2009_11(610)
Шрифт:
К их числу без сомнения относилась и Сафиева. Едва отметив 20-летие, юная Гулрусхор вступила в КПСС, возглавила сектор печати таджикского комсомола, в 24 года получила членский билет Союза писателей Таджикистана и ещё через 10 лет стала секретарём правления. Сборники стихов и пьес выходили десятками, гонорары текли рекой, но наступила перестройка, а с ней пришёл и рынок. Казалось, идейно выдержанные дармоеды поневоле должны тоже перестроиться и заняться чем-нибудь полезным.
И секретутка правления перестроилась. Из кондовой коммунистки она мгновенно превратилась в пламенную националистку и правоверную мусульманку. «Гражданская война продолжалась 5 лет, и некоторые писатели примкнули к исламистам, в том числе и известная поэтесса Гулрухсор
Дамочка вопила о «поруганной северными варварами моей прекрасной темноглазой Родине» и грозно предрекала что «час расплаты наступил, и пусть кровь смоет русскую грязь». Слушавшая её толпа шла и убивала, и лишь в Кулябском районе погромы науськанных интеллигенцией фанатиков прекратил местный криминальный авторитет Сангак Сафаров, сказавший: «Кто тронет хоть одного русского - будет иметь дело со мной!».
Отмотавший почти половину жизни на зоне рецидивист проявил себя куда более порядочным человеком, чем рафинированная поэтесса. После нескольких месяцев ожесточённых боёв отряды Сафарова наголову разгромили «демократов», и, хотя самого Сангака вскоре застрелили, гражданская война стала постепенно затухать.
Сафиева же, едва запахло жареным, удрала из разожжённого при её участии пожара в ненавистную Россию. Причём, по иронии судьбы, вывезли её российские военные. В Москве у прекрасной Гурлусхор имелась квартирка от Верховного Совета СССР, в которой она и поселилась.
Первые годы литературное светило сидело тихо, но в последнее время регулярно напоминает о себе из апартаментов на Рублёвке. С местами для публикаций проблем нет. После получения гражданства по указанию самого Владимира Путина даже правительственная «Российская газета» регулярно предоставляет поэтессе печатную площадь.
Теперь каждый желающий может прочесть жалобы на то, что «после распада СССР нам ничего не оставили, а были страны, которые все получили». Тут же можно ознакомиться с гарантиями бесперебойных поставок в Россию героина: «Если Афганистан всему миру заявляет: дайте нам хлеб, мы не будем сеять мак, то наши не могут сказать: дайте нам работу, и мы не будем этим заниматься. У нас многодетные семьи, очень много сирот после гражданской войны». К счастью, самой поэтессе не нужно зарабатывать на шаверму столь рискованным образом: «За последние годы около десяти книг издала в Москве. В России мне всегда было легко жить, издаваться, вечера проводить».
Если творческий вечер Сафиевой из официальных лиц посетил только посол России в Таджикистане, бывший министр по делам национальностей Рамазан Абдулатипов, то юбилей проживающего в Москве молдавского композитора Евгения Доги был удостоен внимания первых лиц государства.
Поздравление с 70-летием прислал 1 марта 2007 года сам президент Путин, вскоре он же лично вручил Доге орден «За заслуги перед Отечеством». А спикер Совета Федерации Сергей Миронов от имени Межпарламентской ассамблеи СНГ наградил композитора Орденом Содружества. По мнению господина Миронова, юбиляр достоин ордена «за высокий вклад в развитие культуры и дружеских связей между молдавским и российским народами».
Вероятно, под развитием дружеских связей Сергей Михайлович имел в виду речи Доги на фашистских митингах Народного Фронта Молдовы, которые тот столь зажигательно произносил в перестроечные времена. «Кто же они, эти иваны не помнящие родства, так называемые русскоязычные?»– сурово спрашивал тогда композитор. И сам отвечал на вопрос: - «Интернационалисты, приехавшие сюда, сами не зная откуда, пытаются разлучить нас с родителями, сестрами и братьями, с могилами наших предков...» Разговор с приехавшими предлагался короткий. «Как за сепаратизм, так и за обвинения в преступной политике русских можно привлечь к уголовной ответственности, - разъяснял Дога в интервью газете «Молдова сувэранэ» за 25 апреля 1991 года.
– Сейчас они разжирели. Куда бы они ни поехали, везде стремятся внедрить свой образ жизни. Так пусть уезжают поправить здоровье под Тулу и Смоленск».
После того, как сначала боевики Народного Фронта, а затем армия и полиция суверенной Молдовы начали убивать и грабить русское население, многие действительно уехали. Вслед за ними перебрался в Москву и обличитель преступной политики русских. Жертв его проповедей ждали полуразвалившиеся общежития, хамство чиновников и унижения в очередях соискателей российского гражданства. Зато сам подстрекатель погромщиков катается в первопрестольной, как сыр в масле, похоже, ничуть не изменив взглядов. Недаром он называет покойного Виеру своим другом и соратником.
Увы, Дога - не единственный светоч кишинёвской интеллигенции, перебравшийся в Москву.
Здесь закончил свои дни в 2003 году другой завсегдатай митингов Народного Фронта режиссёр Эмиль Лотяну, памятник которому год с небольшим назад открыли на Ваганьковском кладбище. А когда у ещё одного борца с русскими оккупантами актёра Михая Волонтира начались проблемы со здоровьем, операцию ему сделали в России на деньги, собранные её жителями. Собирали либо явочным порядком, как свободно распоряжавшийся финансами Кемеровской области губернатор Тулеев, либо жульничая. Взывавшая к милосердию россиян «Комсомольская правда» об участии Волонтира в деятельности Народного Фронта скромно умолчала.
Но самым колоритным представителем национальной творческой интеллигенции, осевшим в Москве, стал выпускник Тбилисской художественной академии Тенгиз Китовани. Если молдавские и таджикские служители муз только науськивали, то Тенгиз Каллистратович, как и подобает министру обороны Грузии, по уши в крови не только абхазов, армян и русских, проживавших в Абхазии, но и военных и штатских российских граждан.
В первый же день вторжения грузинской армии в Абхазию 14 августа 1992 года на пляже Сухума было убито двое россиян и ещё несколько ранены. Две недели спустя грузинский вертолёт обстрелял судно с российскими туристами. Ранения получили 22 человека, один из которых - житель Брянска Николай Бобров - вскоре скончался. Почти до самого конца войны грузинская артиллерия расстреливала российскую метеостанцию в Нижних Эшерах. Во время одного из обстрелов погиб охранявший станцию старший сержант 345-го гвардейского парашютно-десантного полка Виталий Вольф, а всего за время грузино-абхазской войны подчинённые Китовани убили 39 российских военнослужащих.
Особо отметим: на стороне Абхазии не воевал ни один из погибших. Трое членов экипажа вертолёта Ми-8 сгорели в сбитой машине у села Лата, когда вывозили женщин и детей из осажденного Ткварчала 14 декабря 1992 года. Пятеро лётчиков погибли в таком же вертолёте 27 мая 1993 года, когда, получив согласие Грузии, привозили в голодающий город продукты.
Российских военных и туристов расстреливали из пулемётов, орудий и ракетных установок, поставленных Россией по Ташкентскому соглашению 15 мая 1992 года. Чтобы получить танки и артиллерию, Тбилиси с лёгкостью его подписал и немедленно нарушил. «Закавказский военный округ передал Грузии технику десятой дивизии при условии, что ее не будут использовать в зоне конфликта. Но она там используется. Чем это объяснить?» - робко спрашивал Китовани корреспондент «Красной Звезды», напечатавшей интервью со скульптором-карателем 29 октября 1992 года. «Это наше внутреннее дело, и мы исходим из интересов грузинского народа», - нахально ответил министр. После чего с ещё большей наглостью признал, что повода для стрельбы Грузия не имеет, поскольку командование Закавказского военного округа абхазам не помогает, а «сохраняет полный нейтралитет».