2084
Шрифт:
Посмотрите на монитор, пожалуйста.
Президент России достал колоду карт и стал её перемешивать.
Скорость изображения на мониторе незначительно увеличилась. На ускоренном видео российский руководитель вытянул из перемешенной колоды тройку пик, и тут же президент России, действительно, не глядя, вытянул эту карту. Через десять секунд то же самое произошло с тузом крестовой масти, то же самое с третьей, четвёртой, пятой и шестой картой, изображение замедлилось, и из монитора раздался голос германского руководителя: «Перейдите, пожалуйста, к другим демонстрациям, господин президент!». Когда президент России вытащил шестую карту, все повернулись к президенту Германии, но он не произнёс реплики, которую все только
– Да-да, - улыбнулся российский руководитель, - вооружён, что называется, - приводит вот к таким результатам. Кстати, об оружии. Мы призываем называть то, что вы сейчас увидели, инструментом, технологиями, но предполагаем, что кто-то в этом зале хотел бы назвать это оружием. Спешу заверить, что это не оружие, ведь с помощью простого знания будущего нельзя убить или обезвредить живое существо. Поэтому - это инструмент, это технологии. Думаю, здравомыслие подскажет нам в дальнейшем, как с этим обратиться, чтобы это не стало тем, чем так хочется думать об этом тому, кому хорошо, что не попало это в руки первому. Да и продумано уже всё. Кто-то может сказать, что сомневается насколько это хорошо, а насколько плохо. Мы не сомневаемся. Мы не спрашиваем разрешения на предоставление доступа к этому открытию каждому человеку планеты у научной части земли, равно как не спрашиваем одобрения религиозных структур. Мы не хотим сравнивать значение открытия технологии подглядывания в будущее – позвольте так выразиться - ни с одним из научных изысканий до сегодняшнего момента, пусть последующие поколения дадут оценку этому открытию. Но мы будем рады, если мировое сообщество окажет нам честь и согласится с тем, что данный инструмент заслуживает стоять номером два после такого высочайшего достижения в истории человеческой мысли, как идея Бога.
Интересно, сколько вопросов возникает и ещё возникнет в связи с тем, что нам становиться сейчас известно? Это при условии, что к моим словам относиться серьёзно, и допускать, что я не стану устраивать здесь сцены, достойной циркового выступления. Кто-то может всерьёз подумать, что я стану показывать здесь фокусы, чтобы потом выставить себя и всю свою страну на посмешище? Уважаемы Граждане Мира, я не собираюсь сейчас допускать мысль, что мне поверят, или просить вас мне поверить, и вы можете относиться к тому, что вы видите и слышите, как вам будет удобно. Позже вам будет предоставлена возможность пощупать всё своими руками. Но вот, что мне интересно, и что я пока не берусь решать, если доступ к этой технологии будет у каждого в телефоне, то у кого будет кнопка «включать/выключать»? Думаю, вам всё ещё интересно, что же произошло, почему анализ одной и той же речи двух разных людей оказался различным? А позвольте заинтересовать вас и такими словами: «А при чём тут Игра?» Последним вопросом может не задаются большинство из присутствующих здесь, но от него мы начнём, как это говорят у нас, «плясать». Понаблюдаем за Игрой?
И, кстати, почему никто не обратил внимания на высокую сложность, масштаб и составляющую Игры? Ведь теперь, полагаю, вы понимаете, что на Большом компьютере это невозможно было бы сделать. Как, попробуйте мне ответить, можно было сделать так, что миллиарды людей могут одной и той же камерой выполнять навигацию по Игровому полю, по студии, где это происходит? Как можно сделать так, что я говорю на русском, а каждый из вас слышит меня, будто я говорю на том языке, на котором вы привыкли общаться с детства? И это уже завтра, буквально завтра будет работать по всей земле. Сказать, как и почему такое возможно? Потому что компьютер ползает по нам, внутри нас и везде вне нас, - сказал он с улыбкой, и повернулся лицом к большому монитору, и добавил, - а теперь Игра.
– Вот, почему я и…
…говорил, что это могло бы оказаться эпохальной идеей, поэтому стоило серьёзно подумать, -
– Я понимаю ваши опасения, но я искренне верю, что у нас всё может получиться, и плюс - мы станем после Игры миллионерами, - отвечал участник из США.
Для этой беседы они выбрали частный формат – слышать её не могли ни участники, ни зрители.
– Ну что ж, - ответил российский участник, - я вижу, у нас с вами диалога не получится. Я буду собирать всех на общую совместную беседу.
– Это ваше право, - ответил американский участник.
Андрей застучал по клавишам.
Участники Игры, быстро заканчивая свои дела, стали поднимать головы, выражая готовность принять участие в общей беседе. Такая беседа должна была сейчас состояться вторая. Первая такая состоялась, когда принимали решение, чтобы разделить функции по управлению миром между странами всех участников Игры.
Первым заговорил инициатор – Россия.
– У нас только что была беседа с Майклом тет-а-тет. Мы говорили о том, что я отказываюсь предоставлять оружие своего государства в аренду его государству, - и тут Андрей продемонстрировал чудовищную свойство запоминать детали разговора.
– Последняя моя фраза и его ответ, относящиеся к этому вопросу, по которому я и попросил всех принять участие в общей беседе, были, цитирую дословно: (я) - «Вот, почему я и говорил, что это могло бы оказаться эпохальной идеей, поэтому стоило серьёзно подумать, а теперь ни мы не сможем ни до чего-то продуктивного договориться, и саму идею, скорей всего, загубили и деморализовали всякое отношение к ней на несколько лет. Слава Богу, что у нашего поколения нет доступа смотреть то, чем мы тут занимаемся»; (Майкл) - «Я понимаю ваши опасения, но я искренне верю, что у нас всё может получиться, и плюс - мы станем после Игры миллионерами». Речь, как вы понимаете, шла о нашей попытке поделить управление нашим миром между нами всеми, отдав каждой стране определённую сферу. Майкл, это ваша позиция?
– Да, - ответил американский участник, - и ещё я хочу добавить, что, как уже получилось доказать, это сделали не мы, а вы! Это вы всё никак не хотите согласиться на то, чтобы мы закончили разделение функций, как договорились, и, наконец, удивили мир, что мы – двенадцатилетние – оказались смышленей, рациональней и предприимчивей, чем взрослые, и смогли организовать мир лучше, чем они.
– Кто-нибудь хочет высказаться? – спросил российский участник.
– Ну, а какие у вас проблемы? – спросил участник из Германии.
– Вы, наверно, хотите услышать чёткий ответ, Аделалф?
– Хотелось бы.
– Тогда сформулируйте чёткий вопрос, прошу вас.
– Перестаньте что-то говорить, но не отвечать. Мы все договорились, что мы придумали совершенно новый способ организации мира, высочайший и макси продуктивный, вы видите, что половина планеты поставила нам высший бал за идею, и как низко оценивают ваши отпирательства, и я не понимаю, почему вы отрываете нас от дел, чтобы поговорить, а сами не говорите. Вы прекрасно поняли, о чём вас спросили.
– Во-первых, не «спросили», а «спросил». Вы, конкретно, спросили. А прикрываетесь множественным числом, что выдаёт в вас намерение отмахнуться в нужный момент от личной ответственности за заданный вами вопрос. Ну, хорошо. Тогда небольшое последнее. Я спросил, хочет ли кто-то высказаться. По той причине, чтобы наше маленькое совещание не переросло в большой балаган, я не стал отвечать на заданный мне вопрос, и, видимо, судя по некоторым лицам, сделал ошибку, что уделил ему внимание в определённой мере вообще. Но теперь хочу повторить ещё раз предложение высказываться.