2009_11(610)
Шрифт:
ЖЕНЩИНЕ ПОМОЛИМСЯ
На санскрите женщина и богиня обозначались одним словом - дева. Такое совпадение не было случайным. Древние видели, что численность, а значит сила и могущество рода, племени умножается женщиной. Она обогащает сородичей все новыми и новыми людьми. Женщина, как небесная богиня, могла совершать это чудо - сотворять жизнь, давать общине мужчин - воинов, защитников, добытчиков пищи и новых пространств. А девочки, которых она приносила, порождали жизненную уверенность.
Никто, кроме нее, - ни страшный колдун, ни загадочный маг не способны были на такое волшебство. Это могла делать только она - Дева. Богиня.
Из таинства непостижимой
Мужчины утратили это ясновидение, когда их стало так много, что они перестали ощущать свои потери. Уменьшение их числа, как и увеличение, потеряли наглядность. В той или иной комбинации они всегда стали представлять преобладающую силу. У них замутилось понимание, почему слабые женщины, постоянно нуждающиеся в их защите, властвуют над ними. Уверовав в могущество мускульной силы, они отодвинули богиню от царственного престола и утвердили свое верховенство. Наступил патриархат.
Но спустя тысячелетия, смутно чувствуя ее небесную избранность, они, формально и неискренне, выражали ей знаки почтения. Последними в этом ряду были рыцари, которые иногда чистосердечно, но чаще на словах готовы были сложить головы за прекрасных дев.
А что мы видим сегодня? Где девы-богини?
Увы!
Товарное производство превратило и ее в товар - рабочую силу. Умалена и унижена ее божественная функция на земле - творить жизнь. Женщине формально не запретили рожать, но создаются новые и новые препоны, препятствующие исполнению ее высокого предназначения.
Еще совсем недавно многодетная семья была рядовым явлением. Жена Л.Н. Толстого родила тринадцать детей. Мать Д.И. Менделеева - семнадцать, причем последний оказался гением. В семье моего друга было девять братьев и сестер, которые родились в первый советский период, включая Великую Отечественную войну. Его мама никогда не работала на производстве. Ее общественным производством, притом, ох, каким нелегким, была семья, воспитание детей, не всякому мужчине такое производство под силу.
Его отец, простой советский шахтер, без натуги мог содержать столько едоков. Мой отец, как и его, с неба звезд не хватал, но моя мама тоже не работала и примерно за указанное выше время вывела на свет божий восьмерых. Жили нормально. С помощью, правда, огорода и домашней живности. Ни в его семье, ни в моей никто из детей не умер благодаря поносимой демократами «убогой советской медицине». А вот у богатого графа Л. Н. Толстого (в России, которую мы потеряли) из тринадцати умерли пятеро.
В соответствии с затронутой темой стоит отметить и такой факт. Нашим мамам после рождения седьмого ребенка присвоили почетное звание Мать-героиня. Не отец-герой, а мать. Тем самым подтверждалось, что главным действующим лицом в деторождении и увеличении народонаселения является женщина. Она творец новой жизни - ей и особое, почитаемое место в обществе. Мужчины в этом процессе играют скромную роль - ставят автограф: «Не возражаю». Тогда у него и не могло быть серьезных возражений против такой резолюции. Государство брало на себя многие трудности, связанные с увеличение семьи. В наше время, в период строительства светлого капиталистического будущего, муж в силу искусственно созданных условий может решиться на такой шаг разве что один раз в жизни, ну от силы два. Дальше - пропасть нищеты для него и всех членов семьи. Причем, при положительном решении такого вопроса, жена обязательно должна работать. Получать зарплату. Иначе не прожить. Такова государственная политика. Первое, что слышит забеременевшая женщина, - это настоятельный совет сделать аборт.
Такая ситуация не только в нашей стране. Вымирают продвинутые прогрессом Западная Европа, Америка, к ним подключается и Япония.
Откуда такая напасть?
В начале XIX века, когда бурно развивалось товарное (рыночное) производство, стала стремительно нарастать потребность в рабочей силе - источнике капиталистической прибыли. Мужчин для этой цели уже не доставало, да и платить им приходилось столько, чтобы хватало не только на себя, но и на семью, тогда еще многодетную. Женщины в массе своей выполняли в обществе отведенную природой роль - воспитывали детей. Капитал потратил немало денег и самых разнообразных ухищрений, чтобы отвернуть их от домашнего очага и втянуть в деловую сферу.
Пресса тех дней, как и нынешняя, была болезненно чувствительна к дензнакам. На ее страницах, нарастая, зазвучали стоны по поводу несчастной доли бедной женщины, порабощенной злодеем-мужем, который наштамповал ей кучу детей и запер в тюремном замке дома. Общественные витии, в свою очередь, запричитали на конференциях и ассамблеях об острой необходимости эмансипировать несчастную, освободить от домашней кабалы и грязных кастрюль, вывести в светлый мир и т. д.
Политики, защищавшие интересы трудового народа, сразу расшифровали подоплеку этих страданий. Левые партии в своих программах обязательно стали включать положения о противодействии втягиванию женщин под фабрично-заводские и вообще деловые жернова. Указывалось, что капиталистам требуется дешевая рабочая сила. Вот и поднялась эта вакханалия с эмансипацией прекрасной половины человечества, громадном резерве для получения дополнительной прибыли.
Но ложь тем и сильна, что на какое-то время может очернить правду и переманить на свою сторону наивных и доверчивых. Как тифозные вши стали плодиться общества по защите прав поруганных женщин. Именно тогда появились первые феминистки, в осатанелости своей готовые жизнь положить ради спасения затворниц. В промышленно-развитых странах со стремительностью пожара стало расти количество нервно курящих женщин, истерически талдычащих об уравнении прав женщин и мужчин. Они вызывающе демонстрировали способность пить виски, неряшливо одеваться и ходить в мужских брюках. Ну, чем они хуже мужчин?
В наше время окончательно созрели плоды того давнего посева. Женщины дружно заявляют: за что боролись, на то и напоролись. Сейчас никакое производство немыслимо без женского труда. Как знамя победы, они все поголовно носят брюки. Курят с 12-14 лет. С этого же рубежа активно употребляют алкогольные напитки, причем, забыв о женской утонченности, пьют прямо из горла. Они пополняют армейские и милицейские ряды, наравне с мужчинами учатся убивать людей из всех видов стрелкового оружия, гоняются за бандитами, судят их, нарядившись в шутовские мантии, охраняют в тюремных замках. Возглавляют ответственные подразделения бизнеса. Руководят министерствами и даже государствами, не будучи королевских кровей.
Им некогда заниматься даже одним ребенком, который случайно прорвется сквозь все преграды. Дети растут, как дикий бурьян в первобытном поле.
И что в результате?
В результате эмансипации по-капиталистически всем стало хуже.
Ужасающе растет подростковая и юношеская преступность. Видя себя брошенными, никому не нужными, дети ни в грош не ставят родителей. Они ведут себя вызывающе в семье, на улице, в школе. Учителя утратили былой авторитет, поскольку на глазах у воспитуемых выколачивают деньгу.