1942: Реквием по заградотряду
Шрифт:
Севка взял с земли винтовку, дослал патрон в патронник, поднялся к Чалому.
Казаки гарцевали метрах в двухстах. Конные фигуры были видны четко, а вот четверых пеших, стоявших неподалеку с поднятыми руками, Севка рассмотрел не сразу.
– Уходим, Сева… – мягко, почти по-отечески, произнес Чалый. – Чудес не бывает…
Севка лег, прицелился из винтовки. Помотал головой, выставил на прицеле дальность. Снова прицелился.
– Не сходи с ума… – Чалый протянул руку, то ли собирался отобрать у Севки винтовку, то ли хотел прижать ствол к земле. – Ни хрена у тебя…
– Руку отрежу, – сквозь зубы пробормотал Севка, не отрываясь от винтовки. – Чудес не бывает. Но в стрелковом деле случается всякое…
Выстрел.
Один из казаков вылетел из седла.
Севка быстро передернул затвор. Прицелился.
Приклад ударил в плечо, конь встал на дыбы и завалился на бок. Два всадника бросились прочь, скрылись за холмом.
– Где воронка? – Севка дослал новый патрон и наставил винтовку на Чалого. – Я не шучу…
– Не сходи с ума… Ты попадешь с раненым на руках в свое время, с огнестрелом его тут же сдадут в милицию, а тебя, как потенциального преступника…
– Давай это будут мои проблемы, – сказал Севка. – Ты отведешь меня к воронке, мы туда войдем, дома попрощаемся и разойдемся… Договорились?
Из-за холма взлетела еще одна ракета, на это раз – красная.
– Ладно, – Чалый вытер по очереди руки о гимнастерку. – Будешь мне должен.
– Хорошо.
– Слово офицера?
– Слово командира Рабоче-Крестьянской Красной Армии, – серьезно сказал Севка.
– Ладно, – кивнул Чалый. – Верю. Тебе – верю. Только лейтенанта ты понесешь сам… Если не донесешь…
– Хорошо, – сказал Севка. – Понесу.
– Побежали, – скомандовал Чалый.
Бежать в общем-то не получилось.
Вначале Костю тащил только Севка. Повторить номер с поездкой на спине не удалось – Костя не мог удержаться руками за Севкины плечи. Взвалить его на плечо не давала рана, пришлось нести на руках перед собой, как невесту на свадьбе. Только весил Костя чуть тяжелее, чем среднестатистическая невеста. Раза в полтора, если не в два. Так что Севка шел медленно, а тут еще колючки и выгоревшая трава под босыми ногами…
Пот заливал глаза, сердце подкатилось к самому горлу, гнало кровь частыми сильными толчками, перед глазами танцевали огоньки вперемешку с черными точками. В горле пересохло.
Первый раз споткнувшись, Севке удалось удержаться на ногах, во второй ему помог Чалый.
– Ладно, – сказал он. – Хрен с тобой. Потащили вдвоем…
Севка держал Костю за правую руку и правую ногу, Чалый – за левые. Время от времени Севка оглядывался, пытаясь понять – гонятся за ними или нет, но все равно преследователей проглядел. Пуля тонко пропела у них над головами. Потом долетел звук выстрела.
– Неплохо… – выдохнул Чалый. – Не так, как ты, но все равно – неплохо… Пристреляется, и все у него получится…
– Бросьте меня… – прошептал Костя.
– Ну? – спросил Чалый.
– Бегом! – приказал Севка. – Бегом…
Винтовка, заброшенная за спину, колотила по ребрам, а ее приклад путался в ногах.
– Плохо… это… уговариваешь… – в три приема выговорил Чалый. – Как-то… решительнее нужно, товарищ лейтенант… Решительнее… Всеволоду сейчас стыдно тебя бросить. Еще и адреналин в голове гуляет… Ты б его матом. Только сознание не теряй, а то он товарища в беспамятстве нипочем не бросит…. Это совсем уж нужно стыд перед собой… потерять, чтобы без сознания…
Следующая пуля просвистела где-то в стороне.
– А… казачки… нас обходят… – Чалый остановился, тяжело дыша. – Вон, смотри… По левому флангу…
– Двое, – глянув мельком, сказал Севка. – Подмога еще не подошла… Бегом…
– Какой, на хрен… бегом… Мне сорок восемь… между прочим… Это ты тренировался, а мне это уже… без надобности… полковники по степи пешком… не бегают… – задыхаясь, Чалый все-таки попытался бежать, но получалось это у него не особо.
Да и Севка уже выдохся.
– Может, ты их… ты их подстрелишь? – предложил Чалый.
– Больше двухсот метров, – ответил Севка. – И руки у меня сейчас будут дрожать… Не получится…
Казаки выпустили еще одну красную ракету в сторону беглецов.
– Просто… праздник какой-то… – Чалый остановился. – Фейерверк устроили… А нам ведь и не очень далеко… Вот, туда… Высотка такая… двуглавая… на правой вершине… ровно через тридцать с половиной минут… и… в течение семи минут тридцати пяти секунд воронка… воронка будет открыта прямо к тебе домой… А мы не успеем… или не добежим…
Костя дернулся, пытаясь вырваться, Севка его удержал, но упал на колени.
– Оставьте меня… – попытался крикнуть Костя, но сорвался и закашлялся. – Уходите…
Севка и Чалый осторожно опустили Костю на землю. Повязка на его груди снова пропиталась кровью.
– Слышь, настоящий полковник… Оставь винтовку и беги… – Севка двумя ладонями стер с лица пот. – Привет там передай Орлову, скажи, что я был тронут его заботой…
– Я… – Чалый запрокинул голову. – Я… Ложись!
Чалый толкнул Севку в спину и упал на живот рядом с ним.
Над их головами с ревом пронесся самолет. Тень на мгновение заслонила солнце, Севка даже почувствовал запах выхлопных газов, «мессер» прошел низко, еще немного, и снес бы Севке голову винтом.
Во всяком случае, Севке так показалось.
– Твою мать! – крикнул Чалый. – Он сейчас…
Ударили пулеметы. Или пушки, Севка не разобрал, получилось громко – неожиданно громко.
Вначале пули выбили две аллеи фонтанов сухой земли, потом разнесли в клочья всадника вместе с конем. Второй метнулся в сторону, что-то крича и размахивая нагайкой.