2028
Шрифт:
— Но почему вы решили, что выживших нет вообще?
— Как мог ещё кто-то выжить в таком мире?...
— Мир изменился, я с вами согласен. Он перестал быть той обыденной средой обитания, в которой мы пребывали на протяжении двух тысяч лет. Привычные, старые порядки и законы исчезли, и на их место пришли новые. И в новом мире, со своими новыми особенностями, для человека тоже уготовано место, весьма определённое.
— А как же мутанты? Туман? Как среди всего этого человек может пребывать?
—
— И много выживших людей вы повстречали?
— Я веду свой путь с севера, как сказал раннее. Некоторые города полностью опустели, стали безлюдными. В основном спаслись те, кто укрылся в мелких деревнях и селениях. Но и в мегаполисах я находил людей. Примерно через каждые два города я встречал разные группы, большие и малые. Иногда встречал и одиночек на тракте. И тогда они становились частью сообщества.
— Вы их объединяли с другими?
— Именно это цель моего пути – находить выживших и объединять их.
Я замолчал. Услышанное всё ещё не укладывалось в моей голове с той жизнью, которой жил эти последние четыре года. С теми пережитыми событиями, с тем, что видел и что ощущал. Потом взгляд скользнул вниз и вправо, и я увидел рядом со стариком большой рюкзак, из которого выглядывал какой-то прибор с выпирающей кверху антенной. Внешне он был похож на радиопередатчик Семёна Владимировича.
— Так… это были вы? Вы выходили тогда на связь? — спросил я.
— Это был я. Один раз я вышел на связь ещё на подступах к городу. Получилось поймать слабый сигнал, и по нему я нашёл небольшую горсть людей. Продвигаясь всё дальше вместе с ними и с теми, кого мне удалось найти в области, я поймал и ваш сигнал. В эфир я выходил по два раза в день, утром и вечером. И во время утреннего сеанса поймал сигнал одного из ваших, как я впоследствии понял. Он говорил об университете, о трёхстах выживших и передал своё местоположение. Так я и нашёл вас обоих.
Я медленно поднялся с матраса – это потребовало больших усилий. Потом подошёл к пластиковому окну и ухватился за подоконник, ибо ноги всё ещё подгибались от захватившей тело слабости. За окном сгустился кромешный мрак, и даже туман от этого сделался каким-то чёрным. Была глубокая ночь.
— Скажи мне, Павел, давно ли тебя мучают кошмары?
Я обернулся не сразу. И ответил тоже не сразу – его слова стали словно обухом и поставили меня в тупик.
— Откуда вы знаете моё имя? — я вперился в старика недоверчивым взглядом.
— Когда я поймал ваш сигнал, по ту сторону связи услышал голос. Сначала радостный и полный надежды, потом – полный
Я отвернулся к окну. Вся поверхность была покрыта толстым слоем пыли. Я протёр стекло рукавом и посмотрел в него: в слабом отражении мерцал костерок, обличались мутные контуры силуэтов – мой и старика. Хоть я и стоял у окна, но лицо моё тонуло во мраке, и сам я был похож на тень.
А потом я вновь попытался вспомнить. Вспомнить то, что произошло на крыше. Пытался усердно, через боль в голове. И через какое-то время стало получаться: из небытия выбирались обрывчатые образы, слабо, но соединявшиеся в одну общую картину. И когда она более-менее прояснилась в голове, когда я вспомнил, что случилось некоторым временем раннее там, на крыше, – я отчаялся, и тяжёлое чувство вины легло на мои плечи. Я тут же проклял себя за то, что попытался вспомнить об этом. И горько пожалел о том, что у меня это получилось.
Я убил человека. Убил жестоко и хладнокровно, но хуже всего – я осознавал то, что тогда делал. Сейчас я видел отчётливо каждое мгновение того момента. Но я не мог ничего поделать, не мог справиться со своим желанием. Я на миг лишился контроля не только своего тела, но и разума, эмоции принадлежали не мне, внезапно нахлынувшее желание было мне чуждым и навеянным. Но в то же время я всё осознавал, всё вокруг было для меня кристально чистым и ясным. Я лишь покорно поддался натиску и исполнил кровавую волю, будто заведённый механизм.
Вспомнив всё, я схватился за рот. Из глаз потекли слёзы.
— Я… Я убил его… Это был я… Это из-за меня он… — Я не мог сдержать дрожь в голосе, и слова вылетали обрывками. — Я не контролировал себя, но осознавал, что делаю. Прекрасно осознавал. А потом… потом я потерял сознание. — Я медленно повернулся и сказал сквозь слёзы: — Что же я наделал…
— Твоей вины в случившемся не больше, чем твоей боли и раскаяния за содеянное. Ты не был готов, чтобы противостоять влиянию.
— Я чувствую их. Чувствую, когда они рядом, когда приближаются. Даже когда я их не вижу, я ощущаю их присутствие…
— Между тобой и этими созданиями есть связь. Обычный человек не чувствует её, так как его восприятие и чувствительность не на таком тонком уровне. Когда они попадают под влияние этих существ, их личность разрушается, они становятся механизмами, исполняющими волю своих хозяев. Однако твой разум выставил блокиратор для их способностей, и они не смогли взять тебя под контроль полностью, лишь на время. А потом ты лишился сознания. Это была защитная реакция твоего разума.
— Откуда вы знаете про них? Про этих сущностей?