16 вопросов учителю дзогчена

Ринпоче Намкай Норбу

Осознавание состояния мира этого не остается только теоретическим знанием. Практикующий Дзогчен проникает в истинный смысл практики, чтобы реализовать глубокое состояние, совершенно выходящее за пределы двойственных понятий.

Как сказал Будда:

«Это существует» или «это не существует» — лишь вопрос,

«чистое» или «нечистое» — лишь вопрос,

страдание не утихает в дискуссии,

конец страдания — вне вопросов.

Некоторые считают, что практикующие Дзогчен, живущие в уединении, в изоляции от мира, пренебрегают принципом действия на благо других и заняты только своими собственными интересами. Но настоящий практикующий Дзогчен не может игнорировать условие перерождения и, следовательно,

не иметь в себе великого желания помогать другим с любовью и беспредельным состраданием. Тем более, что среди всех существ, обусловленных двойственностью, нет ни одного, с которым он не имел позитивной или негативной связи. Так как он обладает, кроме этого, истинным знанием Основы, Пути и Плода, он будет, конечно, одарен особенной способностью, которая позволит ему различать то, что обычно только выглядит как хороший поступок, и настоящую помощь, которую можно оказать.

Предоставлять пищу голодному человеку, например, — добродетельный поступок. Но было бы еще лучше научить его, как зарабатывать на жизнь. Таким образом, настоящий практик должен прежде всего уметь распознавать лучший способ помочь своему ближнему. Иначе, напоминая больного, который напрасно старается помочь другому больному, он не добьется никакого конкретного результата, даже если считает, что совершает альтруистический поступок. Это просто означает, что практикующий Дзогчен не должен пренебрегать основополагающей практикой освобождения, проводя всё свое время в совершении благих поступков. Но это также не говорит о том, что он не должен придавать им значения.

Другие думают, что практика обязательно требует уединения в полной изоляции, далеко от всякой повседневной деятельности. Это еще одна ошибка роста. Если бы это было так, то Дзогчен являл бы ограничения, так как невозможно, чтобы все смогли выполнить подобное требование. Основной момент практик заключается совсем в другом. Например, постоянное присутствие в течение дня Воззрения, Медитации и Поведения Дзогчена предпочтительнее нескольких часов специфической практики. Так мы можем понять, каким образом мы должны включать суть практики в нашу личную жизнь. Самое важное состоит не в том, чтобы избегать общества, а уметь применить в любых обстоятельствах истинное Воззрение, Медитацию и Поведение.

Если человек внутренне не обладает подлинным знанием практики, то он может даже провести всю свою жизнь в уединении на вершине горы, в этом не будет ничего необыкновенного. Но если он обладает этим знанием и проводит свою жизнь в городе или деревне, это будет совсем неплохо.

Только получив способность распознавать истинное состояние бытия, индивидуум будет в состоянии положить конец своему собственному страданию. Это распознавание есть что–то, что рождается непроизвольно внутри индивидуума, и не существует никакой гарантии, что оно сможет родиться в течение уединенной и изолированной жизни. Практикующие испытывают иногда необходимость удалиться в уединенное место, но нет никакой разницы между этой ситуацией и той, которая побуждает индивидуума лечь в больницу. Никому не придет в голову, что человек по своей природе должен обязательно отправляться в больницу. Следовательно, мы должны избавиться от этих узких представлений, согласно которым вне уединения невозможно ни практиковать, ни достичь результатов, даже если практикуешь.

В частности, нам нужно в настоящее время обратить внимание на то, чтобы практика не стала способом или средством показать, что мы — особые существа, необыкновенно духовные. Преодолеть страдание — общее желание всех существ, и, следовательно, оно должно быть доступно всем, а не являться исключительной прерогативой небольшой группы людей, которые называют себя практиками Дзогчена.

В нашем мире вся повседневная деятельность, в которую мы вовлечены, является результатом наших знаний и наших способностей.

Наша привязанность к материальному телу мешает преодолеть это условие. Мы также должны заботиться о нем, как заботятся о лодке, которая переправляет нас через реку. Практикующий Дзогчен не должен пренебрегать условиями сансары и отказываться от них, чтобы удовлетворить собственное эго. Он должен действовать, никогда не теряя из виду результатов (позитивных и негативных) какого бы то ни было поступка, основываясь на личном сознании. Если он позволяет себе быть обусловленным сансарическими действиями, это означает, что он не настоящий практик Дзогчена.

Некоторые думают: «Если цель — в практике, то нашей религии нам достаточно. Зачем искать что–то еще?». Но сам факт разграничения религий, установления различий между «своей» религией и «чужой» уже означает, что что–то не так. Единственная цель религий заключается в принесении блага всем существам, а не в создании ограничений и разделений между индивидуумами и между народами. Сектантство, которое даже в мирском контексте считается признаком эгоизма и узкого мышления, дискредитирует религии.

Другие говорят: «Если мы не верим в нашу религию, то как мы можем поверить в другую?». Исследование глубоких причин, которые заставляют нас верить или не верить в какую–либо религию, доказывает, что мы способны рассуждать свободно и независимо.

Обычно говорят, что принимать какую–либо религию — означает действовать «на основе истинного распознавания». Но решение не верить ни в какую другую религию по той причине, что не веришь в свою собственную, говорит лишь о крайней узости ума. Почему наша собственная религия должна быть «лучшей»? Только неведение и привязанности могут создавать подобное отношение. Образ мышления такого типа индивидуумов очевидно противоречив, он может измениться только тогда, когда они освободятся от своего сектантства.

Но в Дзогчен теоретическое знание недостаточно и значительно отличается от реального опыта собственного состояния. Это различие можно сравнить с тем, которое существует для изголодавшегося человека между воображаемой пищей и реальной едой. Практика Дзогчен — это просто открытие истинного состояния бытия собственной природы, а не присоединение к религиозной секте, философской системе, политической партии и так далее с изменением своих идей и позиций. Дзогчен — не философия, не сектантская религия; единственная цель этой практики — развитие сознания индивидуума. И к нему не приходят ни путем принятия какого–либо концептуального воззрения, поддержания и усиления его, ни путем конфликта и борьбы с кем–либо за усиление влияния собственной секты.

Все мы, кто старается раскрыть глубокий смысл существования, знаем, что нас не подталкивают внешние факторы и никто не принуждает. Но мы убедились, что практика Дзогчен — высший метод, позволяющий нашему сознанию освободиться от двойственности и реализовать истинное состояние.

Индивидуум, в котором проявилось внутреннее знание состояния самоосвобождения, неизбежно сделает всё возможное, чтобы оно проявилось также у других. Но это знание может быть передано только путем побуждения человека лучше использовать свою интуицию, чтобы с ее помощью открыть истинное состояние.

Ни к чему пытаться доказать кому–либо, что если он будет практиковать, то достигнет освобождения, а если нет, то возродится в низших состояниях 103. Бесполезно также оспаривать его идеи, заставлять его силой, обусловливать пропагандой или же доказывать ему тем или иным способом, что Дзогчен представляет наилучший путь, и поэтому его нужно практиковать. Человек, вступивший на путь духовного развития под чьим–либо влиянием, сделает это, безусловно, из ложных побуждений; это говорит об изначальном отсутствии собственного убеждения, о том, что решение было принято под влиянием внешних факторов.