1942: Реквием по заградотряду
Шрифт:
Она с ума… Севка чуть не выругался. Заклинило его на этой строке. Как приковало, в самом деле.
Она с ума меня сведет… Там дальше слова… Дальше… Севка замер, похолодев.
Хорошо, подумал Севка. Просто отлично. Или это ему примерещилось? Вот сейчас начнет он действовать, а окажется, что ошибся. Ну, примерещилось. Или…
Или не примерещилось…
Чалый, когда по карте пальцем водил… Севка тогда понял, что цитата, но не сообразил – откуда. А сейчас вдруг дошло.
Вот вам и трактат о пользе фильмов для «попаданцев».
Севка спрятал наган в кобуру.
– Построиться, – вполголоса приказал он красноармейцам.
Почесал правую бровь, пытаясь собраться с мыслями и придумать правильную формулировку.
– Я так понял, – после паузы произнес Севка, – что вы пытаетесь решить для себя, как быть дальше, товарищи бойцы. Так?
Красноармейцы переглянулись.
– И как я понял, мысль о том, что нужно погибнуть, но не сдаться в плен вам… не нравится вам эта мысль? – Севка заставил себя улыбнуться.
Не стоит пугать бойцов. Они вон и так напряжены, дальше некуда. Еще сорвется кто-то и ткнет штыком.
– Капитан Чалый показывал мне на карте обстановку… Хреновая обстановка, если честно. Пытаться выйти через линию фронта – значит нарваться на пулю. Если идти на юг, то можно просто не дойти. Единственный выход, похоже, это двигаться на восток к Волге, но… Да, товарищ Костылин, это полторы сотни верст, – Севка развел руками. – Я пойду, у меня особого выбора нет… А вы… Вы сейчас решайте, что будете делать. Сейчас, сию минуту… На Кавказ или наоборот… Я неволить и принуждать не стану. Более того…
Севка посмотрел на казачонка.
– Я разрешу вам забрать мальчишку. И отвести его на хутор. Думаю, там вас примут. Иначе придется его убить. Понимаете?
Чреватый посмотрел на стоявших рядом бойцов и кивнул.
– Такие дела, товарищи красноармейцы, – вздохнул Севка. – Если кому-то в голову придет идея сдать казачкам или немцам еще и лейтенанта с капитаном, не советую даже пробовать… Тоже понятно?
– Понятно, – сказал Чреватый.
– Совещаться будете? Или уже решено?
– Мы… – начал Костылин, но закончить не успел – капитан Чалый с пистолетом в руке вдруг оказался перед строем, поднял оружие на уровень глаз.
Костылин замолчал.
– Медленно, очень медленно вы все, товарищи красноармейцы, кладете свои винтовки на землю, – сказал Чалый. – Если вы в плен собрались, то винтовки вам не нужны. Я считаю до трех… Раз. Два.
Винтовки упали.
– Очень хорошо, – одобрил Чалый. – И вот теперь мы станем выяснять ваши дальнейшие планы. Значит, кто хочет идти к немцам? Ну или к казакам? Я бы советовал все-таки фрицев, некоторые казаки сейчас сильно возбуждены, могут сгоряча и прибить, несмотря на мальчишку. Итак, кто не хочет больше воевать? Отходим вправо. Даю слово коммуниста, что убивать не буду. Как лейтенант решил, так и поступим. Живыми отпустим, товарищ лейтенант?
– Да, – коротко ответил Севка. – Только мальчишку пусть в любом случае с собой берут.
Костылин медленно двинулся вправо. Голову втянул в плечи, будто ожидая, что сейчас кто-нибудь из командиров передумает и выстрелит.
За ним шагнул Чреватый. Винивитинов и Павлов пошли одновременно.
– Значит, единогласно, – подвел итог Чалый. – Прекрасно. Есть только одна просьба… Крохотная. Не сразу бросаться на хутор. Посидеть где-нибудь в тенечке, часика два, чтобы мы смогли отойти подальше. Договорились?
– Д-да… – прохрипел Костылин.
Он все еще не верил, что вот так просто командиры его отпустят в плен.
– Взяли мальчика и пошли во-он туда, по балочке. Она закончится, продолжайте движение еще километров пять. И вот там можете остановиться и посидеть эти самые два часа. Лады?
Бойцы молча поставили на ноги казачонка, который даже и не сопротивлялся, смотрел потрясенно то на Севку, то на летчика.
– Шагом марш, – скомандовал Чалый, и бойцы ушли.
– Вот так… – сказал капитан. – Таким вот образом… Теперь осталось закончить с твоим приятелем, и можно идти. Давно я не гулял пешком на большие расстояния… Мне…
Он хотел сказать, что летать ему нравится больше. Он хотел сказать, но не смог – Севка ударил его в солнечное сплетение. От всей души врезал. И не стал подхватывать падающего, только отобрал у него «ТТ».
И когда капитан упал, добавил еще ногой. Тоже в живот.
Потом присел перед капитаном на корточки и, глядя в глаза, сказал, чувствуя, как начинает дрожать голос:
– Тебе, дураку, не говорили, что после «с ума сведет» следует «на нем погоны золотые»? Сам сообразить не смог, что в сорок втором году при любом раскладе песенка будет звучать странно? И «мне сверху видно все» – это тоже из кино с погонами. Я, может быть, ни хрена не знаю истории, но я фильмы смотрел. И память у меня хорошая, – Севка покрутил в руке «ТТ» летчика, взвел курок и приставил пистолет к голове Чалого. – Если ты скажешь, что не «попаданец» и что мы встретились случайно, я выстрелю. Может, потом пожалею, но выстрелю… Итак?..
– Козел, – прохрипел Чалый. – Ну, можно же было просто спросить?.. Редкостный козел…
15 августа, Малые Антильские острова
Рихард Таубе, прежде чем попал в СС, успел повоевать и в Африке. Так что видел трупы не только замерзшие на русском морозе, но и подсушенные тропическим солнцем. Поэтому, рассмотрев разрытую могилу, уверенно сказал, что тела пролежали в песке не меньше двух недель, но не больше полутора месяцев. Пещерка была сухая, трупы не разлагались, а сохли, как мумии.
Икрам сроки подтвердил. У них там, возле Ташкента, в двадцатых годах трупы тоже встречались часто.
– Значит, – сказал Дуглас, – полтора месяца…
– И что? – спросил Малышев.
– Не знаю, как в этих местах было в древности, но в мое время вполне можно было на такое наткнуться. Наркоторговля, парни, дело не для слабых духом. Исчезновение свидетелей или исполнителей – штука обыденная. Не вовремя оказался не в том месте или потерял груз… Или попытался что-то урвать из собственности работодателя… Вот, помню, был случай…