2013. Конец времен
Шрифт:
– И что же ты предлагаешь?
Ханнес достал из своего настольного портсигара – при помощи пластмассовой птички – новую сигарету и закурил ее, а затем сказал:
– Я предлагаю нечто кардинальное – нечто такое, о чем не прочтешь в современной прессе. На подобные кардинальные меры нужно просто решиться – и точка. Если, конечно, есть в наличии соответствующие средства. Кстати, ты читал произведения Петера Слотердайка? Я подумываю включить какую-нибудь из его статей в «Новое Откровение».
– Нет, я его не читал, – признался я.
– Он – пророк, – сказал Ханнес, пуская изо рта к потолку модуля два колечка дыма. – Он рассуждает о современной нам эпохе, то есть об эпохе постисторического развития человечества, и о том,
– Постисторического развития человечества? Первый раз об этом слышу.
– Слотердайк считает, что отличительной чертой эпохи исторического развития человечества являлась огромная роль письменности, благодаря которой удалось создать философию и вообще весь наш мир в том виде, в котором мы воспринимаем его и по сей день. Однако аудиовизуальная культура отодвинула письменность на второй план. Поэтому и был выдвинут тезис о том, что наступила новая эпоха – эпоха постисторического развития человечества, – являющаяся частью эры глобализации. Однако и она рано или поздно закончится.
– Это всего лишь домыслы – чтобы было что писать в философских сочинениях и о чем говорить на всевозможных конференциях, – осмелился возразить я.
– Я тебе сейчас все объясню. По утверждению Слотердайка, глобализация характеризуется ускорением темпа жизни людей и – через Интернет и моду – внесением в нее единообразия, и что все это в конечном счете приведет нас к Апокалипсису. Когда он наконец наступит, те немногие, кому удастся спастись, положат начало новой эпохе – постглобализации, или Постапокалипсису, – которая будет характеризоваться неторопливостью и разнообразием жизни различных людей. Говоря другими словами, мы вернемся в пещеры.
– И что ты хочешь всем этим сказать? – спросил я, беря пирожок. – Или нет, я сформулирую вопрос немного по-другому: какие кардинальные меры предлагает принять «Возрождение» для того, чтобы всего этого не произошло?
– Ты, похоже, ничего не понял, – ответил Ханнес, стряхивая пепел с кончика своей сигареты. – «Возрождение» не только не пытается воспрепятствовать Апокалипсису, а, наоборот, борется с теми, кто намеревается его предотвратить.
Я не верил своим ушам. Ханнес, видимо, заметил выражение замешательства на моем лице, а потому он стал объяснять:
– Мы считаем, что вред, приносимый нашей планете людьми, ведущими себя на ней как настоящие паразиты, огромен и что единственный способ положить ему конец – это уничтожить человечество, и это придется сделать.
– Надеюсь, ты сейчас выражаешься образным языком, – встревожился я.
– Ни в коем случае. Уничтожение человечества – самый большой подарок, который мы можем сделать тем, кто сосуществует с нами, людьми, на этой планете. У нас есть одновременно и простой, и амбициозный план возрождения нашего биологического вида: мы покончим с человеком в том виде, в котором он сейчас существует, но оставим небольшое количество людей, чтобы начать с нуля там, где и возникло человечество, – в Африке. Мы подготовимся к этому очень тщательно, и конец существования человечества станет одновременно и началом его – уже нового – существования.
Мне очень хотелось думать, что подобный замысел был всего лишь мимолетной идеей, возникшей под воздействием алкоголя. Чтобы немножко разбавить сгустившиеся краски, я сказал:
– Как бы там ни было, если учесть, что конец света наступит в 2013 году, нам не стоит ни о чем беспокоиться. Если это предсказание о наступлении конца света – верное, то мы все окажемся в руках Господа.
Ханнес посмотрел на меня пристальным взглядом и сказал:
– Это верно, но иногда нужно помогать Богу выполнять его работу.
11
Поспав в абсолютной тишине, царившей в обсерватории (которая, начиная с полуночи, стала похожа на кладбище), я, проснувшись утром и открыв глаза, растерянно осмотрелся по сторонам, не понимая, где я нахожусь и
Кто-то поставил ночью на стол, на котором находился компьютер, корзинку с гренками, чашку кофе и стакан апельсинового сока.
Я поднялся с постели, чтобы позавтракать и тем самым облегчить свое винное похмелье. Уже сидя за столом, я включил компьютер, у которого имелась миниатюрная клавиатура. Набивая себе рот едой, я ждал, когда же на мониторе появится значок веб-браузера, позволяющего войти в сеть Интернет. Я уже больше недели жил фактически в отрыве от всего того, что происходит в мире.
Однако не успел я дождаться появления значка веб-браузера, как мое внимание привлек каталог с названием «Элементы для новой планетарной культуры». Наведя на него курсор, я щелкнул кнопкой мыши, и на экране появились шесть текстовых документов в формате «doc», подкаталог с видеофайлами и подкаталог с аудиофайлами. Я подумал, что это, похоже, подборка наставлений для тех, кто живет в данной обсерватории и должен досконально изучить составные части «Нового Откровения».
Я допил из стакана апельсиновый сок, а затем открыл файл с названием «По поводу синхроничности». Насколько я понял, в нем содержалась научно-популярная статья на данную тему, опубликованная в каком-то журнале:
Граница между совпадением и закономерностью, то есть между случайностью и причинно-следственной связью, является довольно расплывчатой, и это всегда порождало различные домыслы и догадки. Речь идет о примечательных совпадениях, которые Карл Густав Юнг называл синхроничностью.два независимых друг от друга явления или события оказываются непонятным образом связанными друг с другом, и со стороны кажется, что его величество случай хотел этим сказать что-то важное.
Хотя все люди так или иначе сталкивались с подобными совпадениями, в качестве примера при рассуждениях на данную тему чаще всего упоминают то, что произошло с актером Энтони Хопкинсом при подписании контракта на участие в съемках фильма «Девушка с Петровки». Зная, что этот фильм основан на романе американского писателя Джорджа Фейфера, Хопкинс, решив купить эту книгу, целый день бегал по книжным магазинам Лондона, но так ее и не нашел. Сильно приуныв, он решил прекратить свои поиски и зашел на станцию метро «Лестер-сквер», чтобы вернуться домой. Дожидаясь прибытия электропоезда, он увидел, что на скамье, на которую он присел, лежит оставленная кем-то книга, на обложке которой было напечатано ее название – «Девушка с Петровки». Подобное совпадение произвело на него такое сильное впечатление, что, прихватив эту книгу с собой, он по дороге домой почти на нее не глядел. Приехав домой, он осмотрел ее и увидел, что на ее полях имеется множество пометок, сделанных ее предыдущим владельцем. Два года спустя капризное колесо судьбы сделало еще один оборот: когда наконец начались съемки фильма, Хопкинс познакомился с автором романа, и тот рассказал ему, что потерял свой экземпляр этой книги – в котором он сделал много пометок – во время поездки в Лондон. Когда Хопкинс показал ему книгу, найденную им в метро, выяснилось, что это был тот самый экземпляр…
После прочтения этой, можно сказать, забавной статьи я перестал переживать относительно замыслов Ханнеса и его сподвижников – к числу которых он причислял и меня. Я подумал, что «Возрождение» и его обсерватория всего лишь служат своего рода развлечением для разнузданного миллионера, являвшегося, возможно, взбалмошным отпрыском семьи каких-нибудь нефтяных магнатов.
Однако не успело солнце достичь зенита, как я понял, какиев действительности масштабы имеет то, что здесь происходит.