15 минут
Шрифт:
Тяжело вздохнув, молча киваю. Пытаюсь поблагодарить, но ничего не получается. Так что я просто ухожу. Бреду к ближайшей автобусной остановке, но ноги будто закованы в кандалы, и у меня совершенно нет сил. Останавливаюсь на углу и жду такси.
Чувствую, как волоски на затылке встают дыбом, и, обернувшись, вижу двух мужчин. На них одинаковые кожаные плащи и солнечные очки, а у одного на шее татуировка золотого дракона. Кем бы они ни были, эти парни не сулят ничего хорошего, и, пока я наблюдаю, как они пересекают улицу, у меня в голове невольно всплывают слова из дневника. Если
Ловлю такси и называю водителю свой адрес. Ура, я спаслась. Заднее сидение обдувает кондиционер, но все равно в салоне пахнет плесенью и грязными носками. Роюсь в кошельке в поисках наличных, но нахожу лишь кредитку. Она может пригодиться. Достаю карточку, и из кошелька выпадает какой-то предмет, который был скрыт под ней.
Ключ.
Глава 8
Дома я оказываюсь первой, и как безумная несусь на кухню. Наливаю два стакана молока, нахожу большую тарелку и наполняю ее печеньем и конфетами. Не знаю, что нравится Майку и Молли, но уверена, что ни один ребенок не сможет устоять перед сладкой взяткой. Ставлю тарелку на стол и кладу рядом несколько салфеток. Еще один рывок на кухню, и я замечаю утреннюю газету, которую так внимательно читал Джекс.
Разглаживаю заломы на бумаге и читаю заголовок на первой странице.
«КОНГРЕСС ГОЛОСУЕТ ПО ЗАКОНОПРОЕКТУ О ПУТЕШЕСТВИЯХ ВО ВРЕМЕНИ
Сенатор Патрисия Джеймс выдвинула законопроект, позволяющий избранным полицейским отправляться назад во времени, чтобы проверять свидетельские показания и выслеживать опасных подозреваемых. На данный момент полиция должна обращаться за подобным разрешением в суд, что отнимает массу времени. Критики, однако, утверждают, что частые путешествия поджарят мозги полицейских и помешают соблюдению процедур, предусмотренных по отношению к лицам, обвиняемым в преступлениях. Законопроект выставят на голосование в начале следующей недели.
Сенатор Джеймс была одним из соучредителей агентства «Перемотка» до избрания на государственную должность четыре года назад. Она объявила миссией всей своей жизни противодействие замыслам опасных преступников путем обеспечения представителям закона возможности совершать безопасные путешествия во времени».
Сенатор Патрисия Джеймс.
Джеймс.
Разве это не фамилия Донована?
Подпрыгиваю от хлопка парадной двери.
— Мы дома! — хором кричат дети.
Их почти одинаковые личики улыбаются мне, и мои губы растягиваются в ответной улыбке.
— Привет, ребятки!
Бросаюсь к ним, крепко обнимаю и чувствую, как от ответных объятий трещат кости. Не могу не ощущать те тепло и любовь, что потоком устремляются ко мне от них. Майк и Молли заразительно улыбаются. Их лица будто целиком состоят из пухлых щечек и блестящих глаз. Целую каждого и озорно заявляю:
— Ребята, у меня для вас сюрприз! А ну-ка за мной!
Беру их за руки и веду на кухню. Когда Майк и Молли видят стол, на их лицах вспыхивают улыбки.
— Ура!
Они бросаются к столу. Я еще сесть не успеваю, а ножки их стульев уже скрипят по полу. Дети кладут на свои блюдечки по печеньицу. Молли медленно и неторопливо обмакивает свое в молоке, а Майк сразу засовывает целую печеньку в рот.
Я сажусь с ними и тоже откусываю кусочек.
— Как дела в школе?
Молли начинает первой:
— Хорошо. Мы читали про собак, и я занималась с таблицей вычитания.
— Чистописание — отстой, — пожимает плечами Майк. — Мы же все равно постоянно пользуемся компьютером. Кому какая разница, смогу ли я написать свое имя от руки?
— В юридических документах может пригодиться. Хорошо бы это уметь.
— Ну да. — Майк возвращается к своему молоку.
— Хотите, потом посмотрим кино? Какое ваше любимое?
— «Рапунцель»! — выпаливает Молли и улыбается мне, демонстрируя два передних зуба. — Нет, нет, «Храбрая сердцем»!
— О нет, только не это. Опять? Я бы лучше посмотрел «Железного человека», — предлагает Майк.
Я, сощурившись, продолжаю игривым тоном:
— А разве тебе разрешено смотреть «Железного человека»?
Молли хихикает и показывает на него пальцем, и Майк сникает:
— Нет.
— Мы можем найти что-нибудь, что понравится всем нам.
Молли снова хихикает, на этот раз указывая на меня.
— Что смешного? У меня крошки на рубашке?
— Нет, глупышка!
Я стараюсь не рассмеяться.
— Глупышка?
Молли кивает, но именно Майк озвучивает их мысли:
— Кино, тарелка с печеньем. Ты что-то хочешь.
— Угу! — соглашается Молли, но это не останавливает ее, и она утаскивает еще одно печенье. — Мне нравится, когда тебе что-то нужно.
— Ну хорошо, — вздыхаю я, понимая, что мой подход не сработал. Эти детишки слишком умны на свою же беду. — Вы правы, но это не значит, что я вас не люблю. — И, произнеся эти слова, я понимаю, что они сказаны от чистого сердца. Я на самом деле люблю их, пускай и практически не помню.
— Может, мы сумеем помочь? — спрашивает Майк. — Как в тот раз, когда помогли тебе улизнуть из дома, чтобы встретиться с Донованом ночью.
Мои губы растягиваются в ухмылке.
— Ладно, но все останется только между нами, или я расскажу маме о том случае, когда вы выбросили свой ужин в мусорное ведро. — Я предполагаю, что раз они маленькие, то такое хоть однажды, но должно было произойти.
Судя по страху на лице Молли, я нашла ее слабое место. Она широко распахивает глаза и рот.
— Хорошо, хорошо! Мы обещаем!
— Договорились, — улыбаюсь я. — Я хотела немного поговорить о маме.
Они обмениваются выразительными взглядами, но молчат.
— Меня очень печалит, что ее так подолгу не бывает.
Молли кивает.
— И меня тоже, — шепчет она.
— Но мы не хотим ее расстраивать, — быстро вставляет Майк. — Ненавидим, когда мамочка грустит.
— Я тоже, — признаю я, сморщив нос. — Может, нам стоит удивить ее особым подарком? Показать ей, как сильно мы ее любим.