1812. Русская пехота в бою
Шрифт:
Д.В. Давыдов очень точно охарактеризовал это трагичное происшествие: «…Ожаровский поражен был в селе Кутькове. Справедливое наказание за бесполезное удовольствие глядеть на тянущиеся неприятельские войска и после спектакля ночевать в версте от Красного на сцене между актерами. Генерал Роге с Молодой гвардией подошел к Кутькову во время невинного усыпления отряда Ожаровского и разбудил его густыми со всех сторон ружейными выстрелами. Можно вообразить себе свалку и сумятицу, которая произошла от сего внезапного пробуждения! Все усилия самого Ожаровского и полковника Вуича, чтоб привести в порядок дрогнувшие от страха и столпившиеся в деревне войска их, были тщетны! К счастью, Роге не имел с собою кавалерии, что способствовало Ожаровскому, отступая от Кутьково, собрать отряд свой и привести оный в прежде бывший порядок, с минусом половины людей».
4 ноября М.А. Милорадович полностью перекрыл дорогу в районе села Мерлино силами 2-го корпуса с 11-й дивизией в первой линии. Войскам 7-го корпуса, ночевавшим в некотором отдалении, пришлось по целине нагонять двигавшиеся по дороге колонны французов. В это время полки 2-го корпуса вступили в бой. Авангард корпуса Е. Богарне, встретив многократно превосходящие силы русских, отклонил предложение о сдаче и двинулся в атаку. По мнению Ф. Сегюра, русские даже расступились, пораженные безумной храбростью противника; но, по всей видимости, фланговые батальоны просто повернулись под углом к дороге, концентрируя огонь. Залпы более 50 орудий и пехоты отбросили французов на исходные позиции. Следуя инструкциям Кутузова, Милорадович вел бой весьма осмотрительно, придерживаясь исключительно оборонительной тактики: своей волей он забрал в подкрепление 2-го корпуса 12-ю дивизию, а Раевский с 26-й дивизией занял позиции параллельно дороге, имея на правом фланге протяженный, но узкий лес, в котором расположились егеря 5-го полка. Только кавалерия время от времени переходила в атаку.
Собравшийся корпус Богарне еще несколько раз пытался пробиться вдоль большой дороги, но, отброшенный огнем, двинулся в обход правого фланга 26-й дивизии. Часть дивизии Ж. Брусье атаковала 5-й егерский и находившиеся возле леса пехотные полки; егеря, отступив, открыли 2 спрятанных на опушке орудия, залпы которых и последующая атака полков Паскевича заставили французов отступить. Одновременно на ослабленный левый фланг Раевского двинулись 2 неприятельские колонны. Атака Московского драгунского полка приостановила их движение и заставила свернуться в каре, а в это время подошел Орловский пехотный полк. В рядах полка к этому времени было не более 350 человек, но это были опытные бойцы. Раевский вспоминал: «Неприятель оставался в… бездействии. Я рассеял слабый Орловский полк в стрелки, кои немедленно окружили три неприятельские фаса. Эксцентрический огонь неприятеля мало наносил нам вреда, но огонь стрелков моих и с ними пришедшего орудия производил большое опустошение в колонне. После нескольких минут сей неравной битвы, драгуны мои и стрелки, видя колонну несколько расстроенной, вдруг бросились на нее по собственному побуждению: все пало под острием, рассеялось или положило оружие! Таким образом… генерал Елизер, 32 офицера, несколько сот рядовых и 2 орла были трофеями сего дня» [134, с. 82, 83]. Стемнело. Со стороны Красного было замечено движение отряда французской Императорской гвардии под командованием А. Дюронеля. Белозерский полк вступил в бой, а подоспевшая кавалерия заставила гвардейцев отступить. Между тем Богарне, сделав еще несколько безуспешных попыток пробиться, в конце концов бросил всю артиллерию и обоз и, обойдя позиции Милорадовича севернее, присоединился к войскам Наполеона в Красном.
Утром 5 ноября на Смоленской дороге появились колонны корпуса Даву. Кутузов, предполагая, что Наполеон ушел из Красного, решил перекрыть дорогу у села Доброе к западу от города и уничтожить попавшие в окружение войска французов. Поэтому Милорадович со 2-м и 7-м корпусами, установив массу артиллерии вдоль дороги, ограничился обстрелом подходящих от Смоленска колонн, генерал-лейтенант Д.В. Голицын с 3-м корпусом двинулся непосредственно на город с юга, заняв деревню Уварово, а генерал от кавалерии А.П. Тормасов с 6, 8 и 5-м (в порядке следования) корпусами пошел в обход города, выделив «малый» авангард в составе лейб-гвардии Егерского, лейб-гвардии Финляндского, двух лейб-кирасирских полков и роты гвардейской легкой артиллерии. В свою очередь Наполеон, стремясь спасти отставшие корпуса, двинул гвардию в сторону Лосмина и Уварова. В завязавшемся бою со стороны русских в этот день основные роли сыграли артиллерия и кавалерия. Стоит, пожалуй, отметить особенности боевого порядка 1-й гренадерской дивизии на оборонительных позициях: между батальонами было установлено по 2 орудия. К вечеру, заметив обходной маневр Тормасова, приостановленного сверхосторожным Кутузовым, Наполеон отступил по все еще свободной дороге на запад вместе с остатками корпуса Даву Последние колонны дивизии Фридерикса все-таки были атакованы у Доброго авангардом Тормасова.
Сохранилась весьма примечательная диспозиция Тормасова для атаки на неприятеля, в которой среди прочего говорилось: «Под прикрытием (малого) авангарда, 6-й корпус, прошед дер. Сорокину, строит немедленно полковые к атаке колонны и подвигается вперед, имея 8-е взводы первых батальонов и 1-е взводы вторых в голове колонн; в таком же порядке 8-й корпус, пройдя упомянутую дер. Сорокину, делает тот же маневр, составя вторую линию в колоннах к атаке; наконец 5-й корпус, пройдя в свою очередь дер. Сорокину, строится в третью линию в колоннах… Все движения во время действий делать без шуму и торопливости, стрелков много не рассыпать, и действовать более в густых колоннах и холодным ружьем» [70, с. 245, 246]. Таким образом, пехотный корпус должен был выстроиться в одну линию из 12 колонн. Колонна силой в два батальона (то есть на текущий момент, не более 400-600 человек) имела глубину в 24 шеренги, а длину — не более 25 рядов. Но основным силам Тормасова так и не суждено было в тот день вступить в бой.
Авангардная легкая бригада гвардейской дивизии двигалась шестирядными колоннами. Кутузов, задержав обходной маневр почти на два часа, теперь поторапливал, и егеря буквально бежали по заснеженной проселочной дороге. Выгнав французов из деревни Кутково, авангард развернулся в батальонные колонны у села Сорокина и, выслав вперед стрелков, двинулся к Доброму. Атака кирасиров полков не увенчалась успехом, но стрелковая цепь двух гвардейских полков, поддержанная всеми тремя батальонами Финляндского полка, опрокинула неприятеля к деревне. Штабс-капитан Финляндского полка Байков с солдатами захватил все 8 орудий дивизии Фридерикса. Французы еще некоторое время сопротивлялись в горящем селе, но ударившие с трех сторон егеря не оставили им шанса на успех.
Тормасов в своем докладе Кутузову сообщал: «Генерал-лейтенант князь Голицын, командующий 3-м пехотным корпусом и 2-ю кирасирскою дивизиею, нанес неприятелю сильное поражение, выгнал его из г. Красного и положил на месте более 2 тысяч человек. В то самое время авангард войск, назначенный к отрезанию неприятелю дороги, выгнал неприятеля из деревни Кутьково и преследовал его на большую дорогу, ведущую из г. Красного к селу Доброму, где неприятель, соединяясь с бегущими из города, старался пушечною пальбою удерживать стремление колонны наших и способствовать своему отступлению.
Генерал-майор барон Розен, командовавший сим авангардом, открыв с своей стороны пушечную пальбу и построя колонны к атаке, ударил двумя батальонами лейб-гвардии Егерского полка в штыки, истребил сильную неприятельскую колонну и принудил другую, таковую же, положить оружие. Лейб-гвардии Финляндский полк выгнал неприятеля из села Доброва, положа на месте более 1000 человек. 6-й, 8-й и 5-й корпуса между тем превозмогли все затруднения в проходе двух дефилей, где артиллерия по чрезмерной крутизне горы должна была движима быть руками, и выстроилась в боевой порядок, отрезав дорогу неприятеля. Тогда замешательство оного было совершенное, он гнан был штыками и преследуем кавалериею весьма быстро. Поле сражения было усеяно его трупами; часть оного, коя избегла гибели, рассыпалась в лесу, откуда беспрестанно приводят пленных… В плен взяты нами генерал один, штаб и обер-офицеров — 76, нижних чинов до 4 тысяч, 32 пушки с зарядными ящиками, фельдмаршальский повелительный жезл… и 2 значка» [49, с. 87].
Как ни странно, несмотря на ожесточенность боя, Финляндский полк потерял за весь день всего 9 нижних чинов ранеными [70, с. 249]; очевидно, изнурение французов дошло до предела, и их выстрелы почти не достигали цели… Уже ночью две роты лейб-егерей и две роты финляндцев рассеяли двигающуюся в обход Доброго неприятельскую колонну (или толпу?), взяв в плен 15 офицеров и более 1000 солдат с 3 орудиями; потерь у гвардейцев не было.
И все-таки самым трагичным для французов стал день 6 ноября, когда к Красному, вокруг которого уже стояла вся русская армия, подошел корпус маршала М. Нея.
К 15 часам войска Милорадовича заняли позиции за глубоким Лосминским оврагом. Французская дивизия Э. Рикара под огнем артиллерии сумела перейти овраг, но была атакована полками 12-й пехотной дивизии с фронта и 26-й дивизии с левого фланга. Остатки французской колонны отступили и присоединились к основным силам Нея.
Милорадович также перестроил свои полки: у большой дороги встал 3-й корпус генерал-лейтенанта П.А. Строганова с 1-й гренадерской дивизией в первой линии, правее него — 7-й пехотный корпус Н.Н. Раевского с 26-й дивизией в первой линии; позади основной позиции разместилась кавалерия и войска 2-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта принца Е. Вюртембергского. Позиция 1-й гренадерской дивизии выглядела следующим образом: «Гренадеры всех 6 полков (очевидно, гренадерские роты. — И.У.) высланы были в стрелки и заняли крутой, длинный овраг, идущий вдоль дороги; по сю сторону оврага, на возвышениях, расположилась наша артиллерия. Батальоны укрылись перед самым оврагом, за отлогостью высоты» [148, с. 487].