2000 № 9

Дяченко Марина и Сергей

Думаю, о той работе у ветеринара, куда я нанялся мыть собак, и упо-г минать не стоит. Да и прокантовался я там всего пару дней, и псов почти всех успели переловить, так что…

Только вот уж очень я тоскую по Спрингфилду, с той поры, как мать отослала меня на юг, к дядюшке. Дейд-сити - городишко в порядке, как десятки других во Флориде, только скука тут смертная, и не слишком-то много чего случается. Но должен признать, мамаша была права. Сменить темп и начать сначала - самое то, чтобы найти истинное призвание.

Вот

только по снегу я не скучаю. Если бы не снег, я, наверное, по сию пору развозил бы товары для этого дерьмового универмага вместо того, чтобы стать телезвездой.

Если честно, я еще не совсем звезда, но работаю над этим.

Буббин ресторанчик «Риэл Пит Барбекю» находился на пересечении Сорок первого и Девятнадцатого шоссе. Первоклассное местечко, где кроме Буббы располагались еще и дешевая пигная «Пик Квик», и ветхое деревянное строение, немного покосившееся вправо. В доме мирно уживались студия керамики, государственный нотариус и гадалка. Сидевшая в качалке на крыльце старуха колола орехи и прихлебывала из стакана чай. В воздухе висел густой запах горящего древесного угля и роуса для барбекю. Я помахал женщине и вошел в ресторанчик.

–  Надеюсь, хоть это подойдет, - проворчал Бубба, взяв у меня видеокассету.
– Не могу сказать, что мой бизнес особо процветает с тех пор, как я связался с рекламой.

–  У меня два ролика на одной кассете, - сообщил я.
– Какой-нибудь, да попадет в точку. Скоро здесь будет не протолкнуться от посетителей.

Должен признаться, я надеялся, что ему больше понравится первый ролик, поскольку сам написал сценарий и снимал тоже сам. Конечно, это не «Касабланка», но я гордился своим первым детищем. Эрл позволил, потому что пленки у него горы и стоит она сущие пустяки.

Похоже, дела у Буббы и впрямь шли не так чтобы. В зале сидело всего четверо посетителей, да и то двое ничего не заказали, кроме пива. Бубба вставил кассету в видик, и большой телеэкран на дальней стене переключился с ток-шоу на логотип студии. Шикарные часы начали обратный отсчет.

–  Вот увидите: забойный ролик, - шепнул я. Бубба что-то буркнул. Один из ковбоев у стойки бара точно влюбился в ролик с первого же кадра. Заржал на весь зал.

–  Что это за дьявольщина?
– возопил Бубба.

–  Корова, - пояснил я.

Черт, нужно было взять свинью. Свинина. Любое белое мясо. Свинья. Как же я не догадался?

–  Проклятая корова пялится прямо в камеру, - рявкнул Бубба.
– И все время жует!

–  Взгляните на эти огромные карие глаза!
– воскликнула женщина, отталкивая тарелку с жареными ребрышками.
– Представить немыслимо, как можно хладнокровно есть существо с такими глазами!

–  А что там намотано на шею этой скотины?
– поинтересовался Бубба.

–  Нагрудник, - пояснил я.
– Видите ли, основная идея в том, что корова наслаждается

классным обедом.

–  Похоже, она просто жует жвачку. В жизни не встречал коровы-каннибала, - проворчал Бубба.
– А этот нагрудник - ну в точности скатерть!

И как он угадал?

–  Слушайте!
– потребовал я.
– Не пропустите саундтрек!

–  Это что еще?

–  Звуковое сопровождение. Такой технический термин у нас на телевидении.

–  Я не об этом. Что там за шум?

–  Корова чавкает. Говорю же, вкусная жрачка, и все такое.

–  А я думал, кто-то рыгает. Не совсем тот имидж, какого я добивался. Все же у меня ресторан.

Лично мне казалось, что лучше не снимешь. Один раз чавканье почти совпало с кадром, на котором корова облизнула собственный нос.

Зато конец был моим piece de la resistance (* Основное блюдо, гвозд программы (франц.)) моим grand finale (** Грандирзный финал (ит.)). Я снял стадо коров, идущих по пастбищу на закате. На фоне заходящего солнца плыли огромные буквы:

РИЭЛ ПИТ БАРБЕКЮ. У БУББЫ

А голос за кадром вещал моим глубоким баритоном.

–  У Буббы. Именно там вы встретите лучших в мире коров. Концовка была просто гениальной, но они так хохотали, что, скорее всего, не сумели оценить ее по достоинству. Только Бубба почему-то оставался хмурым и, нажав кнопку «пауза» на пульте, сокрушенно покачал головой.

–  Просто глазам не верю!
– высказался он.

–  Уж это точно. Не тот товар, что выдают местные студии, верно?
– гордо объявил я.
– Такое качество можно требовать только от первоклассных нью-йоркских групп, с бюджетом до небес и обратно!

–  Ну и дерьмо!
– сплюнул Бубба.
– Омерзительно!

–  Да, нужно было снимать свинью, - пробормотал я.

–  Посмотрим, что там еще у тебя.

Эрл снимал второй ролик прямо в зале ресторанчика, где я сейчас стоял. Тоска смертная! Всего лишь целая кодла, рассевшаяся за столиками. Пьют, едят, скармливают медяки музыкальному автомату, словом все, как обычно. Но Буббе почему-то понравилось.

–  Вот это то, что надо, - одобрил он.
– Народ по локоть в жиру и соусе для барбекю. И вывеска как на ладони. Передай Эрлу, что этот годится.

Я совсем повесил нос и молча побрел к грузовику. Старуха все еще раскачивалась в кресле. Она поманила меня, и я от нечего делать подошел.

–  Почему это, парень, стоит тебе зайти к Буббе, ты тут же выскакиваешь обратно, как ошпаренный? Никогда не остаешься перекусить. Наверное, по-быстрому опрокидываешь пивка?

–  Да нет, ничего такого, - засмеялся я.
– Продаю время на телевидении.

–  Продаешь время? Что за вздор!

Пекановая скорлупа была разбросана по всему крыльцу.