1356
Шрифт:
Его должны видеть во главе колонны. Он носил латы, сделанные для него в Милане, начищенные песком и уксусом, так что солнце отражалось от них ослепительными бликами.
Поверх кирасы он надел голубой жиппон с вышитыми золотом лилиями, а в правой руке держал меч.
Отец настоял, чтобы он научился драться мечом, но он так и не овладел этим оружием. Оруженосец на шесть лет моложе мог победить его в шуточном сражении, и потому его окружали закаленные в боях рыцари с тяжелыми щитами, чтобы защитить жизнь
– Нам следовало дать им умереть с голода, - произнес дофин, когда они приблизились к изгороди.
– Сир?
– прокричал один из воинов, не сумевший расслышать слова дофина в грохоте барабанов, горнов и криков.
– У них сильная позиция!
– Тем большей славой мы себя покроем, когда победим, сир.
Дофин счел это замечание глупым, но воздержался от ответа, и именно тогда его внимание привлекла белая вспышка, и человек, сделавший то глупое замечание, протянул руку и опустил забрало шлема принца с такой силой, что дофин был мгновенно оглушен и слегка потерял ориентацию.
– Стрелы, сир!
– крикнул воин.
Стрелы вылетали с обоих концов изгороди и по диагонали летели в сторону продвигающейся колонны. Стреляли и небольшие группы лучников, охранявшие проемы в изгороди.
Дофин услышал, как стрелы вонзаются в щиты или клацают по доспехам. Теперь он едва мог видеть происходящее. Решетка забрала была очень плотной, и мир вокруг потемнел, разделившись на яркие залитые солнцем щели, и он скорее ощутил, чем увидел, что люди вокруг него прибавили скорость. Они сомкнули ряды перед ним, а он был слишком слаб, чтобы через них пробиться.
– Да здравствует Сен-Дени!
– продолжали кричать латники, и эти крики слились в нескончаемый рёв, когда французские воины поспешили к проемам в изгороди.
Стоящие там лучники отступили. Принц внезапно осознал, что англичане молчали, и лишь в этот момент они прокричали свой боевой клич:
– Святой Георгий!
И тогда раздался первый скрежет стали о сталь.
И вопли.
Резня началась.
– Забери своих лошадей!
– приказал Томасу граф Оксфорд. Граф, который был следующим по старшинству командующим после графа Уорика, хотел, чтобы большинство людей, защищавших брод, вернулись на холм.
– Я оставлю здесь лучников Уорика, - сказал он Томасу, - но отведи своих людей на холм.
До вершины холма идти было далеко, гораздо быстрее можно было доехать верхом.
– Лошади!
– крикнул Томас в сторону противоположного берега. Слуги и конюхи перевели их через брод, миновав перевернутую повозку. Их вел Кин верхом на неоседланной кобыле.
– Ублюдки ушли?
– спросил ирландец, бросив взгляд в сторону мертвых и умирающих лошадей и французских рыцарей, исчезающих под пологом леса.
– Выясни это для меня, - велел Томас. Он не хотел покидать брод,
Кин удивился, но свистом подозвал своих собак и повел их на север, в сторону леса. Граф Оксфорд послал латников Уорика обратно на крутой холм и приказал им отнести туда полные бурдюки воды.
– Они там умирают от жажды! Возьмите воду, если можете! Но поспешите!
Томас, верхом на лошади, которую он захватил в окресностях Монпелье, нашел повозку, ожидающую переправы, как только путь будет расчищен от перевернувшейся телеги. Она была заполнена бочками.
– Что в них?
– спросил он возницу.
– Вино, ваша светлость.
– Наполни их водой, а потом отправляйся с чертовой повозкой на холм.
– Эти лошади никогда не заберутся на холм, только не с полными бочками!
– в ужасе воскликнул возница.
– Тогда найди еще лошадей. И больше людей. Давай! Или я вернусь и найду тебя. А когда сделаешь это, возвращайся обратно за новой порцией.
Возница что-то проворчал себе под нос, но Томас не обратил на это внимания и направился обратно к броду, где теперь забирались в седла его люди.
– На холм, - сказал Томас, а потом заметил, что в числе всадников были Женевьева, Бертийя и Хью.
– А вы остаетесь здесь! С обозом!
– он пришпорил коня, направив его к склону, мимо одетых в доспехи воинов Уорика, взбирающихся на холм.
– Хватайтесь за стремена!
– прокричал Томас. Он кивнул латнику, который благодарно схватился за кожаное стремя, чтобы лошадь втащила его на холм.
Кин вернулся быстро, поискал Томаса и увидел его среди двигающихся наверх людей. Он пришпорил свою кобылу, чтобы нагнать их.
– Они ушли, - сказал ирландец.
– Но там их тысячи!
– Где?
– Над долиной. Тысячи! Иисусе!
– Отправляйся на вершину холма, - велел Томас, - и найди священника.
– Священника?
Обещанный ему священник так и не добрался до брода.
– Людям нужно получить отпущение грехов, - объяснил Томас.
– Найди священника и скажи ему, что мы не слушали мессу.
Теперь для мессы не осталось времени, но, по крайней мере, над умирающими должны свершить соответствующие обряды.
Кин подозвал собак и пришпорил лошадь.
А Томас услышал, как воины столкнулись друг с другом на вершине холма. Сталь со сталью, сталь с железом, сталь с плотью. Он поднялся наверх.
Колонна дофина нацелилась на центр английского строя. Там был самый широкий проем в изгороди, и когда французы подошли ближе, то увидели, что за этим проемом над ожидающими их латниками развеваются самые большие знамена, и среди этих знамен тот дерзкий флаг, смешивающий герб французских королей с английскими львами.