200 знаменитых отравлений
Шрифт:
Окончательно утвердилось Белзское княжество как польская вотчина в 1388 году: его получил в наследственное владение мазовецкий князь Земовит IV. Но белзские земли, находящиеся в приграничье и населенные, в основном, русинами, так и не стали составной частью польских коронных земель. Белзские князья к тому же владели плоцкомиравским и сохачевским княжествами в Мазовии. Формально они были вассалами польского короля, но сохраняли автономию, имели свой собственный государственный строй, войско, казну. Сохранение такой независимости было нежелательно для польских королей. И тогда проблему присоединения было решено уладить без шума и пыли.
Решению этого вопроса способствовало то, что на смену умудренных опытом властителей, князей Земовита IV, Земовита V и Владислава I, пришла молодежь, окруженная продажными придворными. В 1442 году на престол взошел Земовит VI.
ТРЕТИЙ РИМ
Условия для того, чтобы Московия могла претендовать на титул Третьего Рима, созрели в царствование Иоанна III, который в начале своего правления носил прозвище Горбатый из-за сутулости и высокого роста, но в конце правления получил прозвище Грозный за свои военные походы.
Родился будущий Грозный, кстати, дедушка более известного Ивана Грозного, в семье великого князя Василия Темного в 1440 году. Был он послушным сыном и еще молодым, по желанию отца и по политическим соображениям, женился на Марии Борисовне, дочери великого князя тверского. Но Иоанн не долго жил с нелюбимой женой. В 1462 году он восходит на престол, а в 1467 году скоропостижно и, главное, вовремя умирает нелюбимая жена. Кончина ее вызвала много толков. Тело покойной так распухло, что покров, который прежде был велик и висел по краям, теперь уже не мог прикрывать покойницу. Великий князь принужден был начать расследование. Быстро сыскали виновницу. Дознались, что одна из женщин великой княгини, Наталья, жена Алексея Полуектова, посылала пояс госпожи к ворожее. Иоанн рассердился и на мужа, и на жену и шесть лет не пускал Полуектова к себе на глаза, но потом, конечно, смилостивился и даже наградил.
Остался Иоанн III вдовцом с сыном, тоже Иоанном, по прозвищу Молодой. Князь сына любил: своя кровинушка, наследник. Все указы писались от имени двух Иоаннов. Но жизнь идет, великий князь не в годах еще, и начались поиски невесты. Сыскалась она довольно быстро. Это была наследница из рода византийских императоров Софья Палеолог.
Константинополь, столица Византии, пал под ударами воинственных турок-сельджуков. На его стенах до последнего дыхания бился император Константин, а его брат, Фома Палеолог, захватив семью и ценности, быстренько сбежал в Венецию. Его дочку Зою, в православии Софью, и предложил великому князю, через посредничество итальянского монетного мастера Ивана Фрязина, он же Жан Баттиста делла Вольпе, Папа Римский Павел П. Он имел тут свой интерес, желая распространить католичество через покровительствуемую им девицу на московских землях. В феврале 1469 года началось сватовство и переговоры с греками. Сладились по тем временам быстро, и в 1472 году Софья выехала в Москву через Псков. 12 ноября 1472 года состоялся торжественный въезд свадебного поезда в Москву, и в тот же день прошло и венчание.
Современники так писали про новую великую княгиню: «Эта была женщина необыкновенно хитрая». Для того чтобы привязать Иоанна к себе, Софье нужно было родить. И 26 марта 1479 года появляется на свет первый сын – Василий-Гавриил. И тут в Кремле возрождаются все мрачные традиции многовековой кровавой истории Византии. Иоанн Молодой стал на пути сына Софьи, и решила она эту проблему так, как решали ее бабки и прабабки, и пра-пра… Тем более, что Софья преобразует Московское княжество по византийским канонам. При дворе появляются роскошные украшения, гербы, личные и государственные. В 1497 году впервые на печати великого князя изображается двуглавый орел. Третий Рим пышно расцветал на берегах Москва-реки.
В 1490 году старший сын великого князя и сам великий князь Иоанн разболелся ломотою в ногах (камчюгом, как тогда говорили). Но был, на его счастье, в Москве лекарь, мисер Леон, еврей, вызванный московскими послами из Венеции. Леон сказал отцу хворого: «Я вылечу сына твоего; а не вылечу, вели меня казнить смертною казнью». Великий князь приказал лечить. Леон стал давать больному лекарства внутрь, а к телу прикладывать склянки с горячей водой, но от этого лечения Иоанну ставало все хуже и хуже, и он, несмотря
После смерти сына великий князь еще пытался как-то сохранить память о нем. Иоанн Молодой был женат на Елене, дочери Стефана, молдавского господаря, и имел сына Дмитрия. На этого сироту и решили некоторые из приближенных Иоанна III сделать свою ставку. Двор разделился на противников и сторонников Софьи. А она не могла дождаться своего часа. По ее наущению сын Василий в 1497 году организует заговор против отца. Но в декабре заговор раскрывают, и участникам ночью на Москве-реке рубят головы, руки и ноги. Сына Василия разгневанный великий князь сажает под стражу на его двор. Тут и Софья попала под подозрение. Донесли Иоанну, что приходили к его жене ворожеи с зельем поганым. Этих лихих баб обыскали, зелье забрали, а самих ночью в Москве-реке утопили. После этого дознания Иоанн стал опасаться своей жены-византийки.
Пользуясь опалой жены и сына, партия внука подняла голову. Его сторонники сумели добиться, что 4 февраля 1498 года в Успенском соборе Кремля венчали Дмитрия на великое княжение. На аналое лежала шапка Мономаха, на царевича возложили бармы, для него поставили в соборе третье кресло. На двух сидели Иоанн и митрополит.
Но тут опала постигла главных сторонников Дмитрия. Его мать Елена и ее приближенные стали сторонниками жидовствующей ереси протестанского толка, которую занесли в Московию из Киева. В 1499 году казнили и сослали как еретиков князей Патрикеевых и Ряполовских. Патрикеевым было оказано некоторое снисхождение – за них заступился митрополит. Софья воспряла духом. Сына Василия освободили из-под стражи, и Иоанн назначил его великим князем Новгорода и Пскова. Получив доступ к ложу великого князя, Софья даром время не теряла, и 11 апреля 1502 года опала была наложена Иоанном на внука Дмитрия и мать его Елену. Их посадили под стражу, и сидел великий князь Дмитрий в темнице до самой своей смерти в 1509 году. После кончины Иоанна III в 1505 году сводный брат Дмития, Василий, не только не освободил узника, а наоборот, усилил караул.
ВЕСЕЛАЯ СЕМЕЙКА БОРДЖИА
Наибольшей популярностью в Средневековье пользовались яды из Италии. А наиболее известными их составителями были представители семьи Борджиа. В 1492 году испанская королевская чета, Изабелла и Фердинанд, желая иметь влияние в Италии, истратили 50 тысяч дукатов на подкуп голосов конклава в пользу своего кандидата, испанца Родриго Борхи (латинизированное Борджиа, Борджа), в папстве принявшего имя Александра VI.
Новый папа и его семейка превратили Ватикан в гнездо разврата, тем самым положив начало будущему расколу католической церкви и появлению протестантизма. Высокое положение Александра VI и преступления, творимые в его семье, нашли отражение в бесчисленных записках современников и историков. Об отравлениях знатных лиц сообщают не только хронисты, но и преемник Александра VI на папском престоле Юлий II. Вот отрывок из старой хроники: «Как правило, использовался сосуд, содержимое которого в один прекрасный день могло отправить в вечность неудобного барона, богатого служителя церкви, слишком разгоряченную куртизанку, излишне шутливого камердинера, вчера еще преданного убийцу, сегодня еще преданную возлюбленную. В темноте ночи Тибр принимал в свои волны бесчувственное тело жертвы «кантареллы»…»
«Кантареллой» в семье Борджиа называли яд, рецепт которого Чезаре, сын папы, якобы получил от своей матери Ваноцци Катанея, римской аристократки, любовницы отца. Яд содержал, по-видимому, мышьяк, соли меди и фосфор. Впоследствии миссионеры привезли из завоеванной в то время Южной Америки ядовитые местные растения, но папские алхимики готовили смеси столь ядовитые, что одна капля яда могла убить быка.
«Завтра утром, когда проснутся, Рим узнает имя кардинала, который в эту ночь заснул своим последним сном», – такие слова приписывают Александру VI, который будто сказал их сыну Чезаре накануне праздника в Ватикане, имея в виду, что праздничный стол будет использован для отравления неугодных кардиналов.