1972
Шрифт:
– Пабло Родригес, а это моя жена Лаура – голос мужчины был негромким, слова он выговаривал четко, почти как англичанин, без присущего латиноамериканцам преувеличенного американского акцента – Мы бы хотел сделать ставки на бой Мохаммеда Али и Майкл Карпофф. Как вы знаете, в США нет официальных букмекерских контор, так что легально сделать ставки мы не можем. Вот потому и прилетели в Лондон.
– Да, примерно то же самое мне сообщил менеджер – кивнул директор – Также он мне сообщил, что вы хотите сделать максимальные ставки, допустимые нашими правилами.
– Именно так – кивнул Родригес – Мне сказали, что максимальная ставка
Кейн посмотрел в темные глаза клиента, подумал секунд пять, затем спросил:
– А на кого вы хотите сделать ставку?
– А разве это имеет значение? – так же спокойно ответил Родригес – Вы устанавливаете размер ставки в зависимости от того, на кого ставят?
– Конечно – усмехнулся директор конторы – это букмекерская контора, это не благотворительная организация. Она получает прибыль от ставок, и в зависимости от рисков увеличивает или уменьшает ставку.
– Понятно. Как я уже сказал вашему менеджеру – мы хотели бы сделать ставки на бой Карпофф с Али. Ставка на Карпофф – один к семидесяти. Максимальная ставка составляет сто тысяч фунтов. Мы хотим поставить двести тысяч фунтов на Карпофф. Это возможно?
– Вы рискуете – улыбнулся директор, и снова внимательно осмотрел парочку со всех сторон. Прежде чем войти в кабинет директора они сняли зимние пальто – секретарь принял их и повесил в шкаф, так что Родригесов можно было рассмотреть «в подробностях». От взгляда букмекера не укрылись ни золотые часы на руке мужчины, ни золотой медальон с зеленым камнем на груди женщины. Золотые запонки, золотая цепь, проглядывающая на шее под рубашкой – типичный латиноамериканский нувориш, каким его представляют в Британии. И каким его представлял директор букмекерской конторы. Ну что же, если эта бестолочь из глухого угла решил рискнуть своими вонючими деньгами – нет проблем, пусть платит. Кто такой Мохаммед Али, и кто такой русский писатель? Разве эти две фигуры сопоставимы? Заведомый проигрыш русского. Но говорить об этом директор конторы не собирался. Кто он такой, чтобы отговаривать от глупого шага?
– Мы могли бы поставить и больше… жаль, что у вас такие ограничения по размеру ставок! – посетовал Родригес. Я бы поставил и миллион долларов! Или фунтов. Каждый из нас по миллиону!
Директор замер, глаза его прищурились – запахло серой. Отчетливо запахло серой! Неужели… да нет, не может быть. У русского никаких шансов! Если только не сговор между бойцами. Вот только Мохаммед Али никогда не пойдет на сговор! Оскорблена его вера, его честь! Нет, не может быть. Но на всякий случай… надо быть осторожнее.
– Мы готовы вам разрешить максимальную ставку – медленно, с расстановкой сказал директор одной из старейших и респектабельнейших контор Британии – Вы можете внести двести тысяч фунтов. По сто тысяч на каждую ставку. Мы оформим это особым договором – такое допускается нашими правилами для эксклюзивных клиентов. (Для ослов – сказал он про себя и едва удержался от смешка). Вы будете расплачиваться чеком?
– Конечно. Мы же не таскаем с собой чемодан с фунтами – улыбнулся мужчина, обнажив великолепные белые зубы. И похоже – свои это были зубы, чему директор конторы позавидовал. В Лондоне мало у кого хорошие зубы – вода плохая, кроме того – постоянный смог. Съедающих и легкие, и зубы, и ботинки, страдающие от грязных дождей.
Через
– Босс, ты уверен в том, что делаешь?! – Пабло недоверчиво помотал головой – ты вложил огромные деньги в эти ставки! Пять миллионов долларов! Босс, прости, мне иногда кажется, что ты сошел с ума. А иногда… что ты и правда колдун.
– Само собой – колдун! – ухмыльнулся я, просматривая договоры, лежащие передо мной на столике. Мы сидели у меня в кабинете возле камина, и от него шло приятное тепло. Нравится мне живой огонь. Когда он в камине, укрощенный и ласковый. Вот когда его выпустили на волю, когда он пожирает дома, людей, машины – тогда я его не люблю. Ненавижу.
– Все шутишь, босс… – Пабло встал, подбросил в огонь дубовых поленьев, и повернувшись ко мне неожиданно сказа – Спасибо тебе, босс!
– За что? – рассеянно спросил я, раздумывая, во что же это все выльется. Только одна контора заподозрила неладное и не позволила сделать ставку больше пятидесяти тысяч фунтов. Остальные вцепились в Пабло как стервятники, высасывая из него деньги. Жадность этих типов просто беспредельная! Увидели «лоха» и вцепились в него всеми свои щупальцами! На то, в принципе, и был расчет. Увидят прилично одетого, но явно не очень сведущего в бизнесе нувориша-латиноса и решат его раскрутить на бабки.
Никогда не доверял наглам. Как грабили они весь мир, начиная еще со средних веков, так и в будущем грабят и будут грабить – пока им окончательно не дадут укорот. Бесстыжее государство. Даже США до него далеко по степени хапужности. Впрочем – США это детище Британской империи, так что два сапога пара.
Тут существовал другой вопрос – а я смогу ли получить эти деньги? Выигрыш? Не получится ли так, что они внаглую, как и положено джентльменам, откажутся выплачивать гигантский выигрыш? При ставке в пять миллионов долларов, и при шансах один к семидесяти – я должен буду получить… триста пятьдесят миллионов долларов! Фунт сейчас стоит два с половиной бакса, то есть поставив почти два миллиона фунтов, я поставил пять миллионов долларов.
Интересно, есть ли такие деньги в конторе? И не будет ли моя ставка просто пшиком? Выплатив такие деньги, они просто закроются. Или же любым способом постараются не платить. Зря я наверное связался с букмекерами… как бы и ставки-то не потерять.
Хотя вот – договоры передо мной, и будь что будет. Ставки сделаны, господа! Да и притом я помню, как было говорено и не раз: «Букмекеры никогда не бывают в минусе». Ведь бОльшая часть выплачиваемых денег принадлежит не им, а тем, кто сделал неверную ставку.
– За что спасибо? – повторил я, глядя на замолчавшего Пабло.
– За доверие, босс – медленно проговорил Пабло – Ты доверил мне такие деньги… не побоялся.
– А почему я должен бояться? – усмехнулся я – Я же тебе верю. Твоей жене верю. Вы не обманете. Притом знаете – я вас не брошу, буду тащить за собой наверх столько, сколько смогу. Пока буду жив. Знаешь, какая у нас, у русских, есть пословица? Русские своих на войне не бросают! Понимаешь, что это значит?
– Понимаю – кивнул Пабло – И ты меня не бросил – тогда, когда меня едва не убили. Тащил на себе, и убил всех этих подонков. И я помню это, и буду помнить всю свою жизнь. И детям, внукам расскажу!