1971
Шрифт:
Я слушал, и представлял то, как сейчас взвились бы фапатели на несчастного Толкина. Весь этот отряд эльфо- орков, которые устраивают сходы, нарядившись в костюмы героев Толкина. Честно сказать, я трижды заснул на фильмах по романам Толкина, честно пытаясь продраться через нудятину и нелогичность повествования.
Меня всегда убивал идиотизм главной канвы повествования - полурослик должен отнести кольцо и бросить его в жерло вулкана, иначе мир погибнет. И почему нельзя было усадить этого полурослика на орла, полететь, и отбомбиться кольцом с высоты - ба-аальшая загадка. Эту логику могут понять только истовые толкинисты, и никто другой. Нормальный человек сразу увидит нелогичность и дальше уже ему будет не интересно.
Но он был первым, Толкин. Он открыл эту делянку, которую
– О! Машенька! Давай, давай, мы почаевничаем с Михаилом! Миша, вот печенья, конфеты, зефир, шоколад - не стесняйся, налегай! А я тебе расскажу дальше что было, и что будет. Итак, на чем я остановился... а! Ну и вот - вылез я со своим рассказом о тебе, все так слегка обалдели, а я жму дальше: мол, чего бы вам не взять, и не перевести первую книгу романа на английский? Ну не все же вам Солженицыных печатать, может и художественная наша литература вызовет интерес у американского читателя? Фантастика сейчас на высоте! Космос, все такое прочее! Ну и сказки никто не отменял. Толкин-то у них вон как популярен! Этот самый Страус и завелся - мол, я сомневаюсь, что ваша фантастика будет интересна нашему читателю, и разве можно сравнивать ваши книги с толкиеновскими? Ну я ему и предложил - а вы напечатайте тысяч пять, и посмотрите - как книга пойдет. А я уверен, что она пойдет! Уверен!
Я про себя улыбнулся: этот роман вообще был вылеплен под зарубежного читателя, а точнее под англоязычного. То есть - под перевод. Он выдержан ровно в духе американского читателя - главный герой молодой человек, находящийся в самом низу социальной лестницы. Его обижают, его оскорбляют. И вот наконец он не выдерживает, устраивает бунт, и...начинает восхождение к вершинам власти! И возвращаясь туда, откуда вышел - наказывает тех, кто его обижал. Утрирую, конечно, но примерно так. Американцы любят одинокого бунтаря, который вышел из низов и всего добился. Вся суть Америки заключается именно в этом - ты приехал, ты удачливый и смелый, и потому ты добился.
Но Махрову я этого ничего не сказал. Зачем? Пусть все идет своим чередом.
– ...а когда я ему сказал, что ты появился ниоткуда, и сам не знаешь, кто ты такой - он просто загорелся тебя увидеть! Сказал, что если все-таки решит тебя издать, то твоя таинственная история поднимет тиражи многократно! Неизвестный русский, который не знает, кто он такой и откуда прибыл! Не знает даже своих имени и фамилии! Да, это находка!
Дззз...у меня в голове начал звенеть звонок тревоги и заморгала красная лампа. Вот я и попался! Вот и зацепка для КГБ! Таким образом они меня и вычислят. Как бы я поступил на их месте? Стал бы мониторить все странное, искать точку, где я проявлюсь. А что может быть более странное, чем писатель, который не помнит своего имени и своего прошлого?
Впрочем, не так все просто. Надо еще доказать, что я - это Шаман. Следить будут, да. Но вряд ли очень уж пристально. Поставят топтуна и посмотрят, кто есть ху. А я притихну - до весны. Ни писем никаких, ничего до весны не будет. Впрочем - я им и так подкинул горючки в печку - сейчас полыхать начнет - ой-ей!
Мда… спасибо товарищу Махрову Леониду Викторовичу за наше счастливое детство. Засветил он меня по-полной! Впрочем, почему-то стало даже легче. Устал бояться разоблачения. Теперь что будет, то и будет. Может на самый верх прорвусь, к Самому? Он мужик хороший, выслушает, поймет. Наверное. Так, а что там Махров толкует? Что-то я слишком задумался, даже не слушал его. А ведь он важное говорит!
– …завтра, в двенадцать часов. На встрече будут присутствовать Страус, его секретарь, наш переводчик, директор издательства Исайкин Семен Александрович, ну и мы с тобой, само собой. Ты слушаешь меня? Михаил, ау!
– Прости, ты столько информации на меня вывалил - я просто потерялся! Задумался! Перспектива-то вон какая, дух захватывает!
– О да! Если Страус захочет тебя издать... ооо... тут уж бутылкой не отделаешься! Ящик, не меньше!
– Слушай, кстати, не представляю - а как будет выглядеть договор с этим самым Страусом? Кто его пишет? Кто подписывает? Как тут с налогами и все такое прочее? Опять же - валюта. Как с ней?
– Хмм... мы с юристами проконсультируемся... но вообще я вижу так: трехсторонний договор, ты, наше издательство и Страус. Страус перечисляет деньги на наш счет, половину государство в нашем лице забирает себе, половину - за вычетом налогов - получишь ты.
– В валюте?
– Нет, конечно! Хе хе хе... щас прямо, в валюте тебе, да? И пойдешь ты ее продавать жучкам у ГУМа! Хе хе хе... Нет, братец! Тебе вместо валюты дадут сертификаты Внешпосылторга, для «Березки». Ты пойдешь, и купишь там чего хочешь. Чего душенька желает. И кстати - очень дешево купишь. Та же «Волга» там стоит в три раза дешевле, чем за рубли, и в очереди стоять на нее не надо! Вот так. Слушай, сегодня тебе надо съездить в Союз писателей, подать заявление о вступлении. Когда вступишь - можно будет подать заявление о получении жилья. Ты в Москву не собираешься переезжать? Подумай над этим. Тебе было бы гораздо удобнее жить в столице. И квартиру получить именно здесь. Так...что еще-то... ага! Вот: я сейчас позвоню в гостиницу «Россия», снимем тебе номер за счет издательства. Как уладишь все дела, позвонишь мне. Если ты не собираешься всю сумму получать наличными - тогда можно будет прямо сейчас получить тысячу, я думаю, бухгалтерия такую сумму изыщет. Или больше?
– Две тысячи найдет? Остальные пускай на книжку кинет.
– Ага. Я думаю - найдет... Завтра я тебя жду в ресторане «Арагви». Знаешь «Арагви»? На Тверской! Если что - таксисты отвезут. Не опаздывай! В 12 часов дня! Мы заказали отдельный кабинет, так что будет о чем поговорить с инстранцами. И это... ты учти, что переводчик... в общем - языком особо не болтай.
– Гэбэшник?
– кивнул я.
– Ну а как ты думал? Иностранцы же! Как без присмотра? Тем более фигура издателя такая одиозная...Солженицына издает. Бродского. А ты знаешь, как у нас к ним относятся... И вот еще что - могут быть провокационные вопросы, подумай, как и что станешь отвечать. Будь очень осторожен – одно лишнее слово, и твой успех превратится в поражение, понимаешь?
Еще как понимаю! И понимаю это даже лучше собеседника! Только говорить об этом не собираюсь, потому лишь молча киваю. На том разговор наш завершен. Дела надо делать. И к Махрову уже заглядывали, рвались сотрудники, да и мне надо делами заняться. Поговорим еще... после. После завтрашней встречи!
Глава 3
Я поражаюсь энергии Махрова. Он умудрился не только договориться о завтрашней встрече с американским издателем, но и договориться в Союзе писателей о том, что они примут мое заявление и рецензию на первую книгу «Неда». Вторую рецензию он сам донесет им потом - на днях. Фото у меня уже были - Леонид предупредил заранее. Так что я быстренько оставил свое заявление в секретариате СП, плюс рецензии на первую книгу, плюс фотографии. И ушел, ожидать решения по моему вопросу. Когда оно будет, это решение - я не знал. Махров мне по секрету сказал, что все договорено, и рассмотрят как можно быстрее - на ближайшем заседании СП. То есть - до нового года. Видимо, на итоговом годовом заседании.
Председателя правления СП Федина в этот раз я так и не увидел. Впрочем, не особо и хотел его видеть. Ну что он мне? Его книги я бы стал читать только тогда, когда больше ничего под рукой не оказалось. Этой макулатурой были завалены все книжные магазины Советского Союза, все библиотеки - общественные, школьные и ведомственные. Подобные Федину писатели писали свои идеологически выдержанные книги о революции, о войне, безбедно и очень хорошо жили, но их книги людям по большому счету были не нужны. И не интересны. И наоборот - фантасты, которых в СССР считали чем-то дешевым, вторичным, неважным - их книги были нарасхват. В магазинах нельзя было купить никакой фантастики - только по блату, только своим, или по распределению - вот как моя попутчица Наталья купила.