15 минут
Шрифт:
С широко открытыми глазами и горящей в сердце яростью я оскаливаюсь.
— Подкупали? Разве можно так говорить о чьем-то отце?!
— Слушай, — не выдерживает он, и в его голосе тоже прорываются злые нотки. — Ты была ребенком. Что ты должна была делать? Отказаться от игрушек и одежды, которые Джекс хотел тебе покупать? Или сидеть в углу одной-одинешенькой и ни с кем не дружить? Не будь к себе так строга, Лара.
Крепко зажмуриваюсь и с трудом сглатываю. Не может быть все так просто. Наверное, в другой ситуации и было бы, но зная, как сильно
— Если бы я не была Монтгомери, если бы не носила эти модные одежки, хотел бы ты меня по-прежнему? — напряженно интересуюсь я.
Но Донован не отводит взгляд.
— Конечно, да.
Он отвечает с такой убежденностью, что не дает мне возможности усомниться, но это неправда. До того как я изменила прошлое, Донован на меня даже ни разу не взглянул, но сам он в свои слова верит, а это о чем-то да говорит.
Донован берет меня за руку.
— Мы с друзьями планируем отправиться поесть бургеров с картошкой фри. Тебе стоит пойти с нами. Расслабишься. Успокоишься.
— Я собираюсь встретиться с давним знакомым. Поболтать. А завтра я вся твоя.
Донован вздрагивает.
— Так вот по какому поводу все это? Воссоединение со старым другом?
— Возможно, — пожимаю я плечами.
Он берет обе мои ладони в свои и целует их.
— Если дело только в этом, то иди, веселись, но только не говори мне, что хочешь махнуть на нас рукой. Я этого не вынесу.
Отведя взгляд, я вздыхаю.
— Дон…
До этого момента я никогда его так не называла. Определенные части моего тела плавятся в его присутствии. Черт, это мягко говоря.
Донован убирает прядь волос с моего лица. Нежно проводит ладонью по щеке. Я на миг закрываю глаза.
— Скажи мне, что ты по-прежнему моя девочка, Лара.
Мне требуется всего секунда на ответ. Сердце на мгновение замирает.
— Я по-прежнему твоя девочка.
Я действительно имею в виду то, что говорю? Не уверена.
Донован целует меня, крепче сжимает в объятиях. Нас захватывает водоворот страсти, и я задыхаюсь. В этот раз именно он отталкивает меня, а я крепче обнимаю Донована за талию, отказываясь его отпускать.
— Извини, — наконец шепчу я. — Мне было страшно, и я прошу прощения.
Он улыбается.
— Всем нам иногда разрешается чего-то бояться. Даже тебе, Монтгомери.
Донован подмигивает мне.
Выхожу из школы, готовая встретиться с Риком.
Понятия не имею, что я делаю.
Ощущение, будто сердце разрывается на две части.
***
Я иду к реке Чарльз и пробираюсь к пешеходному мосту. На реке полным-полно парусников, но на мосту довольно спокойно для вторника. Там лишь парочка бегунов. Под мостом вижу Рика. Он стоит, прислонившись к коричневой опоре и склонив голову, словно играет на каком-то гаджете. Такое ощущение, будто он далеко-далеко отсюда.
Под моими ногами шуршит опавшая листва, и Рик
— Привет.
Он робко мне улыбается и засовывает руки в карманы. Давненько я не видела Рика таким застенчивым.
— Я уж начал было думать, что ты не придешь.
— Извини, меня задержали.
Он кивает. Я вижу, что он нервничает. Учитывая мой собственный мандраж, этот разговор, похоже, кардинально все поменяет.
— Извини за вчерашнее. Я просто ошизел от всего этого.
Он поднимает руки, показывая, что сдается.
— Проехали, — улыбаюсь я. — Мне не следовало ничего говорить. Мне даже домой к тебе приходить не следовало.
Рик пожимает плечами.
— Я сегодня весь день думаю, что ты откуда-то знала о кольце, хотя никак не могла. И если моя мама тебе ничего не рассказывала… как ты узнала? Так что, наверное, я здесь из любопытства. Мне нужно понять, серьезно ли ты вчера говорила. — Прищурившись, он глядит на меня.
Мне хочется быть открытой книгой. Мы чужие друг другу, и я это ненавижу. Рик стоит так далеко, и его поза говорит совершенно неправильные вещи. Я желаю только одного: чтобы он обнимал меня и целовал. Но тут я вспоминаю о Доноване. Возможно, между нами происходит что-то хорошее. Возможно, мне стоит дать этому шанс.
Возможно…
— Ладно, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так, будто мы играем в «признание или желание», но нотки раздражения все равно прорываются. — Я из другого прошлого, и это настоящее пошло наперекосяк. — У меня вырывается смешок. — Здорово наперекосяк.
— Как именно?
Он все еще не заявил, что я чокнутая, так что начало уже неплохое.
— Ну, во-первых, в этом настоящем мы не вместе.
В его глазах появляются озорные искорки.
— Мы? Вместе?
Рик думает, я шучу, но я бы никогда не поступила так жестоко.
— Я никогда не уезжала из нашего дома. Мы выросли вместе, по соседству. Я живу с папой и псом. — Я делаю глубокий вдох, сердце пронзает боль. — Мою маму убили в переулке, тогда, много лет назад.
Рик пораженно раскрывает рот. У него даже руки выпадают из карманов.
— И твоему отцу это сошло с рук?
У меня дергается щека, и грудь стискивает от злости.
— Его подставили. Все это время он просидел здесь в тюрьме, и это моя вина.
— Как это может быть твоей виной?
Рик пытается что-то прочесть по моему лицу. В моей временной линии он бы точно знал, что я чувствую, но я не уверена, что здесь все работает точно так же.
— Путешествие во времени? Ты ходила в агентство? — недоверчиво спрашивает он, и его голос становится жестче.
— Да, и уже можешь прекратить так на меня смотреть. — Облизываю губы. — Я знаю, что это было опасно. Я знаю, что это было…
— Глупо, — заканчивает за меня Рик.
— Я хотела вернуть маму. — У меня начинают кривиться губы. — Но я не думала, что потеряю тебя и папу и обрету сестру и брата. — Отбрасываю назад прядь, упавшую на глаза.