2028
Шрифт:
— Мы пришли, — тихо проговорил охранник, потом повернулся к нам и осмотрел всех. — Вход на территорию комплекса должен быть где-то рядом. Пойдём вдоль забора, в сторону трассы. Готовность одна минута.
Я присел, чтобы дать ногам отдохнуть. Семён Владимирович поправил свой рюкзак поудобнее, постоянно осматриваясь по сторонам. Поисковики проверили свои автоматы. И лишь Алекс угрюмо смотрел в бурую почву под ногами, не издавая ни звука.
— Всё, двинули, — наконец скомандовал старик.
Мы медленно пошли вдоль стального, высотой в три метра ограждения. Алекс уже ковылял сам, следом за мной, отказавшись от помощи.
Впереди показалась дверь. Покачиваясь на лёгком ветру и протяжно скрипя,
Мы ступили на дорожную полосу, прошли по ней некоторое расстояние и свернули на ещё одну. Из тумана по обе стороны вырисовывались мелкие постройки, возвышающиеся над вздыбившейся тёмно-зелёною порослью, некогда бывшей газоном. Наша цепочка не спеша двигалась по асфальтированной дороге мимо коричневых крытых беседок, запустелых детских игровых площадок и спортивного комплекса с гимнастическими снарядами. Несмотря на чахлый, изуродованный вид растительности вокруг, дворовые строения пребывали ещё в хорошем состоянии, что создавало собой определённый контраст.
Вскоре впереди показались очертания крупного здания – его нижняя часть стены, облицованной панелью. Стена встретила нас многочисленными тусклыми окнами, идущими в ряд, и в этой меланхолической серости была похожа на циклопического каменного паука, притаившегося к земле перед своим броском. Чем ближе мы подходили к подступам здания, тем больше увеличивался этот каменный лик громады, вырастающей высоко вверх и тонувшей в густом тумане уже через три этажа над нами.
Мы двинулись вдоль стены и протекающих серой рекой мутных окон. Проходя мимо них, я всматривался в эти широкие стеклянные глаза, казавшиеся мне абсолютно пустыми и выцветшими. Были они чем-то похожи на глаза слепого человека. А когда обернулся, то увидел, как Алекс лихорадочно косится в сторону, прикрывая лицо ладонью и стараясь не смотреть на окна. Не смотрели на окна и поисковики, и Семён Владимирович.
Мы подошли к подъезду. Проход раскрылся в застывшем зёве. Здание безмолвно приглашало нас в свою утробу.
— Этот? — спросил старик.
— Да, — отозвался связист, остановившись рядом с ним и вытягивая руку с факелом вперёд, вглядываясь во тьму внутри.
— Хорошо, — Виктор Петрович, держа вход под прицелом, не оборачиваясь к нам, обратился к группе: — Значит, так: Семён Владимирович вместе с Павлом и Ильёй идут внутрь. Илья, ты идёшь первым и ведёшь остальных за собой. Поднимайтесь по лестнице быстро, не задерживайтесь на этажах. Вам нужно всего лишь подняться на четвёртый. Найдёте нужную квартиру – сразу внутрь. Вы ведь холостяк, верно? — он взглянул на связиста, тот молча кивнул. — Значит, в квартире вас никто не встретит. К другим дверям не подходить ни в коем случае. Я с Иваном останусь здесь, буду держать выход. И да, этого с собой берите. Здесь он мне не нужен. — последние слова охранник адресовал Алексу. — Всем всё понятно?
Все покивали. Отряд начал перегруппировываться: Иван и Виктор Петрович встали впереди, держа под прицелом вход; Илья замер за ними, готовясь; связист поправил свой респиратор, который слегка сдвинулся набок, вытер вспотевшее лицо чуть дрожащими руками; мы с Алексом стояли позади всех. Парень что-то тихо шептал про себя, смотря вниз, в бетон под ногами. Мне показалось, что тот постепенно теряет свой рассудок: глаза его стали какими-то отрешёнными, мышцы лица слабо вздрагивали, а рот под маской не переставал что-то бормотать. Но спустя мгновение и меня пробрало странное чувство…
Я посмотрел за Алекса – туда, где туман закрывал собой двор. Серая мгла умиротворенно плыла перед глазами, выглядела пустой
Я почувствовал это снова. Ощущение было мне хорошо знакомым. Ещё с посещения библиотеки.
Я отвернулся от тумана и тихо проговорил:
— Нам нужно внутрь… Сейчас же…
Виктор Петрович непонимающе взглянул на меня. Но спустя мгновение из тумана вылился протяжный вой – одинокий и унылый. А потом к нему подключился ещё один, и ещё, и ещё, и уже десяток гортанных глоток заполонили мглу своим нечеловеческим воем.
— Твою мать… — прошипел Иван, озираясь назад.
— Внутрь. Быстро! — скомандовал Виктор Петрович.
Они с поисковиком тут же юркнули во тьму и спрятались за стеной. Илья двинулся дальше, уходя вглубь подъезда. Мы со связистом проследовали за ним. Алекс семенил за нами последним. Когда мы подошли к двери, ведущей во внутренний холл, я обернулся: Виктор Петрович и Иван ощерились дулами автоматов наружу.
— Ступайте. Мы прикроем вход! — обернувшись на мгновение, прокричал командир.
В просторном холле с консьержем стоял сумрак. Дальние концы помещения тонули во мраке, и не было видно, в какой стороне находился выход на лестничную площадку. Илья подошёл к широкому лифту с запертыми дверьми по центру помещения, потыкал пальцем по кнопке – то ли истинно веря, что во всём здании ещё сохранилось электричество и ворота перед ним тут же распахнутся, то ли по какой-то другой причине. Лифт так и не раскрыл свою пасть: ни правую, ни левую.
— Эх, такая красавица… Прокатиться бы… — разочарованно произнёс поисковик, смотря на двери. — Сезам не открылся.
Он шагнул в сторону.
— Придётся пешком, — сказал он немного погодя.
— За мной!
Семён Владимирович спешно направился куда-то в сторону. Мы последовали за ним. Когда связист подошёл к двери и открыл её, Илья первым протиснулся вперёд, взяв под прицел уходящую наверх лестницу. Лестничная площадка была широкой и такой же тёмной. Мы быстро преодолели первый лестничный пролёт и поднялись на второй этаж. Двери квартир безмятежно томились в темноте. Ближайшие к нам неохотно выплыли из мрака, на тёплый свет факелов. Потом мы преодолели второй лестничный пролёт. Третий этаж встретил нас такой же пустотой и негостеприимными, запертыми квартирами. Илья на миг остановился, оглянулся по сторонам, а потом устремился дальше, наверх, грохоча берцами по бетонным ступеням, вновь остановился на пролёте и выглянул из-за лестницы, прицеливаясь наверх. Я и связист поднялись следом. Алекс, идущий за нами, не отставал, однако этот подъём он совершил медленнее и как-то неуверенно. Я обернулся назад и посмотрел на него, и в этот момент до нас долетел грохот выстрела, раздавшегося в самом внизу. Потом задребезжала автоматная очередь, становясь всё настойчивей.
— Идём, идём! — прикрикнул Илья и двинулся дальше.
Мы поднялись на четвёртый этаж. Семён Владимирович двинулся вглубь, разгоняя мрак огнём своего факела, а поисковик остался держать под прицелом лестницу. Когда мы остановились возле нужной двери, то я почувствовал, как мои уши и голову постепенно начало заливать что-то плотное и вязкое, будто ртуть. Ощущения слегка притупились, и по всему телу разлилась внезапная слабость. Я дотронулся до уха и слегка надавил на него ладонью, словно пытаясь из другого вылить струю воды. Потом встряхнул головой, стараясь отогнать внезапно нахлынувший морок, осмотрелся. С другими, вроде, было всё в порядке, или по крайней мере они не подавали никакого вида. Кроме Алекса – тот становился всё мрачней.