1972
Шрифт:
Рой встретил нас у первой ступени лестницы, ведущей на террасу. Одет он был просто – джемпер, свободные брюки, туфли тонкой кожи – совсем невидные, но их цену я бы не хотел знать. Скорее всего – жаба задушит.
Дисней улыбался, и я снова поразился тому, насколько улыбка меняет людей. Рой был некрасив, но когда улыбался, он будто озарялся внутренним светом. В нем был и стальной стержень (я это знал из его биографии), и кипело пламя паровозной топки, разогревающей пар в машине, толкающей паровоз вперед и вперед. Это очень энергичный человек, даже если он выглядит слегка сонным и вялым. Кстати, самые сильные
Защитная окраска? Вполне может быть. Выглядеть как можно более безобидным, чтобы в долю секунды взорваться наподобие разрыва гранаты.
– Рад, очень рад! Майкл, представь меня своей девушке!
– Это Нина, моя подруга – подвел я Ниночку к Рою – Она стесняется, так что не обращай на ее зажатость особого внимания. Нина никак не привыкнет к жизни в Штатах – она только недавно приехала из Союза, и ей все вокруг кажется странным. Впрочем – как и мне. Я и сам все никак не могу привыкнуть к мысли, что нахожусь в Америке!
Рой широко улыбнулся, обнажив белые зубы, непременный атрибут богатых людей (Только бедняки ходят с гнилыми, черными зубами. Или богатые идиоты).
– Я понимаю. Мир акул капитализма, мир денег! Увы, господа… я не типичный представитель капиталистов. Все, что мы заработали – это результат нашего труда. Мой дядя, мой отец – они работали не покладая рук. Когда они сделали первый фильм, им пришлось сбежать от кредиторов. Полностью разорились. Кинобизнес такая штука… это как лотерея – ты вложил деньги, а получишь ли результат – неизвестно. Или как рулетка – ставишь на цифру, а выпадет ли она… Но мы еще поговорим об этом. Я рад, что ты, Майкл, решился ко мне приехать. И привез в мой дом такой прекрасный цветок! Нина (он хоть и с акцентом, но повторил мое произношение ее имени, не Найна, а именно Нина), вам никто еще не предлагал сниматься в кино?
Ниночка вдруг прыснула, и засмеялась ее прекрасным звонким голоском. Быстро взяла себя в руки и ответила, все еще улыбаясь:
– Вы будете смеяться, сэр Дисней, но только вчера мне предложили роль в фильме по книге моего… друга (она посмотрела на меня). Я согласилась. Буду играть подругу главного героя.
– О! – Рой закивал головой – А кто режиссер?
– Кубрик. Стэнли Кубрик – ответил уже я – Очень хороший режиссер, я настоял, чтобы его пригласили.
– Да, Стэнли отличный режиссер – подтвердил Дисней – А почему ты не захотел, чтобы наш с тобой фильм снимал он?
– Лукас ничуть не хуже. Он справится, знаю.
– Ты очень много знаешь – улыбнулся Дисней – Но об этом мы с тобой еще поговорим. Очень интересно! Про тебя ходят такие слухи, что я сам уже готов поверить…
– Слухи? – насторожился я – что за слухи?!
– Давай поговорим об этом за ужином? Ну что мы стоим на улице… и твоя девушка уже устала стоять! Ах да, простите мне мою невежливость – поздравляю с первой ролью! Главное, начать, а потом уж дело пойдет! Может я присутствую при рождении новой суперзвезды, а, Майкл? Ты уж упомяни потом, что я первый поздравил Нину с ее ролью, после которой она стала мегазвездой!
Ниночка мило покраснела и была очень, очень хороша. Я даже залюбовался. Была в ней эдакая чистота и непосредственность, которая бывает только
Красивая вилла. Как с картинки в гламурных журналах. Где же еще жить миллионеру? И тем пуще – миллиардеру. Описывать ее «нутро» просто глупо. Чистота, порядок, элегантность и простота богатства. Никакой «плюшевой безвкусицы» и золоченой лепнины с ангелочками на потолочных фресках, которые так любили новые русские нувориши.
Помню, прочитал в 2018 году статью о том, как эти самые новые русские никак не могут продать свои вычурные, и порядком уже обветшалые дворцы. Жить в этих дворцах невозможно (с ума сойдешь в этой золотой безвкусице!), отопить их – целое состояние, поддерживать в целости – еще дороже, чем отапливать, а планировка такая дурацкая, что архитекторы хватаются за голову – КТО придумал этот идиотизм? Само собой – сам хозяин. Это он хотел – «БАХАТО»!
Нас отвели в предназначенную нам комнату – женщина лет сорока в форме служанки и со смешным «кокошником» на голове, живо напомнившем мне о советских образцово-показательных столовых. Чемоданы тащил мужчина слуга, и я почему-то не испытывал никакого неудобства по этому поводу. В конце концов – он за это деньги получает. А не хотел бы таскать чужие чемоданы – сюда бы и не устроился. Значит, его все устраивает. А к тому же я наверное начал привыкать к роли богача.
– Я не могу поверить! – негромко выдохнула Ниночка, когда дверь за слугами закрылась, и мы с ней остались наедине – Только вчера я таскала чай в номера Дома творчества, а сегодня… сегодня вот ЭТО! Сон! Это – сон!
– Вчера, положим, ты пихалась и пиналась с Лаурой, завывая, как злобная кошка, потом сидела за столом с одним из величайших режиссеров столетия, а ночью стонала так, что наверное слышали Лаура и Пабло! – резонно заметил я.
– Ну положим Лаура стонет ничуть не тише, чем я! – фыркнула Нина – не надо делать из меня какую-то ненормальную! И вообще, я узнавала – это нормальная реакция на секс! И вообще – речь совсем не о том! Ну вот зачем ты сразу все переводишь в шутку?
– А ты точнее давай информацию. Просто я редактирую то, что ты говоришь. Не забывай, кем я работаю.
– Да уж не забываю – улыбнулась Ниночка, шагнув к двери сбоку от входной двери – Ой! Ты посмотри! Ты посмотри, какая ванна! Это не ванна, а целый пруд! Я хочу в ванну! Хочу, хочу, хочу! И ты со мной! Я хочу с тобой в ванну! Раздевайся!
Да, ванна была шикарна и слегка даже пугала. Она могла вместить не двоих, и даже не троих – десяток желающих совершить омовение! Интересно, что они делают в таких ваннах? Может, занимаются свальным грехом?
Я озвучил это предположение Ниночке, и она тут же предложила проверить – так ли хорошо в этой ванне заниматься грехом. Выяснили – хорошо заниматься. Только доверху наливать не надо – волны идут, и грозят выплеснуться залить пол. Если не сдерживать движения, конечно. Но сдерживать не хотелось. Ну вот нигде нет в мире совершенства!