2009_7
Шрифт:
Словом, развел товарищ Сталин немцев, как лохов. А мы теперь живем не по лжи. Путин никого не разводит. Мы без обмана, по поводу процента примесей, нефть немцам гоним и все другое прочее. Потому немцы и другие цивилизованные народы нисколько нас не опасаются, напротив, душат в дружеских объятиях.
Ю. ТРЕТЬЯКОВ, г. Тверь
1 См. «Путинизмы»: htt://www.liveinternet.ru/users/11397239/post70908690/; htt//mr-moriarti.livejournal.com/3051.html#cutid1 и др. (Назад)
2 Цит. по: Бушин В.С. «Измена: знаем всех поименно».
– М.: Алгоритм, Эксмо, 2007, с.154. (Назад)
3 htt://www.regnum.ru/news/1092993/html. 03.12.08. (Назад)
4 «Завтра», N50,2008. (Назад)
5 htt://www.fontanka.ru/2008/12/03/ (Назад)
6 Цит. по: Кара-Мурза С.Г. «Потерянный разум».- М.: Эксмо, Алгоритм, 2005, с.351. (Назад)
7 htt://stalin nnm.ru/pro obrazovannost stalina (Назад)
КАК Я ПРОВЕЛА ЛЕТО
«От
77 дней я провела в горячей точке - в российской тюрьме: 55 дней в изоляторе временного содержания (ИВС) Люберец и 22 дня - в СИЗО г. Коломны. Если вы думаете, что в тюрьме сидят матерые бандиты, которых нужно изолировать от общества, вы ошибаетесь, - по другую сторону решетки, на свободе, их намного больше. Среди зэков популярна пословица: «Меня посадили за то, что мало воровал.» Для примера - одну из коллег по неволе посадили на полгода за сворованный шампунь стоимостью 108 рублей, другую - за то, что 5 лет назад ее знакомый (а она находилась рядом) из магазина попытался вынести дисков на 700 рублей, у знакомого не оказалось паспорта при себе и денег «отмазаться», поэтому охранники оформили попытку кражи на нее и спустя 5 лет после этого происшествия сняли с поезда, оставив 10-летнего сына на попечение малознакомой соседки, - а вначале ребенка хотели в детдом сдать, отправили до суда за решетку на 2 месяца. Еще одна в «Ашане» надела на себя футболку за 100 рублей и пыталась выйти, не оплатив ее, в результате - ИВС и СИЗО. А в это время на свободе разворовывающие миллиарды страны строят новые многоэтажные коттеджи на Рублевке и в Швейцарии, покупают и продают футбольные клубы, яхты, самолеты.
Теперь о том, как за решеткой оказалась я. Я не воровала, не грабила прохожих, ни на кого не нападала , не продавала наркотики, но - мы живем в России, в стране, которая по индексу восприятия коррупции находится на 147 месте в мире, поэтому, список обвинений, предъявляемых мне, удивлял и охраняемых, и охранников: ст. 208 УК (создание незаконного вооруженного формирования), 127 (похищение людей), 117 (истязание) и 239 (создание общественного объединения, сопряженного с насилием над гражданами).
Дело в том, что мы вместе с друзьями организовали общественное объединение поэтов, философов, политиков, для которых строчка из песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе» является основным жизненным принципом - ПОРТОС (Поэтизированное Объединение Разработки Теории Общенародного Счастья). А у нас в стране не любят организации, не идущие вместе с ихними по команде сверху в пропасть, и любое конструктивное независимое объединение становится неугодным недальновидным сотрудникам госбезопасности, которые мечтают о возвращении времен, когда «больше двух не собираться, руки за спину, язык на поводок». И в 2000-м году экспериментальное предприятие нашего объединения, на котором мы вместе трудились, изучая методы повышения производительности труда, писали стихи, издавали газету «Теория Счастья», осваивали муз.инструменты, помогали ветеранам, приобщали молодежь к здоровому образу жизни, учились феличологии (науке о счастье) - комплексу 77-ми наук, помогающих людям жить счастливее, было разграблено Люберецким РУБОПом. Десять тысяч книг, собранных в нашей библиотеке за несколько лет, - поэзия, художественная, научная, учебная литература - были уничтожены в макулатурном прессе РУБОПовцами. Вот истинное лицо современного русского фашизма. Трое моих друзей были арестованы по сфабрикованному делу и отсидели за решеткой 4-5,5 лет.
И вот 22 мая 2008 года возле подъезда дома меня встретили шестеро сотрудников ФСБ в штатском, предъявили свои корочки, и, сказав, что я 8 лет нахожусь в федеральном розыске, отвезли в прокуратуру, а оттуда - в ИВС. По дороге я спрашивала, зачем шестерым здоровым мужикам, вместо того чтобы заниматься пресечением реально растущей преступности в стране, тратить время на слежку за деятельностью общественной организации. Их ответ «А для нас идея намного страшнее преступности»- объясняет многие нынешние судебные процессы, когда судят не за уголовные преступления, а за идею, желание увидеть. За первые 10 минут перепалки сотрудников ИВС и УВД, привезших меня в ИВС, я услышала столько мата, сколько не слышала за всю предыдущую жизнь. Потом - заполнение бланков, снятие отпечатков пальцев, 20 метров по «продолу» (в переводе с тюремного сленга - коридору), лязг «тормозов» (дверей) - и я оказалась в камере ИВС, которая соответствовала моим школьным представлениям о тюрьме. В серый каменный мешок с постоянным полумраком днем проникает мало света, потому что окна с двойной «решкой» (решеткой) изнутри закрыты металлической пластиной с маленькими дырками, а вечером - тусклая лампа, расположенная в глубине ниши за решеткой, еле светит. Как у Высоцкого: «И нельзя мне солнца, и нельзя луны». Под «сценой» - деревянным настилом, на котором размещаются заключенные, постоянно скребутся крысы, временами рыская по камере в поисках пищи. По ночам под окном лают и воют собаки, которых кормят хоть и получше, чем заключенных в ИВС, иногда добавляя к положенной для зэка баланде мясо, но явно недостаточно. Температура в камере зависит от температуры на улице: когда меня закрыли (посадили) в конце мая, было прохладно и в камере, соответственно, была температура примерно плюс 5, а в июльскую жару на улице и в ИВС под 30-35. При том, что за месяц на прогулочный дворик нас вывели 3 раза по 10 минут и в основном все обитатели камеры курят, а через дырочки в окне воздуха проникает мало, недостаток кислорода чувствуется очень существенно. Кормят заключенных в КПЗ один раз в день баландой - жидким супом с редко плавающей картошкой и морковкой без следов мяса и жира и перловой, иногда пшенной кашей на воде, черным хлебом.
Моими коллегами по неволе были и школьница- хорошистка, и студентки-отличницы, и учительница, и экономисты, и даже бывшая помощница прокурора - треть зэчек, с которыми мне приходилось встречаться, - с высшим образованием. Спектр преступлений - невыплата алиментов ребенку, кражи (самая большая - на 700 рублей), мошенничество, убийство мужей (вторая по распространенности статья), ну и больше всего - наркоманок, у которых после последней дозы, выданной им сотрудниками ГНК (госнаркоконтроля), и уколов аминазина, сделанных в клинике для наркозависимых, начинались ломки с постоянными криками, воплями, вскакиванием с места. На мои вопросы, что их заставляет подсаживаться на героин и потом мучаться, они невозмутимо отвечают: «А что тут такого, у нас в классе почти все колются с 11-12 лет». Я и раньше, конечно, знала, что дела в стране плохи, но что до такой степени, острее поняла, находясь за решеткой. Наркомафов и коррупционеров крупного масштаба, с которых начинается гниение общества, - а рыба, как известно, гниет с головы, - в тюрьмы, как правило, не сажают. Сажают рядовых несчастных наркоманок, которым никто в детстве не объяснил, для чего и как нужно жить, а современное общество воспитало их в атмосфере озлобленности, лжи и равнодушия. А потом за несколько месяцев или лет неволи среди постоянных матов, отсутствия человечной логичной мысли, недостатка элементарных бытовых условий и информации из них сформируют более опытных и хитрых преступников. По статистике, около половины всех отсидевших раз в тюрьме возвращаются обратно. Конвейер современной правоохранительной (точнее, правозахоронительной) системы построен таким образом, чтобы из оступившихся или, наоборот, размышляющих граждан сформировать преступников. Ведь даже книги - один из важных и необходимых элементов для воспитания зэка - в тюрьме огромный дефицит!
И каково же было мое удивление, когда я увидела, что передать книги в СИЗО - тоже целая проблема. Книги, которые для меня пытались передать с воли, не приняли, сославшись на то, что в СИЗО своя большая библиотека, а из библиотеки книги не выдают, потому что библиотекарь в отпуске, и когда появится - неизвестно. После нескольких заявлений книги таки приняли у моих друзей с воли, но мне не передали, так как отдел воспитания (в СИЗО есть такая должность - замначальника по воспитательной работе) изучал, можно ли мне передать стихи Высоцкого и Евтушенко, рассказы Шукшина, учебники по физике, математике, рисованию. Через неделю одну из книг мне наконец-то принесли, а остальные удалось получить, уже находясь на свободе. Интересно, каким образом должен происходить процесс воспитания зэка, если столько сложностей нужно преодолеть, чтобы прочитать интересные книги.
Самое страшное на любом месте - быть никому не нужным, когда никто не ждет и некуда идти. И если в обычной жизни это не так заметно, то в тюрьме чувствуется намного острее. Там больше времени проанализировать, обдумать результаты жизни, лучше понять цену дружбы и любви прежних знакомых и друзей. Многие в тюрьме выбираются из плена иллюзий и начинают реально видеть свое бывшее окружение: если на воле были нормальные отношения, то в тюрьме большинство оказывается один на один со своей бедой. Поэтому, пока не поздно, подумайте, кто принесет вам передачу в тюрьму, если вас посадят, и кто будет бороться за ваше освобождение?
Мне повезло - друзья и единомышленники во время моего нахождения по другую сторону колючей проволоки проводили митинги, пикеты, и к моей защите подключился адвокат Михаил Трепашкин - сам бывший политзаключенный, некогда полковник ФСБ, за честность и справедливость уволенный и посаженный на 4 года за решетку. И через два с половиной месяца «отсидки» меня отпустили по решению Мособлсуда, признавшего мое содержание под стражей незаконным (я 2 месяца в нарушение УПК, Конституции и Европейской конвенции о правах человека находилась за решеткой без решения суда). А еще через 3 месяца рассмотрения дела в суде, когда прокурор безрезультатно пытался найти свидетелей обвинения, оказалось, что уголовное дело в отношении меня вообще не возбуждалось!