1612. Рождение Великой России

Богданов Андрей Петрович

Князь получил чин стольника и прислуживал за Большим столом при приёме персидского посла. На столе было сказочное изобилие яств. В обезлюженной ещё Иваном Грозным, а теперь вдобавок вымершей на треть стране шла война. Народ массами бежал на окраины и за границы, в отчаянии брался за оружие. Царь Борис с семьей и двором пировал.

ВЕЛИКИЙ МЕЧНИК

На следующий год царем оказался Дмитрий Иванович. Почти все верили, что это был чудом спасшийся сын Ивана Грозного и Марии

Федоровны Нагой. Немногие противники называли его Лжедмитрием. Восставший против Годуновых народ восторженно приветствовал государя, народной волей посаженного на трои предков. Знать спешила услужить новому царю.

Именно Дмитрий Иванович, перейдя границу с тысячей поляков и литовцев, зимой и весной 1605 г. выступал в глазах парода как законный государь. А Борис Годунов свирепствовал как сознающий свою слабость тиран. Борис казнил — Дмитрий миловал своих противников. Один захлебывался в обличениях самозванца — другой не удосуживался объяснять беззаконность власти Бориса. Годунов послал в Путивль монахов со злоотравным зельем, чтобы тайно извести Дмитрия Ивановича, — и сам скончался злой смертью, как говорили, от яда, собственной рукой приготовленного!

19-летнего Скопина-Шуйского при дворе Годунова тоже ждала бы смерть от яда или ссылка. Кривить душой так, как делал его родственник Василий Шуйский, он не умел. При дворе узурпатора князь просто не смог бы прижиться. Михаил Васильевич верил, что Бог, после всех испытаний, явил милость к России и вернул ей законного царя Дмитрия. В это поверили пограничные казаки, ставшие под знамя нового царя, когда поляки и литовцы разбежались. Встречные города открывали им ворота. Граждане истребляли чиновников Годунова.

Под знамена царя Дмитрия Ивановича встали жители Моравска, Чернигова, Путивля, Рыльска и Севска со знаменитой свободолюбием Камарицкой волостью, Курска и Кром. Другие колебались. Дело решило поражение, нанесенное самозванцу войсками Годунова под Добрыничами. Испугавшись гибели надежд на смену московского правительства, Дмитрия враз признали Оскол и Валуйки, Воронеж и Белгород, Елец и Ливны. Его признал даже названный в честь Годунова Царев-Борисов. Ко дню смерти Годунова 13 апреля 1605 г. юг и юго-восток Руси были охвачены восстанием

При известии о кончине царя Бориса дворяне Рязани, Тулы, Каширы, Алексина и других южных городов устремилось к «царю Димитрию» стройными полками. Важно понять, что провинциальные и московские дворяне и архиереи не переметывались на сторону побеждающего претендента на трон. Они съезжались в стан царя, признанного народом и знатью. На его сторону перешла вся армия во главе с воеводами, в том числе знаменитый своим упорным сопротивлением самозванцу Петр Фёдорович Басманов.

Теперь полками Дмитрия Ивановича командовали представители лучших родов государства: бояре и князья Василий и Иван Васильевичи Голицыны, Борис Михайлович Лыков, Иван Семёнович Куракин, Лука Осипович Щербатов,

Фёдор Иванович Шереметев, Фёдор Андреевич Звенигородский, дядя князя Михаила Борис Петрович Татев, Михаил Глебович Салтыков, Юрий Петрович Ушатый, Петр Амашукович Черкасский. Каждое из этих имён многое говорило Скопину-Шуйскому. Это был цвет российского воинства. В свите нового царя собирались все знатнейшие люди Руси.

Уверенный в победе, Дмитрий Иванович распустил войска на отдых и неспешно отправился в Тулу. Там его ждала весть, что Москва восстала против Годуновых, что его неприятели заточены. Остававшиеся в столице бояре во главе с первейшими членами Думы князьями Иваном Михайловичем Воротынским и Никитой Романовичем Трубецким выехали в Ставку законного государя. Их сопровождали окольничие, стольники, стряпчие и всяких чинов люди, богатейшие купцы-гости и толпы народа. Князь Михаил Васильевич поехал встречать государя в шитом золотом шёлковом кафтане, на лучшем коне.

Только высшее духовенство, удерживаемое патриархом Иовом, медлило с признанием самодержавной власти «наследника» Ивана Грозного. Не было среди приветствующих царя Дмитрия Ивановича и боярина Василия Ивановича Шуйского. Один из подручных и главных претендентов на наследство Годунова был крайне раздосадован успехами соперника. С Лобного места на Красной площади Шуйский свидетельствовал перед народом, что царевича Дмитрия Ивановича «не стало» еще в 1591 г. Подлинный царевич, говорил боярин, лично им был погребен в Угличе. Однако, ещё раз выйдя к восставшим москвичам но просьбе патриарха Иова, Шуйский неожиданно предал архипастыря. Он переменил свою версию, без стеснения объявив, что царевич Дмитрий Иванович спасся от убийц, а вместо него он, боярин, похоронил поповского сына!

Новый государь, ещё не вступив в Москву, проявил благоволение к Шуйским. Сразу четверым из них он отвёл места в «совете его цесарской милости». Молодой Скопин получил чин боярина и почетное звание великого мечника. Он не только украшал своей персоной царские приемы, стоя перед троном с обнаженным государевым мечом; именно князя Михаила Васильевича царь послал за своей матерью Марией Федоровной, в иночестве Марфой. Она была торжественно доставлена князем в Москву и признала Дмитрия родным сыном. Нам неизвестна правда о происхождении названного Дмитрия. Но свидетельству матери Михаил Васильевич поверил так же, как и остальная знать.

Один патриарх Иов, любивший Бориса Годунова, остался верен себе и не признал самозванца^{53}. В гневе москвичи разграбили двор святейшего и самого его чуть не убили. Только по милости нового царя Иов был спасен от разъяренной толпы и отправлен в Старицкий Успенский монастырь. Так обставили дело сторонники самозванца, понимавшие опасность конфликта с церковной иерархией. Но сначала Иова следовало законно низложить, чтобы его проклятия новому царю никто не стал слушать.