1941. «Последний парад» мехкорпусов Красной Армии
Шрифт:
«Во время русского контрудара, среди прочих, из 16 атакующих тяжелых 45-тонных танков удалось уничтожить 7, также было разбито или захвачено 16 орудий (…) Всего за последние три дня 18-я танковая дивизия уничтожила более 80 танков и вывела из строя и захватила 44 орудия».
Однако в документах дивизионного уровня информация об этом бое несколько иная. Так, в журнале боевых действий 18-й танковой дивизии за 3 июля есть такая запись: «14.40 ч. (15.40 по московскому. — Прим. автора).
Передовое подразделение — 1-й батальон 18-го танкового полка — ведет бой с 15 вражескими танками. В ходе боя уничтожено 8 вражеских танков,
Как видно из документа, тяжелых танков КВ уничтожено уже три, а не семь, как в приведенном выше отчете 47-го корпуса. А если посмотреть на документы полкового звена, то число подбитых КВ еще сократится. Вот что сказано об этом бое в журнале боевых действий 101-го стрелкового полка 18-й танковой дивизии вермахта:
«В 10.30 (11.30 по московскому времени. — Прим. автора) 03.07.1941 г. с западной окраины Ново-Борисова выступил передовой отряд Schrepffer.
В 11.15 у Неманицы авангард атаковал полевые позиции противника. Танки их преодолели, однако следующие за ними стрелки, были задержаны, понеся значительные потери. В рукопашных схватках остатки противника уничтожены…
В лесу авангард столкнулся с танками противника, из которых семь, в том числе два тяжелых, были уничтожены 1-м батальоном 18-го танкового полка.
Бронирование тяжелых танков «красных» было настолько мощным, что снаряды 50-мм и 75-мм танковых орудий ее не пробивали».
Таким образом, число подбитых КВ под Лошницей сократилось до двух. Именно эти в этих боях части 47-го танкового корпуса немцев впервые столкнулись с тяжелыми танками КВ.
Тот же КВ-1, что и на предыдущем фото — хорошо видно, что по машине велся интенсивный артогонь. Видны следы попадания в башню пяти 50-мм снарядов, не пробивших броню (один из них срикошетировал). Еще одно снарядное попадание видно на правом борту корпуса (РГАКФД).
По документам советской стороны, к утру 3 июля до 1-й моторизованной дивизии наконец-то добралась рота КВ-1, отправленная в ее состав в 3.30 1-го числа. Ничего удивительного в этом нет — танкам требовалось пройти более 150 километров, а механики-водители не имели никакого опыта — в документах говорилось, что «водительский состав не опытен — главным образом бывшие шоферы колесных машин и танков Т-26». В результате, тяжелые машины часто останавливались из-за поломок, недостатка топлива и т. п. Кроме того, шли они из района Заольши через Добромысль и Оршу, а уже затем по автостраде Минск — Москва. Причем к рубежу обороны 1-й моторизованной дивизии в районе Лошницы дошло лишь 9 КВ-1, одна машина сломалась и отстала по дороге. Из прибывших две машины потребовали текущего ремонта, в результате в контратаке, предпринятой 12-м танковым полком, смогли участвовать только 7 КВ. О результате этого боя сообщал заместитель командующего Западным фронтом генерал Еременко:
«…Вследствие того, что танки КВ не были снабжены бронебойными снарядами, их усилия оказались неэффективными, танки противника потерь не несли. Противник же вел огонь только бронебойными снарядами, которые, хотя и броню КВ не пробивали, но рвали гусеницы. Из 7 танков
Теперь два слова о потерях КВ. Фразу о том, что 5 машин не вернулись с поля боя, не следует читать как «5 безвозвратно потерянных». В документе четко видно, что три танка остались на территории противника и один взорван. Слово «прибуксирован» надо понимать буквально — подбит и эвакуирован с поля боя другим КВ. Кстати, есть немецкие фотографии, на которых как минимум три подбитых КВ-1 в районе Лошницы. А вот проблема с 76-мм бронебойными снарядами во время боевых действий Западного фронта в начале июля 1941 года стояла довольно остро. Во всяком случае, это не единственное донесение, в котором упоминается отсутствие боеприпасов данного типа.
Тем не менее, определенную роль в тех боях танки КВ все же сыграли. Вот что сказано о боевых действиях 18-й танковой дивизии во второй половине дня 3 июля 1941 года:
«В 3-х км западнее Начи 1-й батальон 18-го танкового полка столкнулся с транспортной колонной с боеприпасами, и сжег ее. Однако горящая колонна с боеприпасами задержала дальнейшее продвижение.
Пройдя мимо горящей колонны, 1-й батальон 18-го танкового полка и 1-й батальон 101-го стрелкового полка подавили слабое сопротивление противника, при этом несколько легких танков выведено из строя.
Атака 1-го батальона 18-го танкового полка была остановлена четырьмя тяжелыми танками русских.
Для усиления танко-истребительного дивизиона вперед были подтянуты одна батарея 88-мм зениток и 25-мм орудия ПТО (видимо трофейные французские пушки. — Прим. автора). Вследствие наступившей темноты, наступление продолжать не представляется возможным».
Тот же КВ-1, что и на предыдущих фото. Хорошо видно, что машина была обездвижена попаданием снаряда в ходовую часть — на ленивце левого борта видна значительная вмятина. Видимо после этого танк потерял гусеницу (РГАКФД).
На следующий день, 4 июля, к 11.45, «преодолевая упорное сопротивление противника», 18-я танковая дивизия выходит к населенному пункту Крупки и останавливается из-за взорванных мостов через реку Бобр.
Как видно из приведенных выдержек, в немецких документах имеются разночтения, в частности по числу уничтоженных танков КВ (напомним, что в документах 47-го корпуса немцев сказано о 16 действовавших 3 июля КВ и 7 уничтоженных). Таким образом, хваленая немецкая пунктуальность на деле оказывается не такой уж и пунктуальной. Во всяком случае, верить безоговорочно немецким данным не следует (сейчас у нас, к сожалению, зачастую немецкие сведения многими считаются стопроцентной истиной).
Встреча с КВ в районе Борисова для немецких танкистов 47-го танкового корпуса стала неприятным сюрпризом. Ведь это было первое столкновение 17 и 18-й танковых дивизий вермахта с новыми советскими танками летом 1941 года. В книге Вольфа фон Аакена «Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941–1945» есть весьма красочное описание боя с КВ, написанное по воспоминаниям лейтенанта Дорша, командира Pz.III:
«Начиная с 22 июня 1941 года 24-летний лейтенант видел много советских танков…