1942-94. Заложник времени
Шрифт:
Ивану не спалось. Он прокручивал в памяти последние события, пытаясь восстановить детали. Особенно время, проведенное в горах, в плену у отряда Шефера, что бы найти ключ к дверце ведущей домой. Для этого надо отыскать старый зиндан, но он мог оказаться где угодно, блуждая в пространстве и времени по известным только ему физическим законам. «Сингулярность» – так называл это явление Серов.
Чем больше Наумов пытался вспомнить, тем путанее становились картинки в голове. В конце концов, он плюнул на это занятие, надеясь, что вспомнит детали, когда окажется на знакомой местности.
Глава 28
Густой
К полудню туманная пелена полностью рассеялась. Подул ветерок, просушивая набухшую от влаги одежду и амуницию. Скорость отряда заметно увеличилась.
Наумов шел в середине группы, и глазеть по сторонам было некогда. Люди кругом крепкие, тренированные. Зазеваешься – затопчут, или случайно столкнут в пропасть. Но все же он пытался осмотреться, так как до приблизительного места назначения оставалось не так уж и далеко. Впрочем, глазу зацепиться особо было не за что. Вокруг один и тот же пейзаж – луговые травы сменяются нагромождением каменных глыб, оврагами и расщелинами, с журчащими на дне горными ручьями. Вода в них была на редкость чистая и настолько ледяная, что аж зубы сводило. Один из таких ручьев оказался совсем рядом с тропой, и Иван успел набрать во флягу свежей воды, предварительно вылив вчерашний чай.
Когда до плановой остановки на обед оставалось минут двадцать, неожиданно раздалась команда старшего:
– Стой!
Причина остановки стала ясна, как только подтянулись к голове группы. Все стояли на вершине небольшого хребта, а дальше, местность полого опускалась, переходя в обширную поляну, поросшую сочной, зеленой травой. И почти по центру этого великолепия скрючились останки самолета. Скорее всего – среднего транспортника. Нос его был сплющен, одно крыло полностью оторвано, и скорее всего, покоилось, где то в глубокой траве. На задранном к небу хвосте черной и белой краской нарисован бортовой номер – тринадцать двадцать пять и равносторонний крест, что указывало на принадлежность самолета к люфтваффе.
– Мы близки к цели, – в полголоса произнес старший, повернувшись к подошедшему Ивану. – Разобьем лагерь тут.
– Ты уверен?
– Еще как, – кивнул тот. – Это не случайное место катастрофы. Здесь был аэродром. И судя по виду травы, совсем недавно. Видишь, она ровная, словно ковер?
– Вижу, и что?
– Ее недавно скашивали. Не больше месяца, – Василий извлек из футляра бинокль и принялся рассматривать останки транспортника. – И самолет свежий, упал совсем недавно…
– И ты собрался разбить здесь лагерь? – удивился Наумов. – На территории противника?
Старший убрал оптику обратно в футляр.
– По данным разведки, немцев тут уже нет, – пояснил он. – Этот аэродром использовала группа Шефера. Но, после неудачных экспериментов она покинула эти места. К тому же, этот участок контролируется нашими войсками. А лагерем мы встанем вон там.
Метрах в трехстах, куда указал Василий, возвышался небольшой утес,
– За ней и укроемся. Не думаю, что лагерь Шефера находился далеко от аэродрома. Километр, максимум – три. Иначе большой геморрой для доставки оборудования.
– Но, лагерь, еще не зиндан, – возразил Наумов. – Бог знает, где он сейчас.
– Там видно будет, – произнес тот. – Будем искать. Главное – мы на верном пути.
Отряд выдвинулся в сторону будущей базы, а старший группы прихватив с собой Наумова, отправился к разбитому самолету.
– «Юнкерс», пятьдесят второй, – оглядев обломки, определил он. – Больше, чем уверен – здесь мы не найдем ничего интересного.
Боковая дверь была открыта, и они без труда забрались внутрь фюзеляжа. В чреве транспортника было жарко как в бане. Пахло гарью, керосином и еще какой-то химической гадостью.
Когда после яркого солнца глаза привыкли к полутьме салона, смогли рассмотреть обстановку.
– Я так и предполагал, – оглядевшись, произнес Василий. – Пусто, как в амбаре после ярмарочного дня. Все вынесли, подчистую. Даже радиостанцию сняли.
Он указал в сторону места, бывшего когда-то кабиной пилотов. Рядом размещалась небольшая ниша для радиста. Сейчас она была пуста – только обрывки проводов свисали из ее чрева.
– Ладно, пошли отсюда, – спустя пару минут позвал он Ивана. – Нечего тут искать. Время только теряем.
Они выбрались наружу, зажмуриваясь от дневного света.
– Сейчас обед, а потом будем думать, как поступить дальше. Во всяком случае – поиски начнем отсюда. Если бывший лагерь Шефера рядом, то неподалеку должен быт и твой зиндан.
– Хотелось бы верить, – вздохнул Иван. – А как же сингулярность?
– Рано или поздно, портал все равно возвращается на исходную точку. Туда, где он и появился. Мы же не с кондачка сюда ломанулись. Наши аналитики просчитали его блуждания и сейчас он должен быть где-то рядом. Будем искать.
– Когда начнем?
– Завтра, – кивнул Василий. – Все завтра. Утро вечера мудренее.
Вскоре они добрались до лагеря, где полным ходом шли приготовления к обеду. На костре уже грелся большой котел, дежурный по кухне отмеривал крупу для будущей каши, остальные расставляли палатки.
– Сейчас поедим, часик отдохнем и прогуляемся по округе, – немного придержав его за рюкзак, заявил старший, и прежде чем Наумов попытался что-то спросить, пояснил, – Далеко не пойдем, осмотришься, может, что вспомнишь. Заодно аппетит к ужину нагуляем.
– А смысл? Тут вся местность как под копирку. Уже в глазах двоится.
– Есть у меня одна мыслишка…
Ивану ничего не оставалось, как согласиться и ждать.
После обеда и получасового отдыха, Василий вызвал его в свою палатку, поставленной у самой скалы, и служившей штабом экспедиции.
– Присаживайся, – указал он на свободный раскладной стул. – Обсудим предстоящую прогулку.
Кроме них в палатке находился и проводник. Он сидел в дальнем углу, прямо на земле, поэтому Наумов не сразу заметил его в тусклом свете керосиновой лампы. Кивнул в знак приветствия, получив в ответ взмах седой бороды.