2008_47(595)
Шрифт:
Винтовка СВТ обр. 1938 и 1940 гг. выпускалась серийно вплоть до 1945 г. Основная масса их была произведена в 1941–1942 гг., когда в войска поступило 1 296 000 винтовок. В дальнейшем их выпуск был сокращён, но не свёрнут. Кроме того, 50 000 винтовок было выпущено в снайперском варианте. Советской промышленности в закритических условиях войны приходилось невероятно тяжело, и в целях увеличения выпуска оружия вынужденно поступились объемами производимых СВТ в пользу более простой и дешевой винтовки Мосина. И тем неменее — сравним: хвалёный вермахт вступил в войну, не имея ничего подобного; за годы войны немецкая промышленность сумела выпустить около 300 000 экз. самозарядных винтовок всех типов. Не случайно трофейные СВТ были приняты немцами на вооружение под маркой 453(r) и поступали в первую очередь в части СС и подразделения спецназначения. В свою очередь, американская промышленность, работавшая в идеальных условиях и не испытывавшая недостатка
Вторым в процентном соотношении компонентом стрелкового оружия морской пехоты был, безусловно, 7,62-мм пистолет-пулемёт обр.1941 г. — ППШ-41.
ТТХ пистолета-пулемета ППШ-41 (для сравнения, рядом — ТТХ МР-38/40)
| Параметр | ППШ-41 | МР-38/40 (Германия) |
|---|---|---|
| Калибр, мм | 7,62 | 9 |
| Начальная скорость пули, м/с | 500 | 392 |
| Вес с патронами, кг | 5,3 (71 патрон) | 4,39 (32 патрона) |
| Темп стрельбы, выстр/мин. | 1000 | 500 |
| Практическая скорострельность, в/мин | 100 | 80 — 90 |
| Прицельная дальность, м | до 500 | 200 (номинально) |
| Емкость магазина, патр. | 71 или 35 | 32 |
| Длина, мм | 842 | 851 |
Если подходить к конструктивной схеме пистолета-пулемёта Шпагина чисто догматически, она так же не содержит ничего принципиально нового. Ствол ППШ при выстреле запирается свободным затвором, иначе говоря, массивной деталью, которая откатывается назад под воздействием отдачи медленнее, чем пуля покидает ствол. Тот же самый затвор, откатываясь, экстрагирует стреляную гильзу и взводит ударно-спусковой механизм. На обратном ходу, под действием возвратной пружины, затвор досылает в патронник очередной патрон. Эту схему реализовал в своем пистолете американо-бельгийский оружейник Браунинг еще в 1898 г. Пистолеты-пулеметы системы Бергмана MP-18, сконструированные по этой схеме, германская — тогда ещё кайзеровская — армия получила еще в 1918 г. Непосредственный предшественник ППШ, пистолет-пулемет ППД-40 системы Дегтярева, так же был сконструирован по этой схеме. Применение 7,62-мм пистолетного патрона (идентичен патрону пистолета ТТ; идентичен германскому патрону Маузер 7,63-мм) так же не является инициативой Шпагина — под этот же патрон конструировались пистолеты-пулеметы Дегтярева ППД-34 и ППД-40.
Что же сделал Шпагин?
Он — пожалуй, впервые в мире — сумел спроектировать легкое автоматическое оружие, сочетающее превосходные боевые качества и высокую технологичность, говоря понятнее — простоту изготовления. Человеку, далекому от машиностроения, трудно понять, что такое 10 замеров. Или 50. Или 500. Что такое — 20 проходов. Или 100. Или 500.
Поясню на примере. Простую ручку для мебели — просто цилиндр — можно сделать за четыре операции. Зажав в шпиндель металлический пруток, мы обкорнаем его до нужного диаметра, перевернём наоборот и пройдём резцом нарезную часть, а затем заменим инструмент и нарежем резьбу на хвостовике. Остается отрезать готовую ручку от прутка. Так вот, детали огнестрельного оружия намного сложнее мебельных ручек. Например, ствольная коробка английского пулемета «Брен» требовала для своего изготовления 270 операций и 550 измерений!
Заслуга Шпагина в том, что он — не сам по себе, не один — смог адаптировать производство оружия к возможностям обычного — не оружейного — машиностроительного завода. Детали ППШ, за исключением ствола и затвора, не требовали т. н. механической обработки — резанием, сверлением и фрезеровкой. Они вырубались из стального листа одним-двумя ударами штамповочного пресса. И при этом никакого контроля не требовалось — штампованное изделие априорно соответствует заданным параметрам, если штамп изготовлен правильно. Громадным достоинством такого производства является абсолютная взаимозаменяемость любых деталей. Для сравнения: хвалёный не в меру финский пистолет-пулемёт Лахти «Суоми» мало того, что был неимоверно тяжёл — 7,09 кг в боевом положении с дисковым магазином на 70 патронов (это вес современного советского единого пулемёта ПКМ!) — каждый пистолет-пулемёт собирался индивидуально, с ручной подгонкой многочисленных фрезерованных деталей. Соответственно, если сносилось, допустим, шептало — бери запасное, бери надфиль, садись — и подгоняй деталь к своему спусковому механизму.
Результат советского подхода к вооружению армии был таков: в период с середины 1941 г. до апреля 1945 г. в войска поступило более шести миллионов пистолетов-пулеметов. Гитлеровский вермахт получил — внимание! — 935 000 пистолетов-пулеметов всех типов. Самая богатая и беззаботная армия мира — армия США — получила менее 2 000 000 пистолетов-пулемётов всех типов — Томпсона, Рейзинга, Хайде. Нужны комментарии?
ППШ-41 был сконструирован под 7,62-мм патрон к пистолету ТТ-33. Не будем приписывать советским конструкторам чужие заслуги — у них более чем достаточно своих. Советский пистолетный 7,62-мм патрон является копией германского 7,63-мм пистолетного патрона Маузер; фактический его калибр составлял 7,65 мм, но обозначение «7,63-мм» было принято с целью отличить его от 7,65-мм патрона «Борхардт», близкого по геометрии и баллистике. Советский патрон и его германский прототип настолько соответствуют друг другу, что полностью взаимозаменяемы для советского и германского оружия. Как пистолетный, этот патрон обладал одним недостатком, а именно — меньшим (по сравнению с 9-мм «Парабеллум» и аналогичными ему) останавливающим (контузящим) действием. Но как боеприпас для пистолета-пулемёта он оказался сущей находкой. На стандартных боевых дистанциях пистолета-пулемёта пуля патрона 9.Пар слишком быстро теряла скорость и убойную силу; при стрельбе на дистанцию 200 м из германского пистолета-пулемёта MP-38/40 требовался вынос мушки на 0,5 м над целью. При таких условиях попадание становилось, как минимум, проблематичным. Советские пистолеты-пулемёты, благодаря высокой кинетической энергии пули, обладали прицельной дальностью стрельбы 500(!) м, а убойное действие пули сохранялось на дистанции до 800 м.
Кстати, хорошей иллюстрацией к «своеобразному» определению немцами прицельной дальности пистолета-пулемёта МР-38/40 служит формуляр британского пистолета-пулемёта «Стэн», разработанного под тот же патрон 9.Пар, что и германский аналог. Прагматичные англичане не стали втирать очки своим солдатам и честно обозначили в формуляре «Стэна» РЕАЛЬНУЮ прицельную дальность — 100 ярдов. Иначе говоря, 91 метр! Ничего большего из патрона 9. Парабеллум выжать невозможно.
С. ДУНАЕВ
(Продолжение следует)
«С ЛЮБОВЬЮ, ВЕРОЙ И ОТВАГОЙ» К. КОЛОНТАЕВ
Небольшая гостиная Севастопольской морской библиотеки заполнена до отказа. На очередном собрании её «Клуба любителей книги», объединяющем живущих в нашем городе ценителей литературного творчества, проходит презентация историко-приключенческого романа «Тайный агент её величества», посвященного событиям присоединения в начале 80-х годов восемнадцатого века территории нынешнего Крыма и Севастополя к Российской империи. Это завершающая книга трилогии на данную тему нашей землячки, а ныне известной российской писательницы Аллы Игоревны Бегуновой. Первые две книги этой серии «Камеи для императрицы» и «Черный передел» также в свое время прошли через церемонии своей презентации на севастопольской земле.
На первый взгляд покажется странным, но в этот вечер не очень много говорили о самой литературной новинке, в увлекательной форме знакомящей с предысторией событий создания нашего города и Черноморского флота, но как-то больше о её авторе.
В первую очередь, наверное, потому, что она во многом типична для того типа уроженцев нашего города, которые, впитав в себя характер и дух севастопольской земли, затем прославляют её в столице, в данном случае в Москве.
В общем-то, давно можно заметить, что Севастополь за не очень долгую по историческим меркам свою историю уже дал России двух известных писателей: мариниста Станюковича и юмориста Аверченко. И вот сейчас еще один уроженец нашего города-героя взялся оспаривать лавры исторической романтики у Пикуля и Дюма, причем уже в зрелые, сложившиеся годы.
Через непринужденные рассказы друзей и знакомых, во множестве находившихся в гостиной, возникала картина того, как может сложиться дар исторической романистики.