1942-94. Заложник времени
Шрифт:
Внутри у Вампира все похолодело: ладно нож – ерунда по сравнению со зрелищем этого железного монстра для колки дров, вызвавшего у него животный ужас. Он задергался на полу, пытаясь встать на ноги, забыв про боль в затылке, но тщетно.
– Смотри-ка, зацепило! – Усмехнулся бугай. – Давай его посадим, а то ведь лежачего не бьют.
Его подхватили под руки, и словно мешок с картошкой бросили на стоящий рядом стул. Только теперь Вампир смог рассмотреть второго напавшего. Тот был невысокого роста, коренастый. Одет просто – в потрепанный черный костюм, явно с чужого плеча. На ногах – начищенные до блеска офицерские юфтевые сапоги. Судя по лицу – азиат, или выходец с севера; точную принадлежность понять было трудно, но судя по его выражению – этот тип был склонен к садизму. Слишком сильно он скалился, поглядывая то на топор, лежащий на столе, то на жертву, то бишь – Дубинина.
– Ну, что, начнем? – Беря в руки колун, спросил он у напарника.
– Приступай!
Но, не успел он замахнуться, как жертва обмякла и соскользнула со стула обратно на пол. Азиат отложил топор и, склонившись над телом, большим пальцем задрал ей веко.
– Кончился, – доложил он. – Хилый нынче клиент пошел. Не успели как следует пугнуть, а он уже кони двинул.
– Беда, – Согласился второй. – Теперь надоест рапорта писать.
По иронии судьбы Дубинин скончался от сердечного приступа.
Глава 25
Вечером, когда Серов уже заснул, к Ивану, сидящему в раздумьях в кресле в гостиной, подошла Анна и спросила:
– Что нового?
– Да вроде ничего. – Пожал тот плечами. – Только вот Вампир пропал. Не ваша работа?
– Вампир? – Пропустив его выпад, переспросила девушка.
– Ну, гость ваш, с замашками урки…
– Ага. Понятно. Больше ничего сообщить не хочешь?
– Ничего.
– Точно?
– Во всяком случае, ничего стоящего.
– Это мне решать – нужная информация или так, шлак. – С нажимом произнесла Анна. – Куда завтра с Серовым собрались?
– К начальству его…
– Адрес знаешь?
– Ты что, шутишь? – Вскинулся было Наумов.
– Да, погорячилась, – поспешно произнесла девушка. – Откуда тебе знать этот адрес…
– И об этом знаете?
– Чего бы мы стоили. Ты с первой минуты появления в этой квартире попал под наблюдение. Видишь – я не скрываю этого от тебя, но и ты должен довериться мне.
– Хм, – промычал Иван. – Как будто может быть по-другому…
– Умный мальчик!
– Не умнее некоторых. Конкретней задачи ставить надо.
Анна уставилась на него, словно удав, затем, видимо устав стоять, пододвинула ногой ближайший стул и сев, пообещала:
– Будет тебе конкретика, только ты еще ничего не сделал.
– А что я должен сделать? – Удивился Иван. – Продать вам душу?
– Твоя душа нам без надобности, вот информация…
Тот засмеялся.
– Если бы знал «прикуп» – все бы выложил. Да вот не знаю – хоть режьте. Не знаю!
Анна с опаской обернулась в сторону коридора, куда выходили двери всех комнат, в том числе спальни Серова, но, не заметив ничего подозрительного, успокоилась. Протянув руку к графину с остатками коньяка стоящими рядом на столике, она плеснула грамм сто в бокал и, протянув его Наумову, произнесла:
– Выпей, успокойся. Резать тебя пока никто не собирается.
– Уже легче, – Принимая бокал из ее рук, усмехнулся тот. – А вы знаете кто я, и откуда?
– Это не секрет.
– Такое ощущение, – рассматривая содержимое бокала, подвел итог Иван. – Что у вас тут проходной двор. Шляются всякие…
– Почти так и есть. – Согласилась Анна. – И это категорически не нравиться. Надоело, понятно?
– Понятно. Только я к вам во двор не лез… – Одним глотком он опорожнил бокал, затем продолжил. – Не ломился, скорее ветром случайно занесло.
– Случайно или нет – дело десятое! По тебе не видно: дураками многие горазды прикидываться.
– Не прикидываюсь я! – Зло бросил Иван. – Достали вы все меня!
– Да? – Удивилась девушка. – А как же ты под крылом у Серова оказался?
– Случайно, – не задумываясь, пояснил он. – Все случайно. Даже не знаю как.
Он посмотрел ей в глаза и, показалось, что в них промелькнуло понимание, но она тут же отвела взгляд, произнеся:
– Об этом не мне решать…
Время – понятие абстрактное. И растяжимое. Он не помнил, кому принадлежали эти слова, но теперь, с полной уверенностью мог утверждать, что все обстоит именно так.
Иван лежал на диване, уставившись в потолок. Судя по ходикам, мерно тикающим на противоположной стене гостиной, было еще очень рано для подъема – четыре сорок. Да и за окном темень.
Не спалось.
Что ждет его сегодня?
Он не мог этого знать и это пугало больше всего. Какое решение примут по нему странные и неведомые боссы Серова? Оставят ли его в живых, или сотрут из истории, словно досадную ошибку? К сожалению – знать этого, было не дано.
Бежать было бессмысленно, так что оставалось надеяться только на себя и доказать невидимым боссам свою полезность в их деле. А потом, как карта ляжет. Он уже почти перестал надеяться на возвращение в свое время, вспоминая последние секунды нахождения на блокпосте. Наверняка, для всех «там» он уже давно мертв. Или пропал без вести. И все что сейчас происходит – это просто личный ад. Кара за неправедную жизнь. Ни кто ведь не знает, как этот самый ад выглядит на самом деле? Хотя, положа руку на сердце, для чистилища тут слишком комфортно.
В голову начали лезть мысли о реинкарнации, но, на этом месте Наумов попросту заснул.
Разбудил его Серов.
Был он необычно хмур и чем-то озабочен.
– Что, уже пора? – Пробубнил Иван.
– Да брат, уже пора… – Удостоверившись, что тот проснулся, покидая гостиную, произнес он.
Проводив его одним глазом, Иван открыл второй, окончательно проснувшись, и, глубоко вздохнув, принял сидячее положение. Тут же волной накатили ночные размышления, приобретя новую остроту. Впереди ждал очередной день.
Автомобиль подкатил к воротам. Массивные железные створки медленно распахнулись, пропуская на территорию. С первого взгляда Ивану стало ясно, что сбежать отсюда при случае, как это он себе мыслил, точно не получится. Он сразу приметил – нигде не видно охраны, но чувство, что за тобой следят, не покидало ни на секунду. Местной службе безопасности можно было смело поставить «зачет».
Они прошли по дорожке из гравия и поднялись на широкое крыльцо. Дом боссов встретил тишиной, сумраком, и широко распахнутыми дверями, отчего производил гнетущее впечатление.