1661
Шрифт:
— Чертов рукав! — выругался Габриель, обнаружив на камзоле разодранный шов. — Что ж, ничего не поделаешь, — сокрушенно прибавил он, поднимаясь.
Выглянув в окно, Габриель застыл как вкопанный. Из кареты только что вышел сам король Франции. Он стоял, опершись рукой на трость с набалдашником, в золоченом шелковом камзоле, в черной шляпе с белыми перьями, и с улыбкой слушал любезности, которые произносил склонившийся в почтительном поклоне Никола Фуке. Когда король и свита направились ко дворцу, Габриель быстро спустился по лестнице, выскочил на заднее крыльцо и пустился бегом вокруг замка, чтобы успеть присоединиться к толпе гостей. Посмотрев поверх голов многочисленных придворных, следовавших за королем длинной вереницей, Габриель увидел, как Фуке вдохновенно объясняет его величеству устройство имения и суть проведенных там работ, подкрепляя свои слова выразительными жестами. Стены замка казались прозрачными: в огромных окнах отражались парк и сад, и это только усиливало впечатление от всего ансамбля в целом. Осматривая дворец, увенчанный величественным куполом, король внешне сохранял спокойствие, но в глазах его светилось такое изумление, что у Габриеля защемило в груди.
«Успокойся, — сказал он себе. — Еще не время. А где д'Орбэ? Если все пройдет гладко, ему надо быть здесь».
— Габриель!
— Луиза! — воскликнул юноша, увидев, как из толпы ему помахала знакомая рука.
Протиснувшись между придворными, Габриель добрался наконец до девушки и схватил ее за руку.
— А вот и сам владелец волшебного замка, — со смехом сказала Луиза.
Габриель не мог отвести взгляд от ее великолепного, расшитого золотом платья, от ее сверкающих глаз и белоснежной кожи.
— Смейся, смейся, бессердечная! Как видно, увидеться с тобой можно только по особо торжественным случаям. Ты уже вполне освоилась при дворе, — мрачно прибавил он.
— Брось, это тебя днем с огнем не сыщешь!
— Трудно отыскать человека, если о нем даже не вспоминаешь, — ответил Габриель. — Ты же прекрасно знаешь: стоит меня позвать, и я тут как тут.
Поняв намек, заключенный в его словах, Луиза зарделась.
— Верно, — согласилась она. — Но кто сбежал из Амбуаза и бросил меня — не ты ли? И кто кого первый нашел — разве не я тебя?
Шутливая увертка Луизы вызвала у Габриеля печальную улыбку.
— Ступай, — сказала она, заметив, как юноша машинально осмотрелся по сторонам, пытаясь разглядеть, куда хозяин дома увлек короля. — Не заставляй суперинтенданта ждать. Да и мне пора к герцогине!
— Увидимся на спектакле! — бросил ей вслед Габриель.
Золоченый наряд короля Франции ослепительно сиял в солнечных лучах.
Последние гости, задержавшиеся среди куп деревьев, где они восхищались красотой фонтанов и водных каскадов, возвращались в гостиные, где их ждали столы, изысканно накрытые под присмотром мэтра Вателя.
Сотни придворных толпились вокруг выложенных нескончаемыми вереницами уток, пулярок и жаркого на любой вкус, приправленных всевозможными гарнирами и обрамленных корзинами с фруктами и пышными тортами.
Из соседней залы доносились возгласы восхищения: там сотрапезники любовались величественным портретом короля в полный рост.
Между тем сам король, восседавший на подиуме, кивал головой налево и направо, радушно приветствуя гостей, оттеснявших друг друга, чтобы поймать взгляд монарха. Королева-мать, сидевшая рядом, казалось, изнывала от духоты; она не притронулась ни к одному блюду и обмахивала испанским веером бледное лицо, хранившее печать усталости.
Фуке стоял у двери в сад и принимал поздравления от возвращавшихся в дом гостей, очарованных увиденным.
— Какая роскошь! — послышался чей-то голос за спиной суперинтенданта.
Фуке обернулся и увидел Кольбера — тот стоял у перил с бокалом красного вина в руке.
— Чего только не придумаешь в угоду королю! — холодно, с ноткой неприязни в голосе ответил Фуке.
Кольбер покачал головой и поднял бокал.
— Прошу прощения, — проговорил Фуке, прерывая едва начавшийся разговор, — пора, однако, справиться у его величества, не угодно ли ему присутствовать на спектакле господина Мольера.
С этими словами суперинтендант удалился. Человечек в черном проводил его сверлящим взглядом.
76
Во-ле-Виконт — среда 17 августа, девять часов вечера
Приглушенные отзвуки праздника доносились даже до статуи Геркулеса. Укрывшись в ее тени, Габриель изо всех сил надавил на рычаг, который он просунул под каменную плиту, вплотную прилегавшую к огромному цоколю. Он остановился, чтобы снова собраться с силами, и оглянулся на мерцавшие в противоположном конце сада огоньки. Гости уже вернулись в замок. Юноша поднял глаза и посмотрел на темно-синее небо. Ни единое облачко не омрачало прозрачной ночи, озаренной ярко-желтым, почти белым лунным светом.
Габриель напряг мышцы и опять налег на рычаг. Понемногу камень сдвинулся, приоткрыв черную яму — она вела в канализационную систему, питавшую парковые водоемы и фонтаны.
Габриель нащупал железную лестницу, прикрепленную к каменной стене, взял факел, припрятанный за высоким цоколем, чтобы огонь не был заметен со стороны замка, и полез в колодец. Осторожно ступая на ржавые скользкие перекладины, он вдыхал тошнотворный запах гниющей воды, от которого у него перехватило горло. Держась одной рукой за перекладину лестницы, другой он обвязал лицо шейным платком, чтобы закрыть нос и рот, и полез дальше.
Габриель подумал о Фуке и д'Орбэ. Теперь все зависело только от него. Он вспомнил строгий взгляд д'Орбэ и его напутствие:
«Никола не может отлучиться надолго. Его отсутствие сразу бросится в глаза. То же и со мной, тем более что за нами наверняка следят прихвостни Кольбера. Придется тебе самому сходить за формулой туда, где ты ее спрятал, когда вернулся из Лондона. Ты же и применишь ее на деле. А я тем временем поднимусь в башню на куполе, подготовлю нужные растения и спрячу их под стропилиной, которую показывал тебе. Проникнуть туда не сможет никто, кроме пиротехника — ему приказано пускать оттуда ракеты; к тому же он из наших. Фейерверк — штука опасная, и это, думаю, отвадит чересчур любопытных и стражу, расставленную у каждой лестницы. Ровно в десять луна будет в нужном положении относительно купола. Так что будь готов. Потом спустишься в кабинет к Никола. Он будет ждать тебя, чтобы удостовериться, все ли в порядке…»
Вдруг нога Габриеля соскользнула с коварной скользкой перекладины, и он едва не рухнул с лестницы, но все же сумел удержаться. Он остановился перевести дух и снова полез вниз.
Почувствовав под ногами твердую землю, Габриель отпустил лестницу и проник в зиявший впереди длинный туннель. Шум воды, струившейся по трубам, отдавался в замкнутом пространстве гулким эхом, от которого можно было оглохнуть. Габриель принялся считать шаги, стараясь продвигаться вперед равномерно. Наконец он остановился и повернулся к правой стене. Прислонив факел к кирпичному выступу, Габриель достал из-за пояса кинжал и с его помощью начал извлекать из стены кирпич, находившийся на уровне его роста. Кирпич упал на землю, Габриель просунул в выемку руку, достал оттуда маленькую шкатулку, переложил ее в сумку, висевшую у него на шее, и не мешкая направился обратно.