1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов
Шрифт:
Сегодня французские исследователи подчеркивают, что «воображаемая Россия» не была продуктом исключительно французским: Россия и Франция даже не соседи, а прямые контакты между ними были достаточно фрагментарны. Французские правительства времен Старого Порядка долгое время игнорировали Россию, а французские обыватели, за исключением некоторых торговцев и ученых, также не обременяли себя изучением этого «государства Севера» [21] . Россия в XVIII в. для западноевропейцев продолжала оставаться страной малоизвестной. Шапп д’Отрош в 1769 г. отнес ее к «странам Севера», увязав характер правления и нравы народов с климатическими условиями их страны. Россия у него - страна «рабов», православных «фанатиков» и опустошений, творимых казаками. Поскольку Россия весьма сильно отличалась от других стран Европы, то взгляд человека Запада на нее - взгляд не просто путешественника, но и ученого. Публикации по России, которыми располагали французы на рубеже веков, были весьма пестрыми. Из работ П.С. Палласа, переведенных на французский язык, при желании можно было вынести представление о России как непрочном и хрупком конгломерате различных народов и, соответственно, о легкости завоевания страны [22] . В том же году, что и книга Палласа, во Франции вышла первая работа собственно французского автора по общей истории Украины и о запорожских казаках, в частности - сочинение атташе французского посольства в Петербурге, известного масона Жана-Бенуа Шерера [23] . Одни авторы, как Левек в 1780-1783 гг., хвалили Россию, другие, как К.К. Рюльер в 1797 г., высмеивали и критиковали.
21
Krauss Ch. Op. cit. P. 8-9.
22
Pallas P.S. Voyages en differentes provinces de l’empire de Russie.
23
Scherrer J.-B. Annales de la Petite Russie ou Histoire des Cosaques Saporogues et des Cosaques de l’Ukraine ou de la Petite Russie, depuis leur origine jusqu’a nos jours. Р., 1788.
С началом Революции образ России, рисуемый новыми властями, приобрел почти исключительно негативные черты, реверансы просветителей в адрес «Семирамиды Севера» были забыты [24] . Подавление польского восстания войсками Суворова вызвало волну критики: парижская пресса не скупилась на проклятия в адрес «русских варваров». Буасси д’Англа с трибуны Конвента призывал европейцев вместе «остановить опустошающий бич» «наследников Аттилы», имея в виду успехи России последних лет на международной арене [25] . С этого времени «французская пропаганда приобрела собственно антирусский характер», главной идеей стало отсечение России от Европы, на место оппозиции «свободная Франция - угнетенная Европа» приходит другая: «цивилизованная Европа - варварская Россия» [26] .
24
B 1791 г. во Франции состоялась премьера оперы «Ладушка или Татары» г-на Жора (1761-1799), в которой народы России представлялись как, с одной стороны, склонные к неистовому буйству, а с другой - гостеприимные и милосердные. См.: Hantraye J. Les Cosaques aux Champs-Elysees... Р. 228.
25
Митрофанов А.А. Русско-французские отношения в зеркале бонапартистской пропаганды (1800-1801 гг.) // Французский ежегодник. 2006. Т. 38. С. 132.
26
Летчфорд С.Е. Французская революция конца XVIII века и формирование образа России в общественном мнении Западной Европы // Европейское Просвещение и развитие цивилизации в России. Саратов, 2001. С. 144. Также см.: Митрофанов А.А., Оливье-Шахновская Ж. Образ России в прессе революционной Франции 1789-1792 гг. (на примере газеты «Монитёр») // Европа. 2005. № 5. С. 86-100; Митрофанов А. А. Образ России в революционной публицистике и периодической печати Франции периода якобинской диктатуры // Россия и Франция XVIII-XX века. 2009. № 9. С. 69-99. Промыслов Н.В., Митрофанов А. А., Прусская ЕА. Россия во французской прессе эпохи Революции и наполеоновских войн // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2015. № 2 (79). С. 102-112; Митрофанов А.А., Промыслов Н.В., Прусская ЕА. «Русская угроза» во французской прессе конца XVIII - начала XIX вв. // Французский ежегодник. 2015. Т. 48. № 48. С. 343-391.
Информация о России доходила до французов не только посредством печатного слова, но и в устной форме: в виде рассказов очевидцев, побывавших в России и вернувшихся на родину [27] , будь то эмигранты из корпуса принца Л.Ж. Конде или столичные модистки. Некоторые пытались быть объективными, но большинство повествовало о том, о чем хотела слышать публика: авторитет очевидцев подкреплял сложившиеся предубеждения.
Наметившееся сразу после смерти Екатерины II потепление русско-французских отношений закончилось очень быстро. В июле 1798 г. Ш.-М. Талейран направил в Директорию свой «Мемуар», в котором был четко обозначен главный (наряду с Англией) враг Франции в лице России. Талейран рассуждал о поддержке Турции и перспективах войны с Россией; его план предусматривал, в частности, разрушение Херсона и Севастополя в качестве «мести за безумное неистовство русских» [28] .
27
Воспоминания французских путешественников о России см.: Greve Cl. de. Le voyage en Russie. Anthologie des voyageurs francais au 18e et 19e siecles. Р., 1990.
28
Митрофанов A.A. Русско-французские отношения в зеркале бонапартистской пропаганды... С. 134.
В конце 1798 г. сложилась 2-я антифранцузская коалиция, в которую вошла и Россия. Пережившее революцию поколение французов прекрасно помнило интервенцию во Францию войск 1-й антифранцузской коалиции. Но тогда в рядах интервентов шли роялисты-эмигранты, а теперь - казаки. Победы Суворова в Италии вновь оживили архетипический страх французов перед варварами Севера. Памфлеты описывали продвижение войск коалиции как повторение древних варварских нашествий на Европу. Все заговорили о «казаках» и их ужасном предводителе Суворове. Из уст в уста передавались почерпнутые из газет рассказы, как несколькими годами раньше эти самые «русские казаки вырезали 16.000 жителей варшавского предместья Прага, которых они захватили врасплох безоружными»: «Это был подвиг в духе их вождя Суворова, невежественного и свирепого маньяка, храброго лишь когда он напьется водки», - пугал читателей официозный Moniteur. Клерикал и роялист, заклятый враг Французской революции граф Жозеф де Местр, потрясенный зрелищем русских войск, вступающих в Падую, писал: «Я видел их, и какие мысли они мне внушили! Казаки больше похожи на разбойников, чем на солдат. Так вот они, скифы и татары, явившиеся из полярных стран, чтобы сразиться с французами!» [29]
29
Впрочем, некоторые издания отдавали должное военному искусству казаков, имея в виду и нерегулярные, и регулярные казачьи части «Что касается настоящих уральских казаков, то это люди, оторванные от своих привычных полевых работ в надежде жить всегда за счет других. Они не имеют военной формы и носят одежду крестьян. Если это сборище браконьеров (braconniers) не блещет своими одеждами, то оно может, однако, убедить, что является самым лучшим войском в Европе. Почти все они вооружены дамасскими саблями и английскими пистолетами <...> Казаки - очень красивые (beaux) мужчины. Густая борода покрывает большую часть их лица и часть груди. Их костюм, немного восточный, состоит из своего рода полукафтана с широкими рукавами, длинных матросских штанов, а также широкого пояса, на котором висит кривая сабля. Они носят тяжелые ботинки и высокие красные шапки. У них крупнокалиберные ружья и очень длинные пики с короткими квадратными наконечниками из железа; они очень ловко и умело используют это оружие. Их лошади маленькие, худые, но живые и энергичные. Эти животные настолько привыкли плавать, что казакам не нужен мост, чтобы пересечь самые быстрые реки. Когда идет дождь, казаки укрываются войлочным плащом с капюшоном и выглядят в таком диковинном наряде как вооруженный капуцин на лошади». См.: Le Compilateur des nouvelles nationales, politiques et litteraires. VII an. 7 thermidor. N 11; Ibid. VII an. 21 thermidor. N 17.
Страх простых французов перед казаками порой принимал фантасмагорические формы. Некоторые, например, были уверены, что эти «бородатые и вооруженные длинными пиками люди» являются в буквальном смысле людоедами. Когда Суворов появился в Швейцарии и Италии, гласит словарь французских предубеждений, то распространился слух, что «русские едят на ужин детей, как мы едим котлеты. И так думал самый просвещенный народ» [30] .
Что среди простых французов ходили слухи о людоедстве казаков, подтверждает в своих мемуарах и маркиз Ф.Э. Вильнев-Баржемон. Рассказывая о кампании 1799 г. в Швейцарии и стычках с русскими войсками под командованием А.М. Римского-Корсакова, он упоминает, что однажды им удалось пленить казака. «После побед Суворова в Италии тогда о казаках говорили очень много. Казаки казались людьми очень необычными, в плен попадали крайне редко, и потому пленный вызвал очень большой интерес: на него смотрели как на “диковинного зверя” (bete curieuse)» [31] . Маркиз сопроводил пленного в штаб-квартиру командующего французскими войсками в Швейцарии А. Массены. Переводчика не нашлось, и общались жестами. Казаку дали стакан вина и предложили 5 франков за висевшую у него на шее медную иконку Св. Николая. Но тот обиделся и жестом показал, что иконку у него можно отобрать, только лишив его головы. Затем его отвели к топографам, которые хотели его зарисовать в разных позах: казак, видимо, думал, что эта церемония предшествует казни, и со страхом в глазах все время целовал свою иконку. Потом казаку дали несколько монет и сквозь толпу любопытных повели в тюрьму. Маркиз оговаривается: в ту поры многие действительно полагали, что «казаки питаются сырым мясом, а иногда едят и детей» [32] .
30
Chesnel de la Charbouclais L.P.F.A. Dictionnaire des superstitions, erreurs, prejuges et traditions populaires. Р., 1856. Р. 934.
31
Villeneuve-Вargemon F.E. Memoires // Carnet de la Sabretache: revue militaire retrospective. 1923. Ser. 3. T. 6. Р. 324.
32
Ibid. Р. 324-325.
В другом месте своих мемуаров Ф.Э. Вильнев-Баржемон называет и возможный источник подобных слухов. В Базеле, Женеве, Нантуа, Лионе - везде население расспрашивало французских военных о казаках и Суворове: «ужас проник в само сердце Франции». Офицеры же забавлялись, пугая обывателей рассказами о жестокости русских: «...когда нас спрашивали, правда ли, что казаки едят людей, мы отвечали, что не было еще казака, который не отведал бы маленького ребенка» [33] . Аналогичную информацию распространяли и поляки - известные толмачи, интерпретаторы и предвзятые комментаторы для западной публики всего, что касается России [34] .
33
Ibid. Р. 345.
34
Слухи о том, что башкирские и татарские воины едят сырую конину, запивая ее кровью, распространяли еще в начале 1790-х гг. поляки. Шутку одного башкира, что конину они едят только на родине, а на чужбине будут потреблять «жирных мальчиков еще с гораздо лучшим аппетитом, а по нужде и взрослых», поляки приняли за чистую монету. См.: Рахимов Р.Н. Западные мифы о народах России // Москва. 2014. № 11. Для людей конца XVIII в. каннибализм не казался уж столь невероятен. Рассказывали истории о вынужденном каннибализме польского гарнизона в Кремле во времена Смуты или в ходе экспедиции под руководством В.Д. Пояркова. В 1740 г. на Украине казнили несколько членов банды казаков, обвиненных в том числе и в людоедстве.
Подозрение, что казаки едят сырое мясо и способны съесть детей, - не просто буйные фантазии перепуганных родителей. К. Леви- Стросс в свое время определил дихотомию «сырое - вареное» как одно из ключевых отличий варварства от цивилизованности. Так что когда французские обыватели судачат, а газеты пишут, что казаки едят мясо практически сырым, то это сыроедение имеет прямую смысловую отсылку к варварству. Каннибализм - также характерная составляющая многих нарративов о варварстве: человек есть то, что он ест.
В 1799 г. Франция благополучно избежала иноземного нашествия, но потрясение было достаточно сильным. «Русская угроза» внезапно в самом конце XVIII столетия стала для французского обывателя как никогда близка к реальности. Так что наполеоновская Франция унаследовала представление о России, которое идентифицировало страну с угрозой, варварами, царями, морозами, бескрайними лесами, степями и казаками [35] .
Таким образом, презентация России как страны варварской, азиатской и противопоставление ее цивилизованной Европе изобретены задолго до эпохи наполеоновских войн. Другое дело, что император Франции постарался извлечь максимальную выгоду из этого, ставшего уже почти архетипическим, представления о России.
35
Corbet Ch. L’ere des nationalisms. L’opinion francaise face a l’inconnue russe (1799-1894). Р., 1967. Р. 20, 24, 90. Cp.: Krauss Ch. Op. cit. Р. 108. Подробнее см.: Сапожников А.И. Казачество в наполеоновских войнах // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Вып. VI // Труды ГИМ. М., 2007. С. 7-108.
В первые годы после пришествия Наполеона к власти наметилось некоторое потепление франко-русских отношений, вновь заговорили о возможности с ней союза, образ России стал более нейтрален. Бонапарту удалось увлечь Павла I идеей антианглийского похода в Индию: в 1801 г. 41 донской казачий полк выступил на завоевание жемчужины британской колониальной короны. В 1806 г. Л.Ф. Лежен первым из французов сделал в Мюнхене 100 литографированных листов с изображением казаков, чем весьма понравился Наполеону. Официальный Moniteur больше не фантазировал насчет людоедства казаков и пьянства Суворова, а ограничивался пересказом политических новостей из России, хотя другие газеты, мешая замыслам Наполеона, до поры до времени еще позволяли себе замечания о «русском варварстве» и «деспотизме» [36] . Бонапартистский дипломат Блан де Ланотт д’Отерив и другие предлагали союз с Россией, полагая ее полезным в данной ситуации для Франции «колоссом», но от старых стереотипов восприятия России отказаться не смогли [37] . Наполеон еще 24 мая 1807 г. приказывал Фуше, чтобы французские газеты описали, как казаки ограбили Пруссию [38] .
36
Corbet Ch. Op. cit. P. 55-56.
37
Митрофанов А.А. Русско-французские отношения в зеркале бонапартистской пропаганды... С. 130-145.
38
Участие российских «азиатов» в военных действиях в Европе - шаг продуманный и с точки зрения психологии: «Я не спорю, что тучи уральцев, калмыков, башкирцев, ринутых в объезд и тыл неприятельским войскам, умножат ужас вторжения. Их многолюдство, их наружность, их обычаи, их необузданность, приводя на память гуннов и Атиллу, сильно потрясут европейское воображение и, что еще не менее полезно, вместе с воображением и съестные и военные запасы противной армии». Но это потрясет обывателей, а не Наполеона, которого, полагал Давыдов, не напугать народами «невежественными и диками», вооруженными луками и стрелами. См.: Давыдов Д. Тильзит в 1807 году // Давыдов Д. Сочинения. М., 1985. С. 165.
Наполеон лично лицезрел казаков, калмыков, башкир во время встречи с Александром I в Тильзите. Императору французов по его просьбе представили и атамана М.И. Платова. Атаман с императором обменялись дорогими подарками. Как только был заключен Тильзитский мир, последовала новая инвектива: «Смотрите, чтобы больше не говорилось глупостей ни прямо, ни косвенно о России» [39] . Но даже когда Александр I и Наполеон стали союзниками, когда Наполеон пытался заинтересовать русского императора идеей покорения Индии, а во французских парках строили русские избы и в моду вошли русские танцы [40] , намерение создать позитивный образ России не дало заметных результатов. Книжки о казаках печатались [41] , а в парижских театрах казака изображали если не людоедом, то неким подобием «пирата степей»: с черной бородой, мрачным и одноглазым [42] .
39
Цит. по: Тарле Е.В. Печать во Франции в эпоху Наполеона // Тарле Е.В. Сочинения. В 12 т. М., 1959. Т. 4. С. 496.
40
Montelos В. Les Russes a Paris au XIXe siecle: 1814-1896. Р., 1996. Р. 21.
41
Антонио Луиджи де Романо предупредил читателей, что он не намеревается описывать нравы казаков, чтобы не вызвать насмешки. См.: Romano A.L. de. Coup d’oeil philosophique sur le pays occupe par les Cosaques du Don: Ancienne communication decouverte entre la mer Caspienne, celle d’Azow et la mer Noire. Description des moyens employes pour preserver Tscherkask, capitale de ces Cosaques, des gros debordemens du Don. Milan, 1807. Р. 159.
42
Hantraye J. Les Cosaques aux Champs-Elysees... Р. 217.