19-я жена
Шрифт:
— Просто я о маме своей подумал, — ответил я.
— А когда ты можешь снова ее увидеть?
— Во вторник. То есть если я все еще буду здесь. У меня работа в понедельник начинается, в Пасадине.
Том ничего не сказал, но человеку и не надо ничего говорить — и так видно, что ему больно. Через некоторое время он съехал на площадку для парковки. Вылез из машины и отошел на несколько ярдов в пустыню. Джонни выбежал вслед за ним и расстегнул молнию в нескольких ярдах от Тома. Он что-то говорил, глядя на Тома через плечо, не переставая болтал о чем-то, и тут налетел порыв ветра, вздув аркой струю его мочи. Джонни рассмеялся и продолжал говорить, потом стряхнул
Джонни заснул и проспал всю оставшуюся дорогу. Том молчал. За десять минут до Сент-Джорджа мы на лету проскочили узкое ущелье реки Верджин-Ривер, и Том сказал:
— Я хочу, чтобы ты остался.
Я ничего не ответил. Ни слова. Когда мы въехали на парковку у «Малибу», Том произнес:
— Понятно.
Они с Джонни пошли плавать. Я остался в номере 112 с собаками и вошел онлайн, чтобы проверить тот сайт, о котором говорила мне Пятая. Оказалось, что эта страница — ресурс сообщества тех, кто так или иначе связан с полигамией. Я кликнул по ярлыку со словами «Если Нужна Помощь». Том оставил включенным канал «История», и, пока я читал веб-сайт, команда матросов готовилась запустить ракету с палубы линкора. Когда ракета была запущена, из ее хвоста вырвался шлейф бело-желтого дыма. Тут в комнату вошел Том, в плавках, с него стекала вода. Огонь от запуска ракеты сверкнул прямо ему в лицо. Он наблюдал ее полет, пока она не поразила цель, взорвав склад в пустыне.
— Я собирался пойти во флот. После колледжа, — сказал он. — Хотел стать адмиралом.
— Серьезно? Зачем?
— Хотел служить моей стране. Только оказалось, что я моей стране не нужен.
Он переоделся в сухое и лег на кровать.
— Что ты планируешь делать?
— Вернуться туда, — сказал я.
— В Калифорнию?
— Нет. В Месадейл.
— Хорошо.
— Я хотел сказать — прямо сейчас.
— Я еду с тобой.
— Нет. Ты остаешься с Джонни.
— Мы все поедем.
— Нет, вы останетесь здесь.
— Джордан?
— Что?
— Что ты ищешь?
Я попытался ответить, но слова не шли у меня с языка. Лежа на боку, опустив голову на согнутую руку, Том выглядел слишком чистым, чтобы оказаться частью моего непотребно запутанного мира.
— Я знаю, что ты сейчас думаешь, — проговорил он. — Ты думаешь, что мы почти не знаем друг друга. И это правда. Но ведь каждый с чего-то должен начать.
Я встал и раздвинул шторы. Они были золотистые и с подкладкой из плотного пластика. Джонни лежал на бетонной кромке бассейна и одной ногой постукивал по айподу Тома.
— Джордан, не нужно слишком много над всем этим раздумывать. Ты отговоришь себя от жизни.
— Том, это не про тебя.
— А я хочу, чтобы для тебя это стало про меня.
Потом, выезжая из Сент-Джорджа, я набрал номер, который дал мне Элтон:
— Это Джордан Скотт.
Молчание. Через некоторое время:
— Приезжай ко мне домой.
Ну вот. Мы с Пророком назначили свидание.
Я еще не доехал до Месадейла, а солнце уже садилось. Багровый шар, скатывающийся с неба. Пустыня пылала, все было пронизано разными оттенками красного. Последние двадцать миль я не видел на шоссе ни одной машины. Вот в этом и есть весь смысл пустыни: в одиночестве. Это — испытание. Испытание, чтобы понять, можешь ли ты выносить самого себя.
Я
Вопросы ведут к новым вопросам. Ответы не становятся настоящими ответами. Загадки не разгадываются. Не в этом ли все дело? Не знаешь почти ничего. Принимаешь непознаваемое как конец повествования? Как конец существования?
Может быть.
Но если так, почему же я в глубине души верил, что уже близок к тому, чтобы выяснить, кто на самом деле застрелил моего отца и подвел мою мать под арест?
XV
ЖЕНА ПРОРОКА
ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ЖЕНА
Глава шестнадцатая
День Моей Свадьбы
6 апреля 1868 года я сочеталась браком с Бригамом Янгом на тайной церемонии в Доме Облачений. Единственным свидетелем был старый Епископ, совершивший обряд. Всего несколько минут — и я стала миссис Янг.
Первой моей задачей в роли жены Пророка было сопровождать его в небольшую общину по ту сторону Долины, которую взбудоражила страшная трагедия. Несколькими днями ранее два мальчика — ни много ни мало два брата — утонули во вздувшейся от половодья реке. Мать мальчиков умоляла местного Епископа разъяснить ей происшедшее. Но ему не удалось утешить женщину в момент тяжкого горя. Его неспособность это сделать вызвала возмущение жителей, устроивших собрание, где они жаловались на Церковь, на Бригама и даже на то, что и на Бога нельзя положиться.
— Что ты скажешь этим людям? — спросила я Бригама, когда мы ехали на собрание общины.
— Я скажу им то, что знаю, — ответил он. — И о том, чего не знаю, — а не знаю я очень многого. Вот и все, что я могу сделать.
Нашему браку исполнился всего один час, а я почувствовала, что тронута его готовностью признаться мне в ограниченности своих возможностей. Бригам высунул голову в окно кареты, подставив лицо под ветерок. День был ясный и прохладный, послеполуденное солнце окрашивало снег на западных склонах гор в голубой, а на восточных — в золотисто-розовый цвет. Глядя на мужа, должна признаться, я испытывала к нему некоторую нежность, какую человек может питать к давнему, не очень близкому знакомому, сумевшему занять место в сердце просто в силу своего долгого присутствия.
Когда мы приблизились к месту назначения, тени от гор затемнили огромные участки долины и Бригам помрачнел.
— Я читал докладную, — сказал он, уставясь взором в пустое пространство перед собою. — Оба мальчика какое-то время боролись с потоком. Их мать видела, как они ухватились за ветку. Она хотела сама броситься в воду, но ее удержала сестра. Правильно ли она сделала? Был ли хоть один шанс спасти мальчиков? Я не виню этих людей за то, что они ищут ответа.
В деревне нас ожидали человек пятьдесят перевозбужденных Святых. Там не было настоящего Дома Собраний, так что Бригам обратился к общине в доме одного из местных фермеров.