусолено, она грызла его, запивая молоком из бутылочки. Её родители, занятые общением друг с другом, совершенно не обращали на ребёнка внимания – Брумхильде показалось, что они ссорились.
– Элена, ты не права! Мы не можем забрать Даниэлу из сада! Ей необходимо общение с другими детьми! – Мужчина перевёл взгляд с жены на дочку.
– Нет, она другая, понимаешь, другая! И я не желаю показывать нашу дочь психиатру лишь потому, что она бывает слишком задумчивой и тихой! Не желаю! Я заберу её из сада – и точка! Уволюсь и буду сидеть с ней дома!
Мужчина после минутного раздумья примирительно кивнул и сжал ладони жены в своих.
– Мне просто жаль, что ты лишишься карьеры врача. Ты только начинаешь, и тебе сейчас как никогда нужна практика. Может, мы наймём для Даниэлы няню?
Женщина вырвала ладони из рук мужа.