1632

Флинт Эрик

Последняя фраза, которую финн почти пролаял со своим сельским акцентом, была полна одобрения. Разведчик, подобно большинству финнов и всем лопарям, полагал, что цивилизованный метод ведения войны - палить из ружей, стоя во весь рост, почти глаза в глаза - был одним из верных признаков того, что цивилизация не столь хорошая штука, как кажется, и зря ее превозносят.

Он закончил с усмешкой: - Умные люди, эти американцы. Кем бы они не были.

Капитан Гарс хмыкнул: - Значит, всё кончено?

Финн фыркнул: - Это была кровавая баня. Если бы швабы не были так тупы, они бы драпанули уже

через минуту.

– Нет ли шанса, что они захватили Зуль?

Единственным ответом разведчика стала презрительная усмешка.

Капитан Гарс кивнул: - Не наша проблема. Но все же...

Он скрутил своё огромное тело в седле и посмотрел на маленькую группу разведчиков-лопарей, сидящих на своих лошадях в нескольких футах от него.

– Пара тысяч, говоришь?

Как и финн-разведчик, капитан говорил по-фински. Всего несколько лопарей знали какой-либо ещё язык, кроме собственного.

Головной разведчик-лопарь поморщился: - Примерно, капитан. Они следовали по узкой тропе. Всю землю изрыли, должно быть две тысячи. Может больше.

– И ты уверен, что это хорваты?

Лопарь снова поморщился: - Предполагаем. Но кто ещё? Хорошие всадники.

Капитан Гарс посмотрел вдаль, глядя немного правее от севера. Тюрингский лес был в этом направлении весьма густым. В основном необитаемым, по оценкам лопарей. По такой местности хорошая лёгкая конница может двигаться совершенно незаметно столь долго, сколь у неё имеется с собой провианта. Лопари обнаружили след, менее, чем в двух милях впереди. Если их оценки были точны - а капитан Гарс тоже полагал лопарей лучшими разведчиками Европы - большая часть кавалерии держалась отдельно от армии, марширующей на Зуль, и двигалась по лесу к востоку от дороги.

Хорваты были хорошей лёгкой кавалерией. Лучшей в императорской армии. Капитан Гарс решил, что лопари правы. Кто ещё это мог быть?

Капитан не был знаком конкретно с этой частью Тюрингенвельда. Но даже с учётом неровности рельефа, кавалерия такой численности могла преодолеть перевал невысоких гор за два дня. Не более, чем за три. По прямой, отсюда до сердца юго-восточной Тюрингии - не более сорока миль.

Или, возможно, до Заальфельда, если хорваты свернули бы дальше к востоку. Но капитан не думал, что их целью был Заальфельд. К нему можно добраться куда легче с противоположной стороны, следуя за рекой Заале. Учитывая, что войско короля Швеции было сосредоточено в Нюрнберге, ничто не мешало Валленшейну направить армию на Заальфельд напрямую.

Была только одна логическая причина отправить большие кавалерийские силы таким маршрутом.

– Они планируют внезапную атаку на Грантвилль, - решил он. - Это крупный рейд основных сил конницы. Не победить, а просто уничтожить.

Сидя на коне рядом с капитаном, Андерс Юнссон вздохнул. Он уже пришёл к такому же выводу. И, что хуже всего, уже знал, что капитан Гарс решит предпринять.

– Мы следуем за ними.

Слова, казалось были высечены из гранита.

Андерс попробовал аппелировать к логике.

– Две тысячи, сказали лопари. А нас всего четыре сотни.

– Мы следуем за ними, - повторил капитан. Он свирепо посмотрел на Юнссона. Ты, конечно же, не собираешься со мной спорить?

Андерс ничего не ответил. Нет, разумеется.

Капитан Гарс пришпорил коня.

– И двигаемся быстро! Враг уже опережает нас на полдня пути.

Глава 52

Майкл решил в первую очередь разобраться с полевой артиллерией. Его уверенность в себе как в полевом командире выросла настолько, что он не стал советоваться с Фрэнком. Испанцы, как это было принято в семнадцатом веке, выдвинули артиллерию на позицию перед строем пехоты. Гладкоствольным пушкам, стреляющим круглыми ядрами, была необходима бесприпятственная линия огня для того, чтобы показать свою эффективность на поле битвы. Если перед ними стояла масса пехоты, это было невозможно. Майкл понимал логику данного решения, но все-таки находил такой принцип каким-то нелепым.

– К разговору о неприкрытых позициях...
– пробормотал он, опуская бинокль.

– Какие будут приказы, шеф?
– спросила его радиооператор.

Майкл усмехнулся.

– Никак не привыкну к этому выражению из твоих уст, Гейл.

Он протянул руку и взял микрофон.

– Гарри, это Майкл. Выдвигайте БТРы. Двигайтесь по дороге номер 4, а затем поворачивайте на юг, на 26-ю. Испанцы установили свои полевые орудия к востоку от дороги. Вы сможете врезаться прямо между артиллерией и пехотой.

Голос Гарри Леффертса, потрескивая, донесся из радио.

– Как насчет кавалерии?

– Мы позаботимся о ней позже. Фрэнк достаточно легко сможет удерживать свои позиции, даже если не будет использовать M-60. У нас есть шанс разобраться с их артиллерией прямо сейчас.

Ответ Леффертса, как и весь диалог, был, как это ни печально, весьма далек от стандартов военного протокола радиообмена.

– Понял. Сделаем, шеф.

Из отдаленной рощи, находящейся к северо-западу от этого участка стен Айзенаха, до Майкла донеслись звуки заводящихся двигателей БТРов.

На его лицо вернулась усмешка.

– И я чертовски уверен, что никогда не привыкну к этому обращению, исходящему из уст Гарри.

Гейл усмехнулась не менее широко.

– Почему бы и нет? Разве ты у нас не настоящий подающий надежды На-пу-ле-вон?

– Отвали, - фыркнул Майкл.
– Я стану военным гением не раньше, чем рак на горе свистнет.
– И отдал ей микрофон радио: - Свяжись с Фрэнком и сообщи ему об изменении планов. Я хочу поговорить с Алексом.

Гейл кивнула. Майкл отвернулся от стены редута и поспешил к лестнице, ведущей вниз с насыпи. К тому времени, как он, перепрыгивая через две широкие каменные ступени зараз, спустился во двор, где ждала конница, Маккей и Леннокс уже рысили к нему навстречу.

После того, как Майкл объяснил новую ситуацию, Алекс скривился. Леннокс нахмурился. Майкл с трудом удерживался от смеха. На лицах шотландцев отражалась смесь удивления и раздражения.

Лицо Леннокса, в основном, выражало раздражение.