1928 год: ликвидировать ликвидаторов. Том 2
Шрифт:
Используя склонность Бокия часами говорить о необычном, мне все-таки удалось развернуть наш диалог в правильное для себя русло, подняв тему биоэнергетики, которую он, на самом деле, исследовал и даже утверждал, что биологические объекты генерируют некое электричество, что перекликалось и с моей собственной теорией по этому вопросу, изложенной мной Сталину в виде импровизации. За разговором Глеб предложил показать мне лабораторию, где проводились необычные опыты. На что я, конечно же, согласился, намекнув, что надо бы и меня там протестировать. На всякий случай. Пока мы болтали, короткий зимний день начал клониться к вечеру, и стало еще холоднее, пора было уже возвращаться. И тут Бокий предложил сократить путь обратно, пройдя не по аллеям,
— Вот черт, и куда только ты нас завел, Сусанин? — подтрунил я.
А он ответил, как ни в чем не бывало:
— Так я же, Вяча, обещал могилы вятичей тебе показать. Так вот они.
Те большие сугробы, которые возвышались впереди нас, на самом деле оказались могильными холмиками, под которыми когда-то были похоронены те, кто населял территорию усадьбы Горки в незапамятные времена. Но, как только я обратил внимание на эти могилы, так и почувствовал нечто необычное. Приливы энергии я уже научился воспринимать достаточно четко, чтобы понять, что энергия эта идет откуда-то из-под земли, из глубины. Когда мы кое-как по скользкой тропинке, запорошенной снегом, поднялись над самым большим могильным холмиком, я ощутил восходящий поток, словно бы там внутри находится какой-то серьезный биоэнергетический источник, выдающий довольно узкий, но мощный луч невидимого спектра, направленный строго вверх. Это даже напоминало некий энергетический фонтан. Потому издали его силы и не чувствовалось, а лишь там, на месте, когда случайно входишь в его зону действия. И мне сразу же пришла мысль: не эту ли удивительную энергетику почувствовал здесь тот самый монах-целитель, основатель имения в Горках, получивший от царя Ивана Третьего фамилию Спасителев?
Я остановился, как вкопанный, а энергия, исходящая от этого места, просто распирала меня. «Вот же самое настоящее место силы! Это же энергетический источник и есть, бьющий из-под земли, словно невидимый гейзер!» — подумал я. И, не вдаваясь в причину происхождения этого необычайного явления, я поддался порыву, схватив руку Бокия и перегнав немного энергии ему. А Глеб весь застыл, словно статуя, и уставился на меня с таким удивлением, словно бы увидел впервые.
— Что происходит, Вяча? Я чувствую от тебя невероятную тепловую волну… — пробормотал он.
А я, напитав Глеба энергией, выпустил его руку и, направив свой указательный палец на высокую сосну, стоящую от нас метрах в пятидесяти, мысленно нажал на спуск, представив, что прямо из пальца, как из некоего электрического пистолета, сейчас вырвется молния. Меня распирало от переизбытка энергии так, что я зачем-то рискнул глупо импровизировать. Но, к моему огромному удивлению и к ужасу Бокия, из моего пальца молния таки вырвалась. Причем, самая настоящая.
Электрический разряд ударил в дерево. Ярчайшая синяя вспышка, похожая на огромную дугу от электросварки, на доли секунды прорезала пространство между мной и сосной. Отчего дерево мгновенно вспыхнуло ярким пламенем по всему стволу. И в тот момент я понял, как работает тот самый механизм, которым, если верить легендам, владели разные божественные сущности, вроде Зевса или Одина, или же волшебники из книжек, вроде Гэндальфа или Гарри Поттера. Похоже, с помощью уникальной энергетики этого места силы, я тоже получил подобные возможности.
После ярчайшей вспышки раздался самый настоящий гром, а перед моими глазами на миг возникла красная пелена, которая сложилась в надпись: «Активирован навык громовержца». Это было неожиданно и сверх всякой меры. Ничего подобного для себя я даже не мог бы и пожелать. Я даже пока не понимал, для чего мне передана подобная способность? Меня больше волновало, что же теперь подумают про меня люди? Ведь если товарищ Менжинский умеет метать молнии, то кто же он такой на самом деле?
Глеб
— Клянусь служить Великому Мастеру, повинуясь всегда и во всем!
Все-таки он был одержим этими своими масонами, раз сразу, едва лишь увидев во мне паранормальные способности, выходящие за рамки привычного, почему-то принял меня именно за высшего руководителя масонов. Но, я не стал разубеждать его. Да и как уже разубедить человека после того, что он только что почувствовал на себе нечто необычное и чему стал свидетелем? Пусть лучше считает меня хоть посланцем Люцифера, хоть магистром тамплиеров или главарем всех масонов, — без разницы. Лишь бы оставался на моей стороне. Потому я приказал ему полушутливо:
— Ладно. Твое служение принимаю. Впрочем, ты и без того у меня в конторе служишь. Разве нет? Вставай уже, а то люди увидят. Сейчас сюда все дворники сбегутся. Итак, первое, что ты сделаешь лично для меня, Глебушка, так это наконец-то отдашь мне ту папку с компроматом, которую собрал, когда мы вместе развлекались в твоей «Дачной коммуне».
— Исполню сегодня же до конца дня, — сказал он без тени иронии, совершенно серьезно, поднявшись с колен и отряхивая снег с брюк.
Через пару минут, действительно, посмотреть на горящую сосну, в которую ударила молния, сбежались несколько людей с лопатами и метлами. Дворники, конечно, все были нашими переодетыми сотрудниками, патрулировавшими в лесопарке. Потому никто из них особенно не удивился, что начальство оказалось на месте раньше их. И, разумеется, ни один из них не заподозрил, что причиной неожиданной молнии стал самый главный чекист. Когда мы уходили от холмиков места силы, высокая сосна уже догорала, потрескивая и извергая едкий смолистый дым. А на другие деревья пожар, к счастью, не перекинулся.
По дороге обратно к усадьбе Глеб то и дело заглядывал мне в рот, он теперь смотрел на меня так, словно бы увидел перед собой некий ходячий кладезь мудрости, каждое слово которого следует ловить на лету. Мне же надо было сказать ему еще кое-что важное, то, ради чего я затеял всю эту прогулку в компании Бокия. И момент казался подходящим, когда я сказал:
— Вот что еще, Глеб, хочу попросить тебя об одном одолжении. Если тебе позвонит Сталин и спросит о моих способностях целителя, скажи ему, что методики биоэнергетического массажа, которым я владею, разрабатывались в секретной лаборатории твоего отдела. Но, поскольку никто, кроме Менжинского, не смог на практике овладеть этой методикой, программа была свернута. А тот ученый, который ее вел, уже умер. Подбери и оформи задним числом кого-нибудь на эту липовую должность из тех, кто на самом деле скончался.
— Будет сделано, Вячеслав Рудольфович! — отрапортовал он.
А я, поразившись перемене в нем, проговорил:
— Ну вот, уже на «вы» и по имени-отчеству обращаешься. А говорил, что мы друзья! Прекращай этот цирк! Я не для того тебе свои способности показал, чтобы ты тут передо мной преклонялся или заискивал, а просто для того, чтобы ты поверил, что у меня они есть. Ну появились вот такие экстрасенсорные навыки, что же тут непонятного?
Он сверкнул глазами, но сказал уже мягче:
— Ты явил мне великую эзотерическую силу, Вячеслав. Такую, которой никто из тех, с кем мы проводили эксперименты в нашем «Едином трудовом братстве», и близко не обладает. Ты же сильнее всех известных мне шаманов вместе взятых в десятки раз! Да у меня после такого удара молнией снова называть тебя Вячей язык не повернется!
Поняв, что действительно произвел сильное впечатление на Бокия своей глупой выходкой с метанием молнии, я предложил:
— Ну, тогда называй теперь не Вячей, а Вячеславом. Я не обижусь. А вот на «вы» и шепотом не надо.