2040
Шрифт:
– Я тоже так считал, и вот мои причины, которыми я оправдывал свое высокомерие: над вопросами, до которых большинству не было дела, я гадал; я искал истину, смысл в этой жизни, и увидел ее полное бессмыслие и противоречие; я понял, что многие устоявшиеся догмы в обществе ложны, что люди бездумно следует за остальными, боясь оступиться и получить осуждение. Но все изменилось, когда каждому человеку вживили чип. Чтобы считаться умным в обществе, было достаточно знать набор бесполезных фактов и дат, скудную научную терминологию и поверхностное понимание самых разных вещей. Таких людей обычно называли образованными. Но что они из себя по факту представляли? Мусорную камеру из бесполезного материала, который они никак не смогут применить в жизни. Но когда люди стали киборгами, когда часть ИИ слилась с нами, тогда каждый человек имел доступ к почти безграничному источнику знаний и имел ответ почти на любой вопрос, какой только придет ему в голову. Если кто-то желал освоить какой-либо навык, то получал его легко и быстро, как будто он всю жизнь был балериной, слесарем или инженером (или что он пожелал иметь). Интеллектуальный разрыв стерся. Остались лишь всезнающие и такие, как я, кто просто блуждает в океане знаний и пытается в нем что-то разобрать и упорядочить. Теперь нельзя назвать кого-то глупым, ведь каждый
Шопенгауэр молча слушал, нахмурившись. Он задумался, но не собирался отвечать, ожидая, что Лео продолжит сам и пояснит то, что имел в виду.
– Вот к чему я клоню, Артур, – после нескольких секунд молчания сказал Лео. – Разве не тешит эго человека мнение о том, что он интеллектуально превосходит остальных? Разве не подстрекают на это все примыкающие к осознанности последствия: одиночество, непонимание и отвержение. Осознанному нравится думать, что он понимает больше остальных, и это своего рода капкан. Человек, считающий себя умнее других, обязательно столкнется с недопониманием. Но потому ли это случается, что люди просто чего-то не знают? – Лео остановился и кинул испытующий взгляд на философа. Тот внимательно слушал. – Умный человек – это тот, кто эксперт в какой-либо сфере. Осознанный – тот, кто понимает себя и умеет свободно мыслить. Чтобы жить в достатке, раньше необходимо было быть умным, чтобы жить счастливо – осознанным. Но гораздо лучше, когда оба качества имеет человек, и, как правило, осознанность достигается во многом благодаря уму. Осознанный человек не знает больше, он просто мыслит иначе. Ни один взрослый человек в мире никогда не знал больше другого, зато он мог понимать больше. Принципиальная разница! Возможно, суждения одного ближе к истине, чему у другого, но что такое истина и где она, чтобы в этом убедиться? Все люди вырастают, все люди в детстве задают много вопросов, и качество дальнейшего понимания мира зависит от ответов, которые они получают. Если ты говоришь, что счастье заключается в том, чтобы как можно сильнее ограничить себя от страданий, а другой человек убежден, что счастье именно в новых моментах, новом жизненном опыте, где, безусловно, на каждом шагу будут случатся разочарования, то ты можешь счесть его глупым. Но в действительности существует в этой ситуации лишь два расходящихся мнения, – не более того. Простые люди, рабы и крестьяне, на протяжении всей истории понимали меньше, чем мировая элита, но можно ли их назвать глупыми, а короля – умным? Король знал географию, историю и науки на том уровне, который был доступен в то время, и это было за гранью понимания обычного пекаря, но пекарь знал, как испечь вкусный и пышный хлеб, как правильно продавать этот хлеб, чтобы другие люди его брали, и кого стоит нанять на работу, если сам не справляешься (кто тебя не обворует и не убежит от тебя при первой возможности). Каждый разбирался в своей сфере, каждый знал то, что не знает другой. Поменяй короля и пекаря местами, так у обоих ничего не получится, и в то же время оба могут научиться тому, что не знали ранее. Король был умен – да, но и пекарь, который отлично справлялся со своей работой, тоже был умен, просто в другой сфере. Ум проявляется тогда, когда человек первоклассный мастер в своем деле.
– Но пекарю придется потрудиться больше, чтобы освоить все те науки, которые король с самого детства изучал, – заметил Шопенгауэр.
– Верно, – согласился Лео. – Но король, пусть и освоит быстрее специальность пекаря, чем пекарь – политику, ему все равно придется долго приспосабливаться к среде, в которой вырос и которую знает простой крестьянин. Она опаснее, жестче и суровее, чем жить в хоромах и ни в чем не нуждаться. – Лео остановился, задумался, а потом продолжил: – У каждого мозг одинакового объема, и, нет никаких сомнений, знания одного могут быть гораздо полезнее знаний другого. Поэтому те люди, которые читали книги (пока они еще были), как правило, выглядели умнее тех, кто не читал. Они получили больше полезного жизненного опыта, а самое главное, они подчерпнули больше идей, над которыми никогда бы так и не задумались. Благодаря книгам, благодаря полярным мнениям эрудированных людей, они смогли научиться мыслить, научиться не просто поглощать информацию, а критические ее оценивать. Так они стали осознанными. Все принимать на веру – неправильно, но именно в этом есть единственное отличие между осознанными и неосознанными людьми, которое трудно как-то опровергнуть: невежественные люди либо скептики, либо слишком наивны. Одни отрицают все, потому что это не согласуется с тем, что они уже знают, другие – принимают слова других людей за истину, а потом с гордостью выдают их мысли за свои. Осознанные люди умеют взглянуть на чье-то мнение критически. Они не отрицают и не принимают его сразу, а прогоняют все через призму собственного опыта и наблюдений. Поэтому здесь очень важно иметь разносторонние взгляды, знать разные точки зрения, чтобы сформировать свою. У большинства людей в наличие всего одно мнение, всего одно видение мира, поэтому они так рьяно пытаются за него удержаться. Они общаются с теми, кто считает так же, поэтому уверенность в правильности своих взглядов абсолютна – за неимением аналогов. И всякий раз сталкиваясь с чем-то другим, если такое вдруг происходит, они его не могут принять всерьез, поэтому отрицают.
– Во многом с тобой согласен, – начал говорить Шопенгауэр. – Личный опыт лишь укрепляет имеющиеся взгляды, а у большинства людей в мое время эти взгляды были более чем невежественны. В этом-то и отличие осознанных и неосознанных людей: одни умеют анализировать себя, свои мысли и свое мировоззрение, другие – нет. И отсюда уже идет то, что одни могут заглянуть за ширму общепринятого, другие, опять-таки, – нет. – Шопенгауэр посмотрел с каким-то недоумением на Лео и спросил: – Ты пытаешься оправдать людское невежество? Но зачем?
– Тут встает такой вопрос: большинство людей открыто или на подсознательном уровне считают себя мудрецами. Если бы этого не было, тогда не существовало бы споров, а они возникали и возникают повсеместно (даже сейчас). Но нынешние споры я бы назвал дискуссиями. Считая свою позицию верной, человек автоматически признает неверным то, что имеет противоположное значение. Общаясь с человеком противоположных взглядов, кто-то может посчитать, что собеседник глупец, и не станет думать над его словами, а через время переосмыслит свои взгляды и поймет, что сам был неправ. Если человек развивается, такое случается постоянно. Всегда может случится так, что тот, кто казался глупым, окажется правым. И в чем разница тогда между глупцом и мудрецом, если оба поступают одинаково: отрицают то, что считают неправильным, и принимают на веру то, что согласуется с их ценностями и мировоззрением? Чтобы жить, необходимо во что-то верить, поэтому всегда будет то, что не соответствует нашей вере, а значит, будет и то, что мы станем отвергать. Вся жизнь – это сплошное переосмысление, как бесконечная спираль, которая отдаляется все дальше, а ты крутишься в ней и с каждым новым витком обретаешь более глубокое понимание вещей. Осознанным человек кажется тогда, когда преодолел множество таких витков. Конечно, есть те, кто с детства не меняют своих взглядов на вещи: как их научили, такими они и видят вещи, но вскоре ты понимаешь, что они вовсе не неправы, а правы в какой-то степени, как и ты, но все так же далеки от истины, как и ты.
Шопенгауэр задумался, кивнул, но ничего не ответил. Ему нечего было сказать.
– Ты читал Ницше, твоего последователя? Я тебе передавал его книгу, – продолжил Лео. – Ницше оспаривал философию Канта, хотя восхищался твоей. Ты же, в свою очередь, опирались на труды Канта. Все вы имеете разные взгляды, нередко противоречащие друг другу, и каждый из вас считал бы видение другого неполноценным. Каждый из вас признан тонким умом, вошел в историю, но никто из вас не был ближе к истине, чем любой студент в начале двадцать первого века. Студент мог мыслить иначе, но для вас его концепции показалась бы новаторскими, потому что эпоха сменилась вместе с пессимистичными взглядами прошлого. Вы бы могли посчитать его за глубокомысленного, если бы столкнулись с ним в беседе, даже оспаривая то, что он говорит. Он бы рассказал вам все то, что «изучил» из среды, хотя он и не сам до этого додумался. Он бы даже смог опровергнуть ваши концепции так же логично, как и вы его.
– Возможно, так и было бы, – вставил Шопенгауэр. – Но мы сами создали свою философию, а он лишь потребил имеющиеся взгляды общества. Это разные вещи.
– Но на любой ваш вопрос, он, вероятнее всего, мог бы дать ответ. Зачем он живет? Ради мечты. Какой? Семья, работа и т.д. Вы скажете ему, что жизнь пуста, а он не согласится. И вы оба будете правы, потому что неправых не существует. Как и совершенно умных и совершенно глупых никогда не существовало. Были лишь разные области знаний, разные навыки и умения. Гораздо важнее играет вопрос осознанности. И это больше всего видно в наше время, где каждый человек, пусть он ученый в симуляции или футбольный тренер школьной команды, одинаково уважаем в обществе и никто не считает себя выше другого. Однако, интеллектуально превосходить других для некоторых – потребность; это единственное, что укрепляет их веру в себя. Конечно, некоторые могут быть новаторами философской мысли, но вскоре и эти труды станут обыденными, простыми и очевидными. И разница между всеми людьми лишь в их восприятии, и посему по-настоящему мудрый человек вряд ли видит различие между собой и другими. Он знает, что каждый – абсолютно каждый – человек может его чему-нибудь научить; каждый знает то, чего он не знает. Философ – это специалист в области мировоззрений. И отличается от людей лишь тем, что имеет несколько различных видений мира, перенятых у своих предшественников и скрепленных своим субъективным жизненным опытом, или эмпирическим познанием, как вам угодно. Они такие же специалисты, как инженеры, которые ознакомились с различными теориями и экспериментами, и на основе полученных знаний конструируют что-то свое. Разница философии только в том, что она – неотъемлемая часть жизни любого человека. Концепция мировосприятия простого человека может быть даже правильнее, чем твоя, хотя он обычный дворник. Философия анализирует жизнь и говорит, как к ней следует относиться, но разве ты, несчастливый человек, сможете научиться счастью кого-то другого? Нет. И если ты не знаешь, что такое счастье, как ты можешь говорить, что такое жизнь? Твоя версия не сможет быть полной.
– Я тебя понимаю, – согласился Шопенгауэр. – С того момента, как мы впервые встретились, я многое переосмыслил. Здесь у меня не было прежних забот, и вместо горести и разочарований тут я получал то, что мне действительно было нужно. И только недавно я понял, что наедине с собой мне вовсе не было так хорошо. Я сам и отравлял свою жизнь негативными мыслями, а мир вовсе был не так уж и плох. И основное, что я извлек из всего этого – я был неправ. Я был во многом неправ. В своем поведении, в общении с другими и в своих пессимистичных взглядах на вещи. Возможно, ты прав, и превосходство в философии – это лишь иллюзия, которой любит тешится любой человек, потому что так повышается значимость его самого. Раз он разумнее, значит, еще нужен этому миру, как минимум тому, кто глупее него. И это успокаивает. Это успокаивало и меня в моменты, когда я чувствовал себя отвергнутым всеми. Я жаждал признания, чтобы ощутить свою значимость, и в конце жизни я его получил. Оно и успокоило меня, ведь впервые мир тогда представал перед мною не таким уж несправедливым и мрачным. И сейчас я чувствую себя абсолютно таким же, как и любой другой человек. Я разбит и не знаю, что правда. Ты забыл упомянуть еще одну особенность, благодаря чему осознанный человек чувствует свое превосходство – несокрушимая уверенность в своей правоте. А не это ли признак ограниченности? – спросил Шопенгауэр, и они вместе с Лео громко засмеялись.
Лео бросил взгляд в панорамное окно и увидел, как высоко поднялось Солнце над горизонтом. Должно быть, они проболтали с философом пару часов. И эта беседа, между прочим, Лео понравилась больше всех прежних. Возможно, тут имел место и тот факт, что он сам говорил очень много, а любому нравится, когда его выслушивают.
– Ладно, мне пора идти, – сказал Лео, встав с кресла и приобняв старика.
– Хорошего дня, Лео, – улыбнулся Шопенгауэр. – И не забывай там про меня, я рад пообщаться.
Сказав последнюю фразу, Шопенгауэр растворился в воздухе, а Лео упал на свое кресло и запрокинул голову, уставившись в потолок. Потом он вновь бросил взор в окно. Сейчас было 9:11 утра, но, к удивлению, никого не было на улице. Не было ни бегунов, ни прогуливающихся пенсионеров. Кестер тем и отличался от большинства городов и поселений, что здесь жили преимущественно пожилые люди или те, кто не хотел всецело переходить в виртуальный мир и принципиально оставались жить в настоящем. С утра и до вечера Кестер всегда казался живым. Зеленые коротко подстриженные газоны и аккуратные современные домики напоминали благоустроенные дома на каком-нибудь райском острове, только вместо воды Кестер окружали леса. Это место было для любителей природы, и хоть то же самое можно было увидеть в симуляции, многие все равно не хотели расставаться с реальностью. Хотя… что такое реальность?