21.12

Томасон Дастин

Они последовали дальше сквозь сейбовый лес, который снова стал напоминать непроходимые джунгли. Верхушки деревьев тянулись в небо и достигали потустороннего мира, и, наверное, поэтому Чель стало казаться, что в их кронах она видит очертания лиц древних богов. Здесь были и Ахау Чамахез — бог медицины, и Ах Пеку — бог-громовержец, и Кинич Ахау — бог солнца. Каждый из них словно подгонял Чель идти дальше.

— Как ты себя чувствуешь? — встревоженно окликнул ее Стэнтон, шедший в нескольких шагах впереди.

Интересно, а он мог видеть то, что разглядела она в узоре листвы? Мог ли он слышать зов богов так же отчетливо, как слышала сейчас она?

Чель

часто моргала, пытаясь вернуть себе ясность взора, и подбирала слова для ответа. При этом она сделала всего лишь один шаг вперед, когда перед ней открылось пространство между стволами сейбы. Среди деревьев она отчетливо увидела каменную глыбу.

— Нашли, — прошептала Чель.

Но им пришлось преодолеть еще с четверть мили, прежде чем они оказались у подножия древней пирамиды. Ее вершину окутывал легкий туман. Деревья, кусты и цветы буйно разрослись повсюду, скрывая от взора буквально каждый ее угол. Точно так же обильная растительность покрывала все лестницы, ведущие наверх, причем один из фасадов зарос до такой степени, что его легко можно было принять за обычный склон горы. Только на самом верху, где колонны в виде гротескно вытянутых птичьих фигур разделяли три примыкавшие друг к другу площадки, виднелись обнаженные плиты известняка.

И полуразрушенные камни в воображении Чель сразу же трансформировались в аккуратные ряды ступеней. Она вдруг увидела рабов и наемных рабочих, несших на спинах куски строительных материалов. У подножия пирамиды работали мастера татуировки и пирсинга, торговцы специями пытались выменять свою паприку на драгоценный сланец. Поблекший и унылый известняк в глазах Чель пестро разукрасился всеми цветами: желтым, розовым, пурпурным, зеленым.

Родина ее предков во всем великолепии!

35

И они медленно двинулись дальше, огибая вершину горы, высматривая среди джунглей другие строения затерянного города. Стела и малая пирамида свидетельствовали лишь о том, что они достигли окраины, а теперь предстояло найти городской центр.

Стэнтон осторожно вел их вперед, обходя кусты и толстые корни деревьев, протянувшиеся во все стороны. Одной рукой он направо и налево размахивал мачете, а другой прижимал к себе Чель. При этом он старался еще и замечать, какие именно растения ему приходится перерубать: розовые орхидеи, лианы, дикий виноград и прочие — на случай если потом придется их искать.

А еще ему приходилось непрерывно вслушиваться в звуки джунглей. В этих краях могли водиться лисы, волки и те же ягуары. После окончания медицинского факультета Стэнтон единственный раз в жизни побывал на сафари, и больше желания приближаться к опасным хищникам у него не возникало. И потому он был лишь рад, слыша в отдалении одни только крики птиц и порой писк летучих мышей.

Теперь им стали часто попадаться стелы и одноэтажные каменные постройки, снизу доверху заросшие травой и кустами. Чель различала и указывала ему кварталы, где, по всей вероятности, обитали слуги знати, находила площадки для игры в мяч, на которых древние предки состязались в игру, представлявшую собой странную смесь волейбола с баскетболом. Не будь ее рядом, Стэнтон едва ли заметил бы среди буйства леса эти типичные для большого города приметы.

Все это время он пристально наблюдал за Чель. Ее состояние казалось ему сейчас более или менее стабильным, но никто не мог предсказать, до какой степени симптомы болезни могли внезапно развиться и ускориться при столь сложном переходе

по джунглям в сорокаградусную жару. Ей было бы намного лучше остаться в Киакиксе на попечении Инитии, но, как теперь признавал сам Стэнтон, без нее он бы не сумел найти город.

Главной их задачей было обнаружить теперь храм-мавзолей правителя — последнее сооружение, возведенное в Кануатабе перед окончательным крахом, постигшим город. Пактуль описывал проект как некую нелепость — его строили в крайней спешке, не имея всех необходимых материалов. В обычных условиях для проникновения в древний храм требовалось весьма серьезное оборудование, но Волси и его партнер сумели сделать это, орудуя обычными кирками. А это значило, что постройка либо отличалась крайней непрочностью, либо вообще осталась незавершенной.

«Фундамент будет заложен за двадцать дней менее чем в тысяче шагов от дворца. Со смотровой башни должна быть видна наивысшая точка прохождения солнца по небесному своду, а само сооружение призвано образовать священный треугольник с дворцом и двойной красной пирамидой».

— Предки считали священным прямоугольный треугольник, — пояснила Чель. — Ему приписывались мистические свойства.

Существует множество примеров того, как майя применяли прямоугольные треугольники, планируя свои города, отдельные сооружения, или даже в религиозных ритуалах. Наиболее яркий образец такого градостроительства — Тикаль, где серия вписанных друг в друга прямоугольных треугольников размещена вокруг центральной точки в виде южного акрополя.

— Ягуар Имикс повелел, чтобы его усыпальница образовала треугольник с одним из храмов и дворцом. Сдвоенный храм, должно быть, легче всего найти.

— Значит, нам надо искать красную пирамиду?

— Не обязательно. Слово «красная» в данном контексте обозначает восточную.

— То есть нам нужна та, что расположена восточнее остальных?

— Нет. Та, что выходит фасадом на главную площадь с восточной стороны.

Чем ближе они подходили к центральному комплексу, объяснила Чель, тем солиднее становились постройки, и она уже знала, что цель близка. Но и продвигаться стало труднее. Рука Стэнтона устала бесконечно прорубаться сквозь заросли. Мачете словно потяжелело вдвое, а лезвие успело изрядно затупиться. Теперь даже небольшие ветки давались ему с усилием. Пот заливал глаза.

Но все же еще через двадцать минут они вышли к колоннаде. Все колонны почти целиком заросли мхом, на верхушках половины из них свили гнезда птицы, но они все еще продолжали стоять — каждая выше любой стелы, — всего на площади их было двенадцать. Если между ними когда-то и располагалось патио, то оно давно заросло высоким кустарником, но для Чель куда важнее оказалось другое: они в точности соответствовали описанию Чиама.

Они все-таки добрались сюда!

— Стало быть, мы где-то совсем близко? — спросил Стэнтон, когда Чель пояснила для него важность находки.

— Здесь находилось место встречи для знати. До дворца отсюда рукой подать.

— Значит, продолжаем идти в том же направлении? — спросил он.

Но Чель словно не слышала вопроса. Стэнтон проследил глазами за ее взглядом. Прямо впереди последние лучи стремительно заходящего солнца пробили завесу из листьев и отразились от глыбы белого камня. Чель отпустила руку Стэнтона, затянутую в перчатку, и с каким-то мальчишеским задором бросилась в ту сторону, почти не обращая внимания на препятствия, возникающие на пути.