140 ударов в минуту
Шрифт:
Финиширует вторым. Недовольный. Вижу его лицо на экране.
Парней поздравляют. Все вокруг кричат, свистят. Мы с Ани спускаемся вниз.
Как только победителей отпускают, подхожу к мужу и молча обнимаю. Его потряхивает. Дышит тяжело. Сжимает в кулак мои волосы на затылке, тянет назад, запрокидывая голову, и врезается в губы грубоватым, жадным, наполненным адреналином поцелуем. Задевает ранку. Шиплю. Отстраняется и бережно собирает кровь подушечкой
— Поздравляю.
— Слил первое место, — вздыхает.
— Второе после всего, через что ты прошел, это же здорово. Ани, скажи ему, — прошу нашу малышку.
— Ты был крут! — показывает ему два больших пальца вверх и стреляет взглядом на трибуны.
— Что там? — спрашивает Кис.
— Отец твой приехал. Хочет поговорить, — отвечаю вместо Анаит.
Сар тут же превращается в ледяную глыбу. Взгляд темнеет, челюсти сжаты. Не котик сейчас, а злой, агрессивный тигр.
Идем вместе к тренерскому вагончику. Встречаемся с Гордеем.
— В следующий раз будет первое, — обещает ему Саркис.
— Даже не сомневаюсь, — поддерживает его друг. — К тебе пришли.
Дядя Сурен спустился с трибун. Стоит в стороне. Ждет, когда Саркис освободится.
Муж обнимает меня, берет за руку сестру. Вместе подходим к дяде Сурену. Мужчины сверлят друг друга тяжелыми взглядами. От Киса все сильнее тянет агрессией. Переплетаю наши пальцы в замок и сжимаю его горячую ладонь.
— У нас поезд через два с половиной часа. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, — голос мужа вибрирует от напряжения.
— Можем отойти? — просит дядя Сурен.
Свидетелей тут и правда многовато. Шумно, суетливо. Уходим дальше от людей, в тишину.
— Я извиниться приехал, Сар. Был сильно неправ тогда. И с мамой… когда ты мальчишкой за помощью пришел, а я отказал, тоже был очень неправ.
Кис долго молчит, глядя в глаза отцу. Ани притихла. Переводит взгляд с одного мужчины на другого. Муж гладит сестренку по волосам, прижимает к себе.
— Мать я тебе никогда не смогу простить. За остальное извинения приняты. Я тоже не всегда был прав. За Анаит спасибо. Помог. Ты как отец — полное дерьмо. А человек, наверное, еще может получиться. Нам пора, — тянет меня к вагончику. Там нас ждут чемоданы. Мы отсюда едем сразу на вокзал.
— Сар, я могу помогать, — догоняет голос дяди Сурена.
Кис оборачивается, усмехается.
— Нам ничего от тебя не нужно. О своей семье я позабочусь сам. Ты — не семья. Пока точно нет. Счастливо, — поднимает вверх кулак. — И не
Кис переодевается. Мы забираем свои вещи, грузим их в такси и отправляется на вокзал. У нас запоздалое свадебное путешествие. К морю.
Больше суток по рельсам. Еще немного на автобусе и легкие наполняются густым, солоноватым воздухом. Бросаем чемоданы в совсем скромном арендованном домике. Идем на пляж. Разуваемся. Ступни утопают в песке, а в животе порхают бабочки.
— Ух ты, какое огромное! — раскинув руки в стороны, Ани несется к воде.
Кис довольно улыбается, глядя на сестру. Идем за ней. Волны ластятся к нашим ногам. Муж разворачивает меня к себе, обнимает, забираясь ладонями под футболку.
— Стефания Владимировна, — дышит в губы, — согласны ли вы прожить со мной вечность и еще чуть-чуть?
— Ну… — кусаю губы, чтобы не рассмеяться. — Даже не знаю.
Его брови возмущенно ползут вверх.
— Офигела? — шлепает меня по ягодице и сам ржет.
— Согласна. Я согласна, — обнимаю его за шею, и сама целую, зная, как моему коту это нравится. — Спасибо, что сделал это для нас, — глажу его по затылку. Он тихо урчит, закрыв глаза, и толкается мне в ладонь.
Что-то внутри меня лопается и наш поцелуй становится соленым. По щекам текут совершенно дурацкие слезы, а я умудряюсь улыбаться. И он улыбается. Тянет меня за руку в воду прямо в одежде, только телефоны успевает скинуть на песок.
Визжу. Вода кажется холодной. Мы оба в мурашках. Жмемся друг к другу, иногда поглядывая за Анаит.
Кис ловит момент и прижавшись губами к моему уху, мурлычет свое фирменное:
— Так, жена, давай договариваться на берегу. Плевать, что там изначально хотели наши родители. Мы будем жить долго и счастливо потому, что нам хорошо вместе.
— Согласна, — улыбаюсь, глядя в его карие глаза.
— У меня неограниченное права на твои губы, твои улыбки, твой смех и твое частое дыхание под тяжестью моего тела, — возбужденно прижимается к моему животу своей эрекцией и довольно прикрывает веки.
— Мхкм, — киваю я, стараясь не расплавиться в его руках. Кажется, сейчас мы вскипятим море.
— Люблю тебя, жена, — ласкается губами о мои губы.
Ответить не дает. Да и зачем ему? Он все знает. Я тоже люблю. Мы улетаем в нирвану в горячем поцелуе.
Эта реальность гораздо лучшей моей наивной школьной мечты. Потому что она не моя. Она наша. Одна на двоих, как и ритм сердца.
КОНЕЦ