1972
Шрифт:
Неблагодарность не входит в число семи смертных грехов. Но я бы все-таки поместил ее сразу в состав двух из них: гордыни и зависти.
Да, Али-боксер вызывает у меня чувство уважения, даже восхищения. Али-человек – только омерзение. И мне кажется, что своим мерзким поведением он заработал сильнейший откат кармы, наработанной им за всю его жизнь. Умереть жалкой развалиной, потерять разум, перестать владеть своим некогда великолепным организмом – что может быть хуже для того, кто гордился собой и называл себя Величайшим?
А что касается гонораров – для 1972 года предлагаемый на наш бой гонорар,
Еще было сказано, что встреча будет транслироваться на несколько десятков стран. И я улыбнулся – вот нам карта и поперла! Страус своего не упустит!
И он не упустил. Примчался ко мне в этот же день и сообщил, что десять процентов от продаж трансляции в нашем кармане. И что трансляция будет вестись на пятьдесят стран! Мы получим очень даже кругленькую сумму! Которую разделим пополам.
Ну что же… я не был против такого дележа. Тем более, что я ведь еще получу и призовые деньги. Сколько – это уже другой вопрос. Выйти против феноменально талантливого профессионального боксера – это не дружеский спарринг в спортзале. Достаточно одной-единственной ошибки, и мне просто конец. Али вышибет мне мозги. Быть убитым на ринге – как-то не входит в перечень моих планов на будущее.
А на следующий день пришло еще одно важное известие. Позвонили из аукциона «Кристи» и сообщили, что я должен приехать к ним, чтобы оформить получение денег за проданные ими лоты. Мои лоты.
Честно сказать, за всей этой суетой, за всем «бурливым горнилом», я как-то и позабыл о том, что мной выставлены на продажу вывезенные мной раритеты. Нет, не так – забыть я не мог, я вообще теперь ничего забыть не могу, просто отодвинул воспоминания об аукционе в самый дальний уголок своего мозга. Ну не нужны мне были эти воспоминания. Пока не нужны.
Договорившись о времени посещения, на следующий день я отправился в Нью-Йорк. Вооружился до зубов – в машину сунул автомат Калашникова, в скрытую кобуру – кольт, второй пистолет, «вальтер ППК» – в карман. Нож – на предплечье. Может и глупо, говорят, что снаряд в одну воронку не падает дважды, но… я-то знаю – падает. Еще как падает!
Со мной порывалась ехать Нина, и Пабло требовал, чтобы Серхио поехал в качестве телохранителя, но я категорически отказался, отбив все их поползновения. Почему-то я был уверен – со мной ничего не случится. Вот не случится, да и все тут! Оберегает меня судьба. Не готов я еще отправиться на тот свет, не все здесь дела завершил. Потому – зачем мне телохранители? Но на Провидение надейся, а сам-то не плошай. Вот я и отправился на встречу вооруженный, как чертов коммандос.
Когда мне показали документы с аукциона, когда я увидел итоговую сумму – просто обалдел! Двадцать миллионов долларов! О господи… я на такие деньги и не рассчитывал! Точно – не рассчитывал!
– За счет чего получилась такая сумма? – после того, как отошел от шока поинтересовался я у менеджера аукциона. Тот индифферентно пожал плечами и тонко улыбнулся:
– Господин Карпофф! Ваши лоты были одной из самых наших выгодных
– В мире друг Горацио есть много такого, что неизвестно нашим мудрецам.
– Именно так, именно так… – улыбнулся пожилой аукционер, открыв безупречно белые, слишком здоровые, чтобы быть натуральными – зубы.
Домой я ехал в приподнятом настроении. Я богат! Я на самом деле богат! И буду еще богаче! Никогда не думал, что буду богатым. Неоткуда было взяться богатству, совсем неоткуда. И вот – есть! Может и правда перебраться на юга? В соседи к Диснею?
Глава 8
В кабинет вошли двое – высокий, плечистый, стройный мужчина лет тридцати на вид, и молодая женщина, можно сказать девушка – настолько красивая, что у директора на мгновение перехватило дыхание. На фоне вялых, бледнолицых, с грязно-соломенными или рыжими волосами женщин Туманного Альбиона эта красотка смотрелась чужеродным элементом, ангелом, спустившимся с небес в обиталище смога и туманов.
Черное дорогое платье выше колен обтягивало стройную фигуру, подчеркивая ее безупречность, и у любого мужчина, способного на отношения с женщиной при взгляде на это совершенство плоти тут же бы свело скулы от желания. Хороша!
Мужчина тоже был красив, но своей, хищной, опасной красотой. Обтянутые смуглой кожей скулы выдавали в нем латиноамериканское происхождение, а кисти рук, выглядывающие из рукавов безупречно сшитого дорогого костюма (как минимум пятьсот фунтов!), были покрыты сложной вязью татуировок. И татуировки, и крупные выпирающие на запястье вены человека привыкшего к тяжелым физическим нагрузкам указывали на то, что этот мужчина не из числа творческой элиты, и уж точно не принадлежит к высшему обществу ни Британии, ни США. Скорее он похож на дельца из Колумбии или Никарагуа, сделавшего свое состояние на продаже наркотиков. Мужчина слегка прихрамывал.
«Плохой парень» – так называют таких мужчин американцы, а благовоспитанные замужние домохозяйки рядом с таким парнем теряют голову и бросаются во все тяжкие, не думая о последствиях.
Интересная парочка! И опасная! – подумалось директору одной из старейших букмекерских контор Британии. Но вслух он ничего такого не сказал, лишь указал на стулья напротив своего стола и пригласил:
– Садитесь, пожалуйста. Я Эдвард Кейн, директор конторы. С кем имею честь говорить? И что вы хотели?