1941. «Последний парад» мехкорпусов Красной Армии
Шрифт:
Однако колосс, который в первые дни июля 1941 года двигался по шоссе Минск — Москва… дивизии восточнее Борисова, существенно отличался от танков, которыми Красная армия пыталась остановить продвижение вперед группы армий «Центр» на центральном участке фронта.
Советский танк, внезапно показавшийся в 1000 метрах от танка Дорша, был настоящим гигантом. В нем было около 6 метров длины, на своей широкой «спине» он нес плоскую башню и тяжело двигался вперед на непривычно широких гусеницах. Технический монстр, крепость на гусеничном ходу, механический геркулес. Бронетанковое транспортное средство, которое на Восточном фронте до этого
Лейтенант Дорш быстро собрался с мыслями и прокричал:
— Тяжелый вражеский танк! Башня на восемь часов! Бронебойными… Огонь!
5-см снаряд с грохотом и яркой вспышкой вылетел из ствола орудия и полетел в сторону советского танка.
Дорш поднес бинокль к глазам и стал ждать взрыва.
Гигант продолжал двигаться дальше. Дорш снова крикнул:
— Огонь!
Последовал еще один выстрел. Снаряд с воем пролетел вдоль шоссе и взорвался перед носом советского танка. Но гигант неторопливо продолжил свой путь. Судя по всему, обстрел его не обеспокоил. Он даже не снизил скорость.
Танк БТ-7М 1-й моторизованной дивизии, подбитый у автострады Москва — Минск на участке Лошница — Крупки. Июль 1941 года. На заднем плане, у развилки, видна еще одна бетешка (АСКМ).
Справа и слева по шоссе шли еще два танка Pz.III… Они также увидели колосс и взяли его под обстрел. Снаряд за снарядом летели через шоссе. Земля тут и там взметалась вокруг вражеского танка. Порой раздавались глухие металлические звуки ударов. Одно попадание, второе, третье… Однако на монстра это не оказывало ни малейшего влияния.
Наконец, он остановился! Повернулась башня, поднялся ствол, сверкнула вспышка.
Дорш услышал пронзительный вой. Он нагнулся и скрылся в люке. Нельзя терять ни секунды. Меньше чем в двадцати метрах от его танка снаряд ударил в землю. Вверх взметнулся столб земли. Снова раздался страшный грохот. На этот раз снаряд упал за танком Дорша. Лейтенант злобно выругался и заскрежетал зубами. Водитель — обер-ефрейтор Кениг, — манипулируя рычагами управления, вывел Pz.III из зоны обстрела. Другие танки передового отряда кружили по местности, стараясь уклониться от непрерывно падающих снарядов.
На правой стороне шоссе заняло позицию 3,7-см противотанковое орудие. Через несколько секунд раздался голос командира орудия:
— Огонь!
Первый снаряд взорвался, ударившись о башню советского танка, второй — над правой гусеницей в носовой части.
И ничего! Никакого эффекта! Снаряды от него просто отскакивали!
Орудийный расчет действовал в лихорадочной спешке. Снаряд за снарядом вылетали из ствола. Глаза командира орудия были направлены на страшилище. Его голос срывался от напряжения:
— Огонь!
Но советский танк продолжал неторопливо двигаться вперед. Он прошел через кустарник на обочине дороги, смял его и, покачиваясь, приблизился к позиции противотанкового орудия. До него оставалось около тридцати метров. Командир орудия клокотал от ярости. Каждый снаряд попадал в цель и всякий раз отлетал от брони огромного танка. Орудийный расчет уже слышал рев танкового двигателя. До танка оставалось двадцать метров… пятнадцать… десять… семь…
— С дороги!
Люди отскочили от орудия направо, упали и прижались к земле.
Танк ехал прямо на орудие. Он зацепил его левой гусеницей, смял своим весом и превратил в лепешку. Металл с треском сминался и рвался. В итоге от орудия не осталось ничего, кроме искореженной стали. Затем танк резко свернул вправо и проехал несколько метров по полю. Дикие отчаянные крики раздались прямо из-под его гусениц. Танк добрался до орудийного расчета и раздавил его своими гусеницами. Громыхая и раскачиваясь, он вернулся на шоссе, где исчез в облаке пыли».
Танк БТ-7М и бронемашина БА-20 1-й моторизованной дивизии, подбитые у шоссе Москва — Минск на участке Лошница — Крупки. Июль 1941 года. Эти машины находились недалеко от БТ-7М, изображенного на предыдущем фото (ЯМ).
Но оставим пока на совести немецких штабистов 47-го корпуса упоминания о 16 тяжелых 45-тонных танках (как читатель видимо уже догадался, речь идет о КВ) и обратимся к документам советской стороны. Как уже говорилось выше, архивных документов о боевых действиях 1-й моторизованной дивизии в первых числах июля 1941 года сохранилось крайне мало, нет ее оперсводок ни в фонде 20-й армии, ни в фонде Западного фронта. Это было связано с тем, что вышестоящие штабы потеряли связь с дивизией, а командование последней не смогло поддерживать связь с вышестоящим руководством. Так, например, в оперсводке 20-й армии, подписанной в 22. 00 2 июля, говорилось: «1-я мотодивизия в 5.40 1 июля начала выдвигаться на новый рубеж обороны. Оперсводка из дивизии не поступала, связи с ней нет».
Мало отличалась от нее и сводка, составленная в 10.00 3 июля:
«1-я моторизованная дивизия ведет разведку в направлении Борисов, связи с ней нет, послана группа на машинах (2 танка, 3 мотоцикла и 2 легковых машины)».
И лишь утром 4 июля появляются первые достоверные сведения о соединении:
«По докладу командира отдельного разведывательного батальона 1-й моторизованной дивизии капитана Цыганкова 12-й танковый полк перешел к обороне на р. Нача.
175-й мотострелковый полк отходит: 1-й батальон вдоль железной дороги, 2-й батальон и остатки 3-го батальона вдоль леса на север, штаб 1-й мотострелковой дивизии отходит по этому пути. О 6-м мотострелковом полку сведений нет. От штаба 1-й моторизованной дивизии сведений нет».
По директиве штаба Западного фронта 1-я моторизованная дивизия с 4 июля включается в состав подошедшего 44-го стрелкового корпуса, действовавшего в районе автострады Минск — Москва. Видимо только с этого момента командованию удалось наладить связь с соединением Крейзера.
К утру 4 июля части 1-й моторизованной дивизии и Борисовского гарнизона заняли оборону на восточном берегу реки Нача у населенного пункта Крупки. К этому времени в штаб Западного фронта поступили первые сведения о состоянии мотодивизии. Отмечалось, что ее мотострелковый полк, занимавший оборону севернее Борисова (6-й мсп. — Прим. автора), «понес большие потери от авиации противника и его остатки отходят после боя на восток». В районе автострады Минск — Москва оборону занимали остатки 175-го мотострелкового и 12-го танкового полков, «вся артиллерия выбита авиацией, танков БТ осталось 25 штук».