1971
Шрифт:
– Согласен - серьезно сказал Страус, согнав с лица улыбку - Добавлю только, что нужно поддерживать талантливых людей. И зарабатывать на них хорошие деньги! Ха ха ха! Я рассчитываю хорошо на вас заработать!
– Ну так что, господа - вмешался Махров - вы договорились, или нет? Издаете нашего автора?
Переводчик перевел, и Страус согласно кивнул:
– Да! Наша беседа убедила меня в том, что книгу следует попробовать издать. Подготовьте трехсторонний договор, завтра мы его подпишем. Условия я уже озвучил. Что касается прав на аудиоспектакли, фильмы, другие способы распространения книги - остается
Сидели мы еще часа два. Ели, пили, разговаривали - нет, не о политике. О книгах, о жизни. О женщинах говорили! Например, Пегги спросила меня, какие типы женщин мне нравятся, блондинки, или брюнетки. Я ответил, что нравятся мне стройненькие, спортивные, красивые женщины - вот как она, такие. Чем вызвал у Пегги довольную улыбку и благодарный кивок.
Страус пытался со мной разговаривать о теннисе, но увы, я не мог поддержать разговора в этом направлении - никогда не интересовался теннисом. А возможно, что и зря! Сейчас бы не пожимал плечами, как болван.
А вот когда речь зашла о стрельбе и рукопашном бое - тут я уже был как рыба в воде. Главное для меня - не допустить анахронизма. А остальное - мне тьфу одно. Как зашел разговор? Да опять влез тот же самый Дональд, решивший достать меня окончательно. Он спросил, какой солдат лучше - советский, или американский, если объективно судить по их умениям и показателям. Я прямо-таки всей своей спиной чувствовал, как мой переводчик впитывает все мной сказанное, и пишет на ус.
Кстати, скорее всего наша беседа вообще записывалась. Я в этом практически уверен. Договоренность о месте встречи была достигнута заранее, так что времени чтобы «зарядить» кабинет было более, чем достаточно. Да и повод немаленький - этот Дональд очень даже вероятно работает на ЦРУ Если не штатный сотрудник, то внештатный - точно. Впрочем, как и все наши корреспонденты, выезжающие за рубеж. Жизнь такая, время такое.
– Понимаете в чем дело, Дональд...русский солдат, советский солдат - он всегда побеждает. Может проиграть бой, сражение, но в войне всегда выиграет. Знаете, почему?
– Почему?
– Дональд удивленно поднял брови - Много водки пьет? Поэтому?
– Ага! Скачет в атаку на медведе, с балалайкой наперевес! И этой балалайкой врага по башкам фигачит! Направо поведет - улица! Налево - переулочек! В левой руке - бутылка водки! В правой - балалайка! Ну что ты так глаза вытаращил?
Я захохотал, вытер слезы с глаз, и продолжил, глядя в хмурое лицо корреспондента:
– Ну как же вы задолбали этими стереотипами! Да наши пьют не больше, чем ваши люди! А может и меньше. Кстати, заметили - я совсем ничего не пил. Ну - вообще! А я русский!
– Ты не знаешь, кто ты такой на самом деле - хохотнул Страус, внимательно и с интересом следивший за разговором - ты же не помнишь! Или помнишь? Ладно, ладно - я пошутил! И все-таки, почему русский солдат всегда побеждает?
– Потому, что за нами правда - не задумываясь выпалил я - а кто прав, тот и сильнее.
– Это еще что такое? Причем тут - прав, не прав?
– сморщился Дональд - У кого оружие сильнее, тот и побеждает! И у кого солдаты лучше обучены! У кого боеприпасов больше! Причем тут правда?
– Дух! Дух важнее! Вспомните - сколько врагов к нам вторгались за сотни, тысячи лет? И Наполеон, и поляки - они вообще до Москвы дошли, даже вошли в нее! И что? Выбили их! Полетели они, как кусок дерьма! Сильные были! Умелые! Вооруженные по последнему слову прогресса! И где они? Потому что правда за нами! Это НАША земля, и мы за нее поляжем. Но прежде - каждый из нас минимум трех врагов с собой заберет!
– Ну ты-то и пятерых осилишь...
– оценивающе бросил Страус, и тут же хохотнул - А десяток слабо?
– Могу и десяток - серьезно кивнул я, и у Страуса улыбка сползла с губ - Мы ни на кого не нападаем. Единственное, чего мы хотим, русские люди - чтобы нас не трогали. Чтобы нам не мешали жить! А если кто-то попытается нам мешать - крепко пожалеет. И мы доказывали это много, очень много раз. Слишком много раз. Дух - главное. Оружие - второстепенно.
– Второстепенно?
– усмехнулся корреспондент - А представьте, если по СССР будет нанесен ядерный удар! И куда дух денется?
– Дух куда денется?
– выбрал паузу я, и вспомнив кое- кого, улыбнулся - У нас тоже ракеты есть. И заверяю – не хуже, а то и лучше ваших. А если уж мы умрем - то отправимся в Рай. Потому что мученики, а мученики отправляются в Рай. А вы просто сдохнете!
Страус резко захохотал, хлопнул ладонью по столу, Дональд же остался серьезен, и посмотрел на меня внимательно, с прищуром, как через прицел. Не знаю, что он там себе думал, но взгляд его был нехорош.
– Не будет ядерной войны - продолжил я, цепляя здоровенного краба и перетаскивая его себе на тарелку - не найдется такого идиота, который ее начнет. Ядерное оружие - не для войны. Это оружие сдерживания. Так что успокойся, Дональд, и не мечтай о всяких глупостях. Кстати, откуда ты так знаешь русский язык?
– Я русский - нехотя пояснил корреспондент - потомок эмигрантов. Ваша власть когда-то едва не убила моего отца, он служил у Колчака, и он еле успел уехать в Америку. Америка приняла его, он женился на русской, дворянке - тоже бежавшей от нынешнего режима, и вот - появился я.
Точно - агент ЦРУ. Теперь я был в этом совершенно уверен. Эмигрантская среда этого времени кишела агентами ЦРУ. Только вот зачем он потащился со Страусом? Впрочем - почему бы ему и не потащиться? Посмотреть на писателя, которого хотят издать, прощупать, наладить контакты - отличная работа!
Из ресторана нас развозили на машинах - меня и остальных редакционная. Страуса и его свиту - от американцев, вроде как посольская. Но прежде чем меня отвезли в гостиницу, мне пришлось выслушать кучу всяческой чуши от нашего «переводчика». Я вяло трепыхался, уже задним числом понимая, что в чем-то может он все-таки прав. Не стоило так резко и так откровенно разговаривать с американцами. Вот что завтра понапишет этот журналюга, эта акула пера? Кем он выставит меня? Наверное, я все-таки был не очень осторожен в высказываниях, хотя и зарекался - лишнего не говорить.