1937
Шрифт:
К сожалению, связь между Орловым и Троцким осталась односторонней. Откликаясь на просьбу «Штейна» об установлении систематических контактов, Троцкий поместил в американской газете объявление, приглашающее автора предостерегающих писем явиться в редакцию троцкистской газеты в Нью-Йорке и там обратиться к одному из её сотрудников. Орлов посетил эту редакцию, но вид названного Троцким человека вызвал у него, знавшего об интенсивном внедрении сталинской агентуры в троцкистские организации, недоверие: он заподозрил в нём агента НКВД. После этого Орлов решил позвонить Троцкому по телефону (в то время дозвониться из США в Мексику было не столь простым делом, как в наши дни). Он осуществил это намерение, но, опасаясь
Предупреждение Орлова относительно Зборовского не достигло цели. Вскоре после получения письма Троцкий показал его приехавшей в Мексику Лоле Эстрин, которая сумела убедить его, что это письмо направлено сталинской агентурой, стремящейся оторвать от него одного из преданных ему людей.
Сам факт посылки Орловым писем Троцкому представляется весьма многозначительным. Он свидетельствует, что даже такой человек, как Орлов, выполнявший приказы Сталина об истреблении троцкистов в Испании, всеми доступными средствами стремился предупредить Троцкого о грозящих ему опасностях.
Долгое время после своего прибытия в США Орлов не давал о себе знать. Только после публикации в 1953 году журналом «Лайф» его статей, затем составивших книгу «Тайная история сталинских преступлений», американские власти узнали, что на территории их страны на протяжении пятнадцати лет проживал бывший генерал НКВД. Орловым немедленно занялось ФБР. На протяжении более чем десятка лет Орлов неоднократно допрашивался сотрудниками этого учреждения, а также выступал на специальных слушаниях, организованных сенатской подкомиссией по вопросам национальной безопасности. В результате этих допросов американские Пинкертоны остались в уверенности, что Орлов рассказал всё, что ему было известно о деятельности советской разведки. Однако бывший советский разведчик явно «переиграл» своих американских коллег. Создав у них впечатление в своей полной искренности, он не назвал ни одного имени завербованных им агентов, которые успешно продолжали свою работу на СССР. Единственным агентом НКВД, которого Орлов с удовольствием разоблачил, был Зборовский, перебравшийся в 1942 году в США. Конечным итогом этого разоблачения стало судебное разбирательство дела Зборовского, в результате которого он был приговорён к пяти годам тюремного заключения.
Книга Орлова «Тайная история сталинских преступлений» является наиболее полным и достоверным рассказом о механизме убийства Кирова и организации московских процессов, особенно первого, который проходил во время пребывания Орлова в СССР. Информацию о других процессах, по словам Орлова, он получил от ответственных работников НКВД, приезжавших в 1937—1938 годах в Испанию. Большинство фактов, содержавшихся в книге Орлова, оказались подтверждены официальными расследованиями, проведёнными в СССР в 50—60-е годы.
Наименее интересной главой книги была глава, посвящённая «делу Тухачевского», которое Орлов освещал бегло и во многом неточно. Лишь в заключении этой главы он обронил загадочную фразу: «Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делает» [1100].
Новую версию «дела Тухачевского» Орлов обнародовал лишь после XX съезда КПСС. 23 апреля 1956 года в «Лайфе» появилась его статья под заголовком «Сенсационная тайна осуждения Сталина». И факты, содержавшиеся в статье, и сама её судьба заслуживают самого пристального анализа.
LIV
Тайна дела Тухачевского
Сразу же после процесса генералов были арестованы и в своём большинстве расстреляны все их близкие и родственники. Единственной оставшейся
В книге «Ненаписанные романы» писатель Юлиан Семенов рассказывал о своём разговоре с Л. Брик, которая вспоминала: «Весь тридцать шестой год я прожила в Ленинграде… И всё это время я — чем дальше, тем больше — замечала, что по вечерам к Примакову приходили военные, запирались в его кабинете и сидели там допоздна. Может быть, они действительно хотели свалить тирана?» [1101]
В связи с этим сообщением Ю. Семенов впервые в советской печати обнародовал версию, согласно которой чекисты, получившие сталинское задание найти в архивах царской полиции документы, компрометирующие дореволюционное прошлое жертв готовившихся показательных процессов, неожиданно обнаружили документальные свидетельства о деятельности Сталина как агента-провокатора царской охранки. После того, как они сообщили об этом своим единомышленникам-военным, последние «начали готовить переворот, чтобы спасти страну от тирана: основания к свержению Сталина были абсолютны» [1102].
По-видимому, эту версию писатель почерпнул из статьи Орлова в «Лайфе», с которой он мог познакомиться только за границей, так как номер с этой статьёй был изъят из спецхранов всех московских библиотек, выписывавших данный журнал [1103] (Сам этот факт говорит о серьёзной обеспокоенности советского руководства разоблачениями Орлова).
Орлов открывал статью рассказом о своей встрече осенью 1937 года в Париже с шурином Сталина Павлом Аллилуевым, прибывшим туда в официальную командировку. По словам Орлова, Аллилуев выглядел глубоко подавленным. Состоявшийся между ними разговор «вращался вокруг ужасной картины кровавых чисток, происходивших тогда в Советском Союзе». Когда Орлов задал вопрос о подоплеке дела Тухачевского, Аллилуев ответил: «Александр, никогда не пытайся разузнать что-либо об этом деле. Знать о нём — это словно вдохнуть отравленный газ» [1104]. Спустя год П. С. Аллилуев погиб внезапной и таинственной смертью.
Вслед за этим Орлов сообщал: Аллилуев не подозревал, что он, Орлов, был единственным человеком, находившимся вне пределов СССР, которому были известны события, побудившие Сталина к чистке Красной Армии. К этому Орлов добавлял, что теперь он впервые излагает эти события, включая «самый сенсационный и, конечно же, тщательнейше охраняемый секрет в чудовищной карьере Иосифа Джугашвили… Эта тайна завладела умом Сталина и влекла смерть любого, кого он подозревал в проникновении в неё… Я утверждаю это, ибо знаю из абсолютно безупречного и надёжного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с одним из самых ужасных секретов Сталина, который, будучи раскрыт, бросит свет на многие его поступки, кажущиеся столь непостижимыми» [1105].
«Надёжным источником», по словам Орлова, был его двоюродный брат З. Б. Кацнельсон, занимавший в 1937 году пост заместителя наркома внутренних дел Украины [1106]. Кацнельсон был не только близким родственником Орлова, но и его давним другом, питавшим к нему глубокое доверие. Этим Орлов объяснял тайные признания, которые Кацнельсон сделал при их встрече в феврале 1937 года в парижской клинике, где Орлов находился на лечении после полученной в Испании травмы при автомобильной аварии (официальной целью приезда Кацнельсона в Париж было, как указывал Орлов, свидание с двумя находившимися там агентами НКВД).